— Значит, хорошо, что мы встретились, ты и я! Я вижу людей, а ты местность! Пошли, нападем на злого колдуна сообща и изгоним его!
Улыбка его была заразительна: Род не мог удержаться от ответной.
— А если я окажусь обманут, мои чувства проверит своими Модвис. И, конечно, не надо забывать про моего коня: он очень хорошо распознает реальность, — он не обратил внимания на гудение в ухе. — А что это за колдун?
— Деревенщина, несомненно, ученик чародея со слабыми коленками, — с отвращением ответил рыцарь. — Никто раньше о нем не слышал. А после нашей встречи, надеюсь, и не услышит, я уж постараюсь.
— Но как его зовут? — настаивал Род.
— Сам он называет себя Солтик, — ответил рыцарь, — и мне кажется, что в нем действительно много соли.
Странное имя и незнакомое Роду. И это тоже странно, потому что он помнил хроники Гранкларта наизусть.
— Призрак твоего деда сказал, что ты должен продолжить сагу, — прошептал в ухе Рода Фесс.
— Значит, наше призвание засолить его для будущего использования, — Род сделал вид, что пришел в ужас. — Почему бы просто навсегда не вывести его из дела?
— Конечно, мы так и сделаем, — ответил рыцарь. — Но сначала нужно разведать, где его логово.
— Я кое-что о нем слышал, — сообщил Модвис.
— Его нужно отыскивать в пустыне, милорды.
— Да мы почти на месте! — воскликнул рыцарь и хлопнул Модвиса по плечу. — Разве можем мы потерпеть неудачу с таким замечательным проводником? На коня, милорд! И вперед!
Они сели верхом и поехали, углубляясь в долину. И Фесс не мог не понять, что его хозяин возвращается прямиком в детство.
— Фесс, ты только подумай! — восхищался Род.
— Ведь я еду рядом с ним! Я действительно еду с ним!
— Поистине, это редкая честь, — Фесс беспокоился все больше, особенно потому, что Род начал разговаривать с собой. Это был дурной признак, но еще хуже то, что в словах его имелся смысл.
Род отрезвел, осторожность робота немного сняла его возбуждение.
— Где же прячется червь в яблоке, а? Знаешь, он кажется мне таким знакомым… необыкновенно знакомым…
— А как же иначе?
— И в самом деле, герой моего детства должен выглядеть так, как я его всегда себе представлял, — Род посмотрел на высокую широкоплечую фигуру, едущую перед ним. — Итак, он должен выглядеть знакомым, точка. Но почему же я испытываю ускользающее ощущение — будто он мне смутно кого-то напоминает?
— Это совершенно естественно.
— Да, вероятно, я в детстве создал его образ по облику какого-то взрослого человека.
Фесс молчал.
— Только подумай: ехать с ним, участвовать в его поиске! — Род почувствовал, что снова вскипает. — Но я могу никогда не вернуться в реальный мир!
— Именно этого и надеются достичь твои враги, — заметил Фесс.
— О, не будь педантом! Вперед, к приключениям! Я участвую в поиске Радужного Кристалла вместе с великим рыцарем Беабрасом!
Они ехали уже некоторое время, прежде чем Род догадался спросить:
— А куда вы собираетесь ехать, сэр рыцарь, после победы над колдуном?
— Я должен освободить мою прекрасную леди Надменность, лорд Гэллоуглас, — ответил рыцарь.
— Здорово. Но не так понятно, как надеялся Род.
— А где же пленница заключена?
Рыцарь печально покачал головой.
— Она заключена не в темнице, лорд Гэллоуглас, но в сиянии. Она живет в крепости Высокая Обида, под присмотром леди Раздражительности.
Еще один персонаж, которого не было в саге о Гранкларте. Род нахмурился.
— А где расположена эта Высокая Обида? — спросил Модвис.
Приятно было знать, что и для гнома это новость.
— Скрыта в облаках на вершине горы Мрака, — ответил Беабрас. — Сама крепость достигает восьмидесяти футов в высоту, но первые шестьдесят из них не имеют ни единого отверстия. Даже бойниц нет.
— Вполне безопасно, — заметил Род. — Но не самое разумное устройство для обороны, не говоря уже об эстетике. Есть какая-то особая причина для такого расположения окон?
— Чтобы находящиеся внутри свысока смотрели на тех, кто снаружи и тем самым не в состоянии обозревать мир из Высокой Обиды.
Род медленно проговорил:
— Значит, они всех считают ниже себя.
— Это так. Туда никто не приходит, кто так не считает, хотя мне печально говорить это, — рыцарь повесил голову. — Моя леди — прекраснейшая на свете, но у всех нас есть свои слабости, и надменность — ее слабость.
— Но ведь вы, кажется, считаете, что она туда пришла не по своей воле?
Беабрас ехал в задумчивости, потом кивнул.
— В этом, может быть, и заключается истина. Она поехала в заточение добровольно, но ее окутывало какое-то ложное сияние.
— Значит, она захотела поехать туда, потому что была околдована, — Род кивнул: так всегда бывает у молодых высокородных девушек. Он понимал точку зрения Беабраса: сияние искушало леди и околдовало ее. — А хозяйка замка, леди Раздражительность? Она тоже волшебница?
— Да, сэр, и черпает энергию, отнимая жизненные силы у молодых людей, которых завлекает к себе в крепость. Ее порочность выдает то, что она испытывает отвращение к очистительному прикосновению воды.
— И что, в крепости нет никакой воды? — Род удивился. — А что там пьют?
— Только вино и бренди, которые делают молодежь еще более податливой капризам хозяйки.
— Какой ужас! — Род был потрясен. — Как же они могут выдерживать друг друга?
— О, она всегда заполняет свои залы сильными ароматами, сжигая пахучую камедь и смолы, так что живущие с ней не чувствуют запаха зла и разложения.
— Вы хотите сказать, что те, кто живет в Высокой Обиде, постоянно окурены? — Род покачал головой. — Что это со мной? Конечно, — он содрогнулся. — Поистине ужасная и мрачная крепость, сэр Беабрас! Вы не должны один сражаться с таким страшным замком!
— Не могу просить тебя сопровождать меня в такое злое место, лорд Гэллоуглас.
— И не нужно: я вызываюсь добровольцем. Конечно, если вы не считаете, что я помешаю.
Рыцарь повернулся, лицо его осветилось доброй улыбкой.
— Конечно, нет! Ты ведь и сам колдун, правда? Твоя помощь очень пригодится против волшебницы Раздражительности!
Род лишь надеялся, что он прав.
* * *
Миновал полдень. Род уже посматривал по сторонам в поисках постоялого двора, когда Модвис остановил спутников поднятой рукой. Они натянули поводья, и рыцарь свел брови.
— В чем дело, друг?
— Мне не нравится это место, — Модвис, нахмурившись, смотрел вперед на дорогу. Долина сузилась, поля уступили место купе высоких темных дубов и вязов, ветви которых переплетались над головой. — Тут раньше встречались разбойники.
