«Какая ты заботливая. Слушай, я так рад, что тебя больше не мучает жажда…»
«Я снова говорю тебе спасибо»
«Слушай, и у меня тут такие дела… В общем, мне сейчас хорошо. Хорошо, понимаешь? Я уже забыл, когда мне было хорошо — всегда только плохо или ещё хуже. Что это значит, по-твоему?»
«Это значит, изрядная часть твоего и моего долга погашена, и нам смягчили режим»
Первей счастливо улыбнулся.
«Здорово. Слушай, знаешь, о чём я мечтаю?»
Пауза.
«Опять мечтаешь? О чём?»
«Однажды настанет день, когда мы отработаем наши долги. И тогда… Я всегда мечтал об умной жене. Замуж за меня пойдёшь?»
Пауза.
«Ну ты совсем дурак»
«Возможно. Но при такой умной жене мужу умным быть и не обязательно. Я буду слушать твой Голос, и всё будет на мази. И ещё я хочу глядеть в твои огромные чёрные очи, любоваться чёрной косой, толстой, как корабельный канат, и чтобы бесстыжие груди вздымались в моих ладонях…»
Пауза. Долгая, долгая пауза.
«Не мучай меня, рыцарь. Скорее всего, в следующем круге глаза у меня будут красные, а позади будет волочиться длинный голый хвост. Ну или в лучшем случае пушистый, и у меня будут острые зубы и когти»
«Я с детства любил кошек, правда, правда. И всегда мечтал быть котом в хорошей дружной семье, у доброй хозяйки. Красота! Мы будем есть сметану и жирных мышей, и вместе спать на тёплой печке. А потом ты принесёшь котят…»
Шелестящий бесплотный смех, не затихающий долго-долго.
«Нет, ты совершенно невозможен. Давай, спи уже! Между прочим, тебя скоро ждёт следующая работа. Через неделю ты должен быть в Штетине»
«Где?!»
«В Штетине. Вещь, нужная тебе для работы, находится там»
Первей покрутил головой.
«Как легко, делов-то — через всю Польшу да немецкую границу…»
«И тем не менее, это придётся сделать»
* * *
Эта корчма носила гордое название «Железный сапог», и, строго говоря, была уже не корчмой, а таверной — именно так называли подобные заведения в этих местах. Впрочем, рыцарь не увидел никакой разницы с корчмами по ту сторону границы — ну разве что вывеску украшал настоящий рыцарский железный сапог, вероятно, доставшийся хозяину по случаю во времена Грюнвальда.
«…Денег тебе потребуется довольно много, а запасы истаяли. В самом Штетине этого делать нельзя, слишком явно. Так что сиди и жди»
«Да я разве против? Особенно если тут нет клопов»
Короткий смешок.
«Клопы, разумеется, тут есть, но не очень голодные и вообще воспитанные, как и положено в добропорядочных немецких заведениях. Кусают только ночью, днём со стен на голову не прыгают. Днём тут кусают блохи»
«Что значит порядок. Каждой твари своё время и место. Уважаю»
— Пива для начала, герр рыцарь? — хозяин излучал неподдельное радушие тремя подбородками и обширным животом. — Или сразу ужин?
— Пива для начала и сразу ужин, — улыбнулся Первей. — Но первым делом овса моему коню.
— Будет сделано, герр рыцарь!
Гнедко встретил хозяина нетерпеливым фырканьем — сколько можно ждать, я проголодался! Отослав слугу, Первей лично напоил коня из бадьи, засыпал в торбу овса. По уму, коня после целого дня пути следовало бы почистить, однако Первей не доверял своего друга кому попало, чистка же коня самолично на глазах у постояльцев привлечёт ненужное внимание. Это в русских и польских землях витязю считалось не зазорным лично обиходить боевого коня, в немецких владениях благородные рыцари считали неприличным любой ручной труд. Конечно, по нынешним суровым временам не каждый странствующий рыцарь может позволить себе таскать повсюду слугу-оруженосца, однако чистить коня самому, это слишком…
Когда Первей вернулся в таверну, там уже было достаточно много народа. Усевшись в углу за свободный столик, рыцарь поднял руку, и хозяин немедленно заспешил к нему от стойки, держа на подносе высокую кружку с шапкой пены.
— Что именно желает герр рыцарь на ужин?
— Мяса, и лучше жареного, — улыбнулся Первей. — Только не гусятины! Зелень и прочее к мясу на ваш выбор.
Поглощая ужин, рыцарь прислушивался к разговорам — обычным разговорам в корчме, или таверне, стоящей у большой дороги.
— … Цены на всё упали, что овёс, что ячмень. Ганза держит торговлю мёртво — не хочешь отдавать за их цену, ступай с Богом. Ей-ей, сплошное разорение бауэрам грядёт…
— … Я тебе говорю, поляки и мазовы такие же еретики, что и русы, только прикидываются добрыми христианами. Любой славянин по сути своей язычник, и потому Господь наш не признаёт законными любые клятвы и обязательства в отношении сих народов…
— … Не видал ты этих аркебуз, оттого такой храбрый. Из такой вот штуковины можно сразить рыцаря в самых прочных латах за двести шагов, и ты даже не увидишь лица этой твари…
— …Второй месяц не разгибаясь вкалывают парни, и сам епископ отпустил им грех работы в воскресные дни. Ты бы видел, какие бомбарды сработали для фон Штольверта — по сто фунтов каменные ядра мечут…
Да, подумал рыцарь, допивая пиво мелкими глотками, с этим народом у братьев славян будет масса хлопот.
Во дворе послышался конский топот, лязг железа. Дверь распахнулась, и в заведение вошёл невысокий бритоголовый монах в сопровождении двух здоровенных парней, также одетых в короткие дорожные рясы. Монах выглядел вполне мирно, зато на груди парней в разрезе скромного одеяния ясно и недвусмысленно поблескивала броня. Торговец индульгенциями — явление обыденное на дорогах Европы, подлежащей руке Римского Папы…
«Ну вот и деньги твои приехали, герр рыцарь»
«Как, прямо здесь?! Отнять деньги у смиренных слуг Господа — тяжкий грех, и масса хлопот в придачу»
«Отнять — как грубо… Этот торговец святостью подвержен одной крайне пагубной страсти — страсти к игре. Сейчас они выпьют, закусят и сядут играть в домино. Однако их трое, нужен четвёртый, а никто, кроме тебя, не умеет…»
«Я тоже не умею, если разобраться»
«Неважно. Играть стану я, ты будешь просто класть кости»
* * *
— О! Герр рыцарь умеет играть в домино?
— Немного, святой отец.
— Похвально, весьма похвально… По одному талеру для начала?
— Можно.
Торговец индульгенциями явно обрадовался — играть втроём, да ещё на пустой интерес, это ж совсем не то. И потом, герр рыцарь сам желает пожертвовать толику своих средств смиренным слугам Господа, грешно отказать…
Первей с затаённой усмешкой наблюдал, как перемигиваются смиренные божьи слуги, разглядывая свои кости. Бритоголовый с соратниками были уверены в успехе — трое опытных игроков против одного!
