Лисил оглядел каюту, тускло освещенную единственным фонарем, который висел на крюке в углу. Фонарь размеренно покачивался, и в такт ему колыхались по стенам тени, приводя в смятение нестойкий желудок полуэльфа.
Когда они в первый раз увидели эту каюту, Магьер так резко попятилась, что едва не сбила Лисила с ног. Годами они спали вместе под открытым небом, у одного костра. Однажды, после первого сражения с вампиром, в ту ночь, когда в Магьер впервые проявилась сущность дампира, Лисил всю ночь просидел, держа на коленях спящую Магьер, чтобы она согрелась и к утру пришла в себя. И вот теперь ее вдруг смущает то, что им придется спать в одной каюте?!
Он лежал на нижней койке, свернувшись клубком, закрыв глаза, и почти сожалел теперь о том, что они покинули Миишку. Над ухом засопели, чем-то теплым и влажным провели по носу — и Лисил открыл глаза. Малец снова облизал его лицо и заскулил так выразительно, что это можно было счесть выражением сочувствия. Лисил легонько погладил пса по серебристо-серой макушке и сморщился — из пасти у Мальца пахло отнюдь не розами.
— О, дьявол! — простонал полуэльф. — Что ты сожрал на этот раз, а?
Дверь каюты, протяжно скрипнув, отворилась, и в проем заглянула Магьер — не иначе как проверяла, спит ли ее напарник. Лисил с легким раздражением отметил, что выглядит она отменно. Бледное лицо Магьер было, как всегда, гладким и свежим — ни малейшего следа нездоровой желтоватой зелени, которой тошнота так щедро красила несчастную физиономию Лисила.
— Ну как, полегчало? — спросила Магьер. В ответ Лисил только зарычал.
— Далеко еще до Белы? — мрачно спросил он.
— Капитан говорит, что, если не спадет ветер, мы прибудем в порт завтра. Если спадет — попозже, но в любом случае, по его словам, тебя всю дорогу будет тошнить.
«Святые угодники, вот здорово-то!» — мысленно простонал Лисил.
Магьер сдвинула брови.
— Я так понимаю, одни люди страдают от качки, другие вовсе ее не замечают, но раз уж морская болезнь началась, нужна неделя, а то и больше, чтобы стать, как говорит капитан, «морской косточкой», то есть привыкнуть к качке. — Она помедлила, так и стоя в дверном проеме. — Ты собираешься поспать? Или тебе нужно побыть одному?
Побыть одному? Что бы это значило?
Когда Лисил сидел в каюте, Магьер неизменно находила причину куда-нибудь уйти — хотя куда, по правде сказать, можно здесь уйти? Шхуна не сказать чтобы велика. Лисила вдруг осенило, что на самом деле это Магьер нужно побыть одной в каюте, и при этой мысли он так разозлился, что почти, забыл о тошноте. Он тут мается от морской болезни, не в силах даже думать о еде, а у Магьер в голове только одно — как бы посидеть в приятном одиночестве! Лисил кубарем скатился с койки, даже не обратив внимания на бурные протесты своего многострадального желудка.
— Где кошелек, который дал тебе Карлин? — напористо спросил он.
— Кошелек?
— Да, я хочу купить себе какой-нибудь выпивки, — может, полегчает. Пойду на палубу, — прибавил он с плохо скрываемой горечью, — и каюта будет в полном твоем распоряжении.
Магьер нахмурилась, хотела что-то сказать, но потом подошла к сундуку и достала оттуда кошелек.
— Сколько тебе нужно денег?
Если раньше Лисил был просто зол, то эти слова его не на шутку взбесили, — что отнюдь не благотворно сказалось на его состоянии. Это что же, теперь она ему и общие деньги не доверяет?!
— Понятия не имею! — огрызнулся он. — Почем мне знать, сколько запросят матросы в море за припрятанную выпивку?
Судя по ошеломленному лицу Магьер, этой вспышки она не ожидала, но даже если б она была безнадежно тупа и бесчувственна, все равно могла бы сообразить, что сама во всем виновата. Лисил просто представить не мог, что она настолько бестолкова. Он выхватил у Магьер кошелек, вытряхнул себе на ладонь несколько монет, а остальное вернул ей.
— Вот, побереги, — ядовито бросил он, — а то вдруг я проиграю в карты все до последнего гроша или, того хуже, уроню за борт, когда меня вытошнит еще не съеденным обедом.
— Лисил! — Вот теперь уже и Магьер начала злиться. — Ты же болен, тупица ты безмозглый, и никакое вино тебя не вылечит! Ляг немедля обратно и отдыхай.
— А по-моему, вино будет как раз кстати. — Рискуя вызвать приступ рвоты, Лисил тем не менее театрально взмахнул рукой и отвесил Магьер неглубокий поклон. — А теперь я наконец оставлю тебя в покое.
Он протиснулся в узкий дверной проход, выбрался в короткий коридорчик и по трапу поднялся на палубу. Магьер не побежала следом, да он этого от нее и не ждал.
Лисил прислонился к фальшборту, крепко ухватившись одной рукой за веревочную лестницу, которая тянулась к снастям. Иногда к ночи волнение на море унималось, и тогда качка немного ослабевала. Лисил жадно вдохнул свежий ночной воздух, и в животе у него успокоенно заурчало.
Теперь, когда в голове у него прояснилось, он даже устыдился своей выходки. Вряд ли Магьер сочтет привлекательным его общество, если он будет брюзжать и капризничать, точно малое дитя. С кормы послышались голоса, и Лисил не раздумывая повернул туда.
Рядом с кормовой надстройкой четверо матросов, присев на корточки, при свете фонаря играли в карты.
Между делом они пускали по кругу изрядных размеров бурдюк с захватанным до черноты горлышком. Лисил тотчас позабыл о неотвязной тошноте — теперь его мысли были заняты куда более увлекательным предметом.
Кроме долговязого, насквозь провяленного ветром и солью капитана, в экипаже шхуны имелись первый помощник, одиннадцать матросов и юнга. Эти четверо матросов были, судя по всему, свободны от вахты и сочли, что предаться азарту — лучшая разновидность отдыха. Лисил подошел к ним, но без приглашения садиться не стал.
— Я так полагаю, у вас в этом бурдюке красное дарилингское? — осведомился он самым невинным тоном, на какой был способен.
Один из матросов — одноухий и без двух пальцев на правой руке — прервал игру и поглядел на Лисила.
— Ну да, конечно, — сказал он, — а на ужин, ваша милость, мы вам подадим жареного на вертеле фазана под миндальным соусом.
Другие матросы засмеялись, но ни один из них не предложил Лисилу присоединиться к игре. Они сидели на бочонках и бухтах каната, а игральным столом им служил пустой ящик. Над ними полоскался на ветру большой изжелта-белый парус.
Матросская жизнь, нелегка и груба, и Лисил давно уже понял, что для большинства моряков пассажиры — неизбежная, но крайне досадная помеха. Впрочем, ему хорошо был известен кратчайший путь к тому, чтобы заполучить место в любой компании картежников, и полуэльф тихонько, но выразительно звякнул зажатыми в кулаке монетами.
