Мейзи с мамой рассмеялись.
– Бабушка Бон вышла на тропу войны, – объявила Мейзи. – Она хотела помучить тебя какими-то вопросами, но потом ей кто-то позвонил и она умчалась к своим дорогим сестрицам.
После чая Чарли опять задремал и проспал до самой полуночи. Разбудил его скрип ступенек: это дядя Патон отправлялся на ночной променад.
Чарли на цыпочках прокрался вниз, в кухню. Теперь голова у него была ясная и к тому же зверски хотелось есть.
В кухне Чарли обнаружил дядю Патона. Тот угощался холодной курицей, креветками и салатом. Еще на столе перед ним стояли булочки и бутылка вина. Большой бокал, из которого всегда пил дядя, был наполовину опустошен.
Кухню едва освещала одна-единственная свечка в причудливом серебряном подсвечнике посреди стола.
Дядя Патон прищурился и разглядел Чарли, который топтался на пороге в полутьме.
– Входи, входи, мой мальчик, – пригласил дядя. – Как ты относишься к курице?
– Я-то? – Чарли поспешно придвинул себе стул. – Сейчас я готов съесть что угодно.
Дядя протянул ему тарелку с куриной ножкой.
– Как прошел день?
– Хуже некуда. – И Чарли рассказал дяде про ключи мисс Инглдью, Манфреда Блура и про то, как противно, когда тебя гипнотизируют.
Дядя со звоном выронил вилку.
– Не хочешь ли ты сказать, что эти мальчишки пытались помешать тебе добраться до магазина?
– Именно, – сказал Чарли и вгрызся в куриную ножку. – М-м-ф… Манфред хочет перехватить ключ у мисс Инглдью и опередить меня. А потом явится за ящиком. По-моему, все только и делают, что охотятся за этим ящиком.
– Этой очаровательной даме необходим защитник, – промурлыкал дядя Патон. – Но скажи мне, друг мой, а почему, собственно, ты так непоколебим в решении оставить ящик у себя? От него ведь одни неприятности.
– То, что там лежит, обменяли на ребенка. Что бы там ни лежало, – ответил Чарли, с трудом отрываясь от курицы. – А я хочу поменять ящик обратно, чтобы мисс Инглдью нашла свою племянницу. Куда это годится – у девчонки никого нет, кроме тети, и та не может с ней повидаться!
– Интересно, неужели этой прелестной даме не приходило в голову проделать подобный обмен? – задумчиво сказал Патон.
– Она только-только получила ящик, – напомнил Чарли. – А до этого ей дурили голову и врали напропалую. К тому времени, как прислали ящик, она уже и искать бросила.
– А ты, оказывается, неплохо осведомлен. – Дядя Патон встал и понес пустую тарелку к раковине. – Поскольку на следующей неделе ты некоторым образом выбываешь из игры, ключи мисс Инглдью вместо тебя доставлю я. Если она отыщет нужный, я тебе его отдам, когда ты приедешь на выходные. Но, полагаю, тебе стоит показать мне пресловутый ящик. И я хотел бы присутствовать, когда ты будешь его открывать. Для безопасности.
– Безопасности? – Чарли чуть не подавился курицей.
– Кто знает, что в нем такое хранится? – покачал головой дядя. – Лучше, чтобы поблизости был кто-то взрослый. Ты согласен?
– В общем, да… – У Чарли опять заныло в животе. На этот раз потому, что дядя обмолвился о его, Чарли, отъезде. Целая неделя тюремного заключения в академии Блура! Ужас.
– Дядя, а почему мне обязательно учиться в академии из-за того, что я этот… одаренный? – жалобно спросил Чарли.
– Чтобы за тобой присматривали. Они не хотят, чтобы ты ходил в другую школу, потому что боятся, как бы ты не стал применять свой дар без их ведома. Любят держать все под контролем.
– А вы тоже в академии учились, да?
– Разумеется, – отозвался дядя.
– Ну и как, нравилось вам?
– Нравилось – не совсем подходящее слово. Я притерпелся, скажем так. Я не высовывался, вел себя тихо, и меня более-менее оставили в покое. – Дядя вздохнул. – Полагаю, в этом всегда заключались все мои сложности. Я вел себя тихо даже тогда, когда явно надо было поднимать шум. М-да. Ну что ж, кто знает, возможно, еще не все потеряно.
Пол заскрипел под чьими-то шагами. Бах! Дверь распахнулась, вспыхнул свет.
На пороге кухни возвышалась бабушка Бон.
– Эт-то что еще за новости? – Она свирепо воззрилась на Чарли. – Что за пиршество вы тут устроили? Ночь на дворе! А ну марш в постель, Чарлз Бон. Завтра утром чтоб все вопросы закончил. Тебе в понедельник в школу. Ты что, собираешься клевать носом на уроках?
– Спокойной ночи, бабушка, спокойной ночи, дядя Патон, – пулеметом протараторил Чарли и поспешно просочился мимо бабушки Бон. Взбегая по лестнице, он слышал, как старуха обрушилась на дядю:
– Что здесь происходит, Патон? Тебе что, уже нельзя доверять? На чьей ты стороне, хотела бы я знать! А? Отвечай!
Бенджамин и Фиделио очутились у дверей номера девять одновременно. Бен тотчас догадался, что этот жизнерадостный мальчик и учит Чарли музыке. Проще простого: у него ведь в одной руке нотная папка, а в другой – скрипичный футляр. Мальчики поздоровались друг с другом, и Фиделио надавил кнопку звонка.
Открыла им бабушка Бон.
– Тебе здесь не место, иди домой, – без всяких околичностей велела она Бенджамину. – У Чарли сейчас урок музыки, ты только мешать будешь.
– Он нам ничуть не помешает! – вступился Фиделио. – Мы собираемся разучивать трио, так что без Бенджамина нам никак.
– Трио? – Бабушка Бон вздернула седые брови. – Галиматья.
Бенджамин уже попятился, но Фиделио удержал его за рукав.
– Он нам очень нужен, миссис Бон, – настаивал музыкант. – Доктор Солтуэзер, завуч музыкального отделения, сказал, чтобы мы порепетировали трио, потому что тогда Чарли будет легче приспособиться к занятиям в классе.
– Кгхм, – нахмурилась бабушка Бон. – Вы, дети, мастера врать. Что-то мне не очень верится в твои россказни, мальчик. – Но, поскольку уличить Фиделио во лжи старуха все-таки не могла, ей пришлось впустить Бенджи в дом.
Чарли уже вовсю барабанил гаммы.
– У тебя уже гораздо лучше выходит, – подбодрил его Фиделио. – Сегодня у нас получится страшный шум, потому что играть будем втроем. – Он вынул из нотной папки флейту и вручил Бенджамину.
– Но я не умею… – растерялся тот.
– Скоро научишься.
И точно – через какие-то десять минут Бенджи уже свиристел на флейте. Фиделио оказался прав: шум мальчики подняли изрядный. Чарли боялся, что бабушка Бон вот-вот ворвется в гостиную и закатит грандиозный скандал, но она так и не появилась. И здорово же было горланить и колотить по клавишам и вообще шуметь на законных основаниях! Но, пока Фиделио не объявил перерыв, речь о ящике Чарли не заводил.
Наконец музыкант отложил смычок, и Чарли поспешно сказал:
– Фиделио, у нас тут такое дело… сложное. Мы подумали – вдруг ты нам поможешь?
