- Возможно, - без особой уверенности в голосе произнесла девушка.
В комнате появился нагруженный как верблюд Гвенни. Он сбросил узел и тяжело вздохнул. В воздухе запахло терпким мужским потом. Дамы сморщили носики.
- Что у тебя там такое в узле? - поинтересовался я, чтобы сменить тему.
Гвенни вопросительно посмотрел на подружку. Дебби задумчиво вскинула голову кверху.
- Я точно не помню, но, кажется, что-то жизненно необходимое.
- Там медные подсвечники и подносы для посуды, - сообщила Мила, заглядывая в какую-то бумажку. - Дедушка просил купить.
- Зачем вам столько этого барахла? - удивился я. - Алур собрался открыть ночную забегаловку?
- Да нет, - замялась волшебница. - Вообще-то он просил купить один подсвечник и один поднос, но я решила, что запас карман не тянет.
- То есть всё, что старик заказывал в одном экземпляре, ты купила в нескольких?
- Да, а что? - Мила недоумённо округлила глаза.
- Собственно ничего. Старик никогда не отличался скупостью, но побурчать - хлебом не корми, а ты ему подкинула отличный повод.
- Я знаю. Когда он в очередной раз читает мне нотацию, я делаю вид, что слушаю, а сама в это время, думаю о посторонних вещах.
- Знакомая привычка. Надеюсь, что ты подхватила её не от меня.
- Что ты: сама догадалась, - фыркнула Мила.
- Получается, что мы мыслим с тобой одинаково.
- Здорово! Я тоже могу стать частным сыщиком? - осведомилась девушка.
- А разве ремесло волшебницы хуже?
- Не знаю, мне не с чем сравнивать, - потупилась Мила.
- Тогда и не стоит, - произнёс я таким тоном, словно только что сделал важное открытие.
В это время Гвенни и его подружка затеяли шумную возню на середине комнаты. Они стали растаскивать мебель по углам, освобождая пространство.
- Чем это вы занимаетесь, ребята? - изумлённо пробормотал я.
Это же, как надо было влюбиться, чтобы позволить делать перестановки в собственном жилище, где у Гвенни облюбован каждый уголок?
- Не видишь, что ли - место высвобождаем, - заявил мой приятель.
- Здесь и так достаточно места, чтобы разместить королевский оркестр в полном составе.
В королевском оркестре около двухсот музыкантов. Когда они играют - слышно даже в Бихаре, а во время внеплановых ночных репетиций перед ответственными концертами не спит весь город.
- Оркестр - не оркестр, но рояль мы поставим, - гордо отозвался Гвенни.
- Ты же и так в опере бываешь чаще, чем на работе, зачем тебе дома рояль?
- Гэбрил, в отличие от тебя, Дебби просто обожает музыку, - с нежностью произнёс Гвенни. - Мы будем музицировать вместе.
Я с горечью покачал головой:
- Музицировать они будут. Бедные соседи… Смотри, чтобы они вас ненароком не побили.
- Пусть только попробуют. Я думаю, что Гвенни сумеет нас защитить, - не без гордости произнесла Дебби, взлохматив прическу моего приятеля. Сейчас голова Гвенни походила на пучок торчащей в разные стороны соломы.
Я догадался, откуда взялась эта гордость в голосе Дебби: вряд ли её жених упомянул о моём вкладе в возвращение денег. Но я был не в обиде на Гвенни: иногда мужикам приходится распушать перья.
- Слушай, Мила, а как ты повезёшь всё это добро домой? - спросил я, оглядев кучу узлов, раскиданных по комнате.
- У меня на завтра заказан фургон из агентства доставки. Гэбрил, тебе не кажется, что мы теряем время?
- Ещё как кажется, но вам было не до меня.
Пришла пора приступать к следующей фазе одурачивания Толстого Али. Итак, мне снова предстояло перевоплотиться. Я придумал трюк, который совсем собьёт с толку парней толстого ростовщика. Сложно загадывать, чем закончится эта авантюра, но скучать никому не придётся.
Гвенни увёл улыбающуюся до ушей Дебби на второй этаж, вряд ли для того, чтобы показать ей коллекцию гобеленов. Дворецкий и кухарка отправились зализывать душевные раны, нанесённые им чересчур энергичными дамами. Мы с Милой остались вдвоём на первом этаже.
- Чью личину ты выбрал на этот раз, Гэбрил?
- Ты его всё равно не знаешь. Мила, постарайся передать всё, что у меня появится в голове, до мельчайших подробностей.
Я закрыл глаза, сконцентрировался на выбранном образе. Последний раз я видел этого типа полтора года тому назад. Он мог измениться, но вряд ли радикально. Для начала мне пришлось визуально уменьшиться в росте сантиметров на пятнадцать, затем добрать семьдесят килограммов весу, отрастить складки тройного подбородка, огромные щёки, расположившиеся на плечах как эполеты у офицера, мясистый нос картошкой. Руки превратились в дряблые студни, ноги оформились в слоновьи лапы. Живот свесился за поясной ремень. Фигурой я теперь напоминал грушу, поставленную кверху кисточкой. Не мужик, а самый жуткий ночной кошмар женщин!
Красный как рак Гвенни, спустился с лестницы между этажами, как раз вовремя, чтобы оценить труды ученицы старого мага.
- Гэбрил, что она с тобой сделала? В кого ты превратился?
- В Толстого Али собственной персоной. Разве вы незнакомы?
- Знакомы, но ты упустил несколько важных деталей.
Раз, и мои уши заколыхались лопухами, два, и на лбу кляксой расплылась обширная лысина. Я взглянул на себя в зеркало, и чуть было не отшатнулся.
- Про уши, спасибо, не учёл, а когда толстяк успел облысеть? Я его таким не помню.
- Это ему, говорят, новая жена плешь проела. Он уже полгода с лысиной ходит, париками демонстративно не пользуется. С его деньгами можно позволить себе и такую фигуру, и такую причёску, вернее её отсутствие - всё равно женщины вокруг него как бабочки роятся.
- А одевается он как?
- Сейчас расскажу. Держись крепче, Гэбрил.
Выяснилось, что одевался толстяк в двубортные костюмы свободного покроя красного цвета с белыми крупными горошинами.
- Слушай, Гвенни, я в таком наряде на жука похожу…
- Да ты сам тот ещё жук.
- Ну, спасибо…
- Не обижайся, Гэбрил. Я хочу, чтобы ты выглядел как можно достовернее. Что поделать, если у Али настолько дурной вкус.
После того, как перевоплощение было закончено, мне предстояло ещё выбраться без свидетелей из дома Гвенни. Здесь нам пригодился запасной выход, ведущий на почти пустынную улицу с редкими домами. Я выбрался на неё и побрёл (а со стороны, наверное, казалось, что покатился как колобок) к стоянке для кэбов. Чтобы как следует замести следы, мне пришлось трижды менять кэбы, кружась по всему городу. Разумеется, с моей новой внешностью и с более чем заметным нарядом я был повсюду виден как на ладони. Однако если кто-то взялся бы проследить маршрут моего передвижение, его ожидало бы большое разочарование - я не зря ел свой хлеб частного сыщика.
