- Мы признательны за предупреждение, но думаю, Линдорг может получить желаемое и меньшей ценой, чем идя с нами на конфликт: помимо нас, помимо наших «Крыльев Заката», есть ещё и «Порванное Крыло» Кеттарона, а уж он-то с радостью согласится работать на Ректора, хотя бы просто для того, чтобы досадить нам. Вот с ним будут проблемы и у вас, и у нас, - предупредил дядя Артианга, неодобрительно косясь на соседа - близкого друга самого Изменчивого, лицо которого так и лучилось безмятежностью: он увлечённо высматривал где-то за плечом Самалерда причину того, что волосы этого спесивца уже несколько минут колыхались словно от сквозняка.
- Но со своими проблемами каждый пусть справляется сам. Это не повод объединяться. Сама мысль об этом... - Самалерд не успел как следует возмутиться - порыв ветра, непонятно как пробравшегося I лишённый окон и дверей зал, подхватил его смоляные пряди, перекинул наперёд... и плотно забил ими рот приблудного дракона.
- Не хотел бы перебивать, но мне кажется, кое-кто из присутствующих думает иначе, - вежливо отводя глаза от ожесточённо отплёвы-нлющегося Самалерда, предположил Адиан.
- Думаю, не одному Веиндору не по душе, когда его дети идут против его воли. Повелитель Ветров терпелив. Он ценит свободу. Но не тогда, когда стремление к ней может погубить всю нашу расу. - Шелдриазур склонил голову в знак почтения к своему незримо присутствующему в зале божеству.
А через мгновение драконы, подняв глаза, удостоились редкого счастья - увидеть Изменчивого. Пусть на этот раз он явил себя как клубящееся под самым потолком облако молочного тумана, в котором можно было различить лишь отблески чешуек его гибкого тела, переливчатых, как крылышки стрекозы, и чарующе тонких, словно лепест ки цветов из эморийского фарфора. Он пробыл в зале только несколько кратких мгновений, а потом так же безмолвно растаял в воздухе.
Появление Изменчивого доставило Артиангу едва ли не больше радости, чем всем остальным. Он воспринял произошедшее как личную похвалу - ведь наэй посетил это собрание, не иначе чтобы заткнуть пасть зарвавшемуся Самалерду, то есть сделать то же самое, что сам Апельсин - один из всех собравшихся! - хотел сделать и, как ему теперь казалось, непременно сделал бы. Это придало Артиангу уверенности в себе, и он, до этого в нерешительности мявшийся около стола, гордо вздёрнул нос и уселся на один из свободных стульев. Никто не позволил себе неодобрительно взглянуть на него, из чего он заключил, что намёк Изменчивого все поняли правильно.
- Кто-нибудь может объяснить мне, почему он не изгонит этого Кеттарона, - наконец-то сумев освободиться от своего кляпа и брезгливо зачесав за уши скользкие пряди, пробурчал Самалерд. - Ведь Аласаис - или кто там по её приказу это сделал? - смогла поотрывать хвосты и уши опозорившим её алаям, этим руалским выползкам - д'ал!
«Идиот, - мысленно констатировал Артианг, - только что ему дали по башке за нападки на алаев, а он уже самого Изменчивого критикует!»
- Боюсь, сианай Элеа была последней, кому это удалось, - вздохнул Адиан. - Сам Веиндор не преуспел в попытке отозвать часть своего духа у предавшей его драконицы.
- Сам Веиндор? - изумился Артианг.
- Увы, это так, - склонил голову Адиан. - Милосердный оказался не в силах ни отыскать, ни тем более обуздать отступницу... Вы, должно быть, знаете, какая утрата уже постигла нас благодаря беспечности Веиндора, - тихо сказал алай. - Теперь мы живём в постоянном страхе за свои души... Мы все должны, в конце концов, понять, какие времена наступили.
- Но что же вы предлагаете? Нам опуститься до уровня грязных линдоргцев? - Окончательно оправившийся Чёрное Крыло взялся за старое и гневно дёрнул подбородком в сторону Адиана.
- Никто и не просит вас об этом. Мы умоляем вас об одном: не дайте обвести себя вокруг пальца! - На этот раз алай позволил себе показать толику раздражения, было видно, что ему тяжело сказать то, что он собирался сказать. - Неужели нам нужно послать к каждому народу Наэйриана по своей Эталианне ан Бриаэллар? Чтобы её убили у вас на глазах, и тогда вы поняли бы, что творится вокруг?! - В голосе Адиана прозвучала такая боль, что никто, даже Самалерд не счёл его слова оскорбительными, а Артиангу, тому и вовсе стало стыдно за соплеменников.
- Нет, не нужно, - к радости Апельсина, тут же глухо отозвался его дядюшка. - Мы понимаем... Но и вы должны понять: для нас такая перемена более чем трудна. Она просто мучительна. Несомненно, мы должны подумать о своей безопасности и о безопасности всех остальных...
- Послушай, Адиан, - внезапно воскликнул Артианг, - вы ведь помогаете адорам, вы посылали к ним телепатов, мы знаем! Конечно, Хозяева - это не какие-то там харнианцы, но ведь вы уже защищали от них Канирали? Почему же тогда вы отказываете в помощи нам? С линдоргцев ведь станется проделать с остальными то же самое, что со мной!
- Мы не отказываем, Артианг, ты только что прочувствовал это на себе... Но как раз в упомянутом тобой Канирали мы получили горький урок: чем может обернуться помощь, о которой не просили или просили недостаточно... открыто. Нас не приглашали в Канирали и...
- А мы вас приглашаем, даже просим, - быстро проговорил Апельсин и похвалил себя за ловкий ход: разумеется, владыкам Драконьих Клыков было неудобно просить алаев о помощи, особенно о такой помощи, а он догадался сделать это за них. А Самалерд просто дурак: такие пока на землю не рухнут - крыльев не распустят, вот оказался бы он в Артианговом положении - запел бы совсем другую песню.
Адиан ничего не сказал. Он недоверчиво посмотрел на Артианга, а затем обратил вопрошающий взгляд на более влиятельных драконов.
- Мы действительно думали об этом, - словно признаваясь в преступлении, наконец выдавил посол: под полным негодования взглядом Чёрного Крыла ему было не по себе. - Но вам известны наши убеждения: свобода прежде всего, а свобода мыслить особенно свята, она основа всего остального. Трудно себе представить, чтобы мои собратья терпели рядом с собой даже соплеменника-телепата, даже будучи уверены, что он не покусится на их внутренний мир! Что уж говорить об алае.
- Я понимаю, - безо всякой обиды в голосе кивнул Адиан, - и признаюсь, не хочу вас ни в чём убеждать. Я не уверен, что Совет Бриаэллара одобрит меня. Если я вообще рискну обратиться к Совету. Но оправдать себя и свой народ я бы всё-таки хотел. Алаев ведь тоже частенько называют «духами свободы», и мы превыше всего ценим право личности поступать согласно велению своего внутреннего голоса. Разница лишь в том, что в нас больше прагматизма. Поэтому мы иногда соглашаемся незначительно ограничить свою свободу, на время, чтобы не потерять её раз и навсегда. И именно для этого мы вынуждены прибегать к методам, которые так вам претят! - закончил Адиан, и в зале повисла тишина.
