Она подошла к лифту и нажала кнопку вызова. Створки двери скользнули в разные стороны, и она попала в небольшую комнату с зеркальными стенами, мраморным полом и потолком, украшенным золотыми птичками. Птички казались совершенно живыми… если бы не золотая краска.
Эми вышла на верхнем этаже. Ее ноги сразу по щиколотку утонули в черном меху, она и не знала, что бывает такой мех! Прямо перед ней открылась дверь, и из нее вышел самый прекрасный мужчина, какого она когда-либо видела. Она пригладила волосы, одернула пальто и бросила взгляд на свои довольно грязные туфли.
Человек слегка поклонился:
— Миссис Бон?
У него были каштановые волосы (скорее всего, в детстве он был рыжим), загорелое лицо и темно-зеленые глаза.
— Да. Миссис Бон, — немного стесняясь, подтвердила Эми.
Человек опять поклонился и жестом пригласил ее войти.
Эми проплыла по черному меху и оказалась в большом помещении. На этот раз пол покрывал белый мех.
— О-о… — глядя себе под ноги, начала она, — какой…
— Харт Нобль, — представился человек, взял руку Эми и склонился над ней. — Этот ковер из шкур белого медведя.
Эми ахнула:
— А я думала…
— Садитесь, пожалуйста. — Он осторожно снял с нее пальто.
Эми присела на краешек дивана, покрытого… неужели ослиной шкурой?
— Так что вас беспокоит? — Харт сел рядом с ней. На нем была белая шелковая рубашка и котиковый жилет.
Пока Эми рассказывала ему о замороженной Мейзи и подозрительных креветках, Харт держал ее за руку и не спускал с нее взгляда. Ей казалось, будто она погружается в глубины зеленого омута. Когда Эми закончила, Харт встал, подошел к столу в глубине комнаты, отделанному слоновой костью, достал два бокала и наполнил их шампанским.
Эми сделала глоток и огляделась. Комната была вся в зеркалах, а вся мебель, вплоть до последней детали, выполнена из клыков, бивней, шкур и меха животных. Наверное, если как следует прислушаться, можно было бы услышать крики боли и ужаса. Но Эми уже была околдована.
Был налит и второй бокал шампанского. Когда Эми оглянулась на свое отражение, то не узнала себя. Перед ней была прекрасная женщина с блестящими волосами и искрящимися глазами, даже старая розовая кофта выглядела совсем новой.
Харт принес тарелку с какими-то кусочками в пряной глазури. Эми попробовала и чуть не застонала — так это было вкусно. Когда Харт сообщил ей, что это мясо орла, она и глазом не моргнула.
Он уговорил ее рассказать о своей жизни. Эми принялась рассказывать и при этом вспоминала такое, о чем, как ей представлялось, она давно и прочно забыла. Она и не заметила, как за окном начало темнеть, и спохватилась только тогда, когда обнаружила, что наступили глубокие сумерки.
— Боже мой, наверное, уже поздно. — Эми довольно неуверенно поднялась на ноги.
Харт помог ей надеть пальто и проводил до лифта.
— Адью, — попрощался он и элегантно послал воздушный поцелуй.
Эми вышла на улицу в некотором ошеломлении. Под ногами тротуар искрился инеем.
— Как красиво! Я возношусь к звездам! — воскликнула она.
— К звездам? — переспросила проходившая мимо старая леди. — Там смертельно холодно, вот что я вам скажу. Вас околдовали!
Вернувшись домой, Эми сразу поднялась в свою комнату и сняла с пальца кольцо с бриллиантиком.
От внезапной острой боли Чарли вздрогнул.
— Чего ты? Подавился? — сострил Фиделио.
После чая они сидели в буфете. Все уже разошлись, кроме Билли, в этот самый момент украдкой передававшего кухарке Босха.
— Думаю, мама назвала бы это расстройством пищеварения, — потирая живот, ответил Чарли.
Хотя и не был в этом уверен. И не понял, когда и почему боль исчезла, но чувствовал себя так, словно только что потерял что-то очень дорогое.
Кухарка подсела к ребятам.
— Что происходит, Чарли? Говорят, кое-кто из животных вернулся. Я бы сказала, очень примечательные животные. Например, Спринтер-Боб, попугай Лизандра, уточка Эммы, хомячки Габриэля, ну и так далее. Почему не нашлись остальные? — спросила она.
— Душка же здесь, — уклонился от ответа Чарли.
— Конечно. Только он чем-то очень напуган.
— Не думаю, что Чарли вам что-нибудь расскажет. Даже я ничего не знаю, — заявил Фиделио.
Кухарка покачала головой:
— Не побывал ли ты где-нибудь и не дал ли какой-нибудь глупой клятвы, а, Чарли?
— Не совсем так, — ответил Чарли.
— Ну что же, будь осторожнее, дорогой. Это опасная и хлопотная игра. Тебя ждут неприятности. Получше придумай, что будешь отвечать на вопросы Блуров, не то они постараются выжать из тебя все самым беспардонным способом. — Кухарка отправилась в кухню, придерживая рукой безразмерный карман фартука. — Ладно-ладно, потерпи, сейчас ты получишь свой ужин, — заглядывая в глубины кармана, приговаривала она на ходу.
Неприятности начались сразу после ужина. Вместо того чтобы отпустить закончивших есть детей, доктор Блур похлопал в ладоши, призывая всех к тишине. Затем директор, заложив руки за спину и опустив голову, начал расхаживать по помосту, на котором стояли обеденные столы преподавателей.
Три сотни детей, сидевших за тремя длинными столами, наблюдали за крупным мужчиной в черной мантии, с красным лицом, аккуратными усами и очень коротко остриженной серо-стальной шевелюрой. Наконец он прекратил хождение и остановил свой взгляд на столе театрального отделения, стоявшем прямо перед помостом.
— Есть ли среди вас хоть один, кто не знает о несчастье, которое постигло наш город? — Он приложил руку к уху. — А? Не слышу, что вы сказали?
— Нет, сэр! — дружно закричали фиолетовые плащи.
— А вы что скажете? — обратился он к отделению живописи, отойдя к центру помоста.
— Нет, сэр! — оглушительным хором ответили дети в зеленых плащах.
Доктор Блур сделал несколько шагов направо. Теперь он стоял перед Чарли, который сегодня опоздал и которому поэтому досталось несчастливое место прямо у помоста. Напротив него сидел Фиделио.
— А как вы? — И без того красное лицо Блура побагровело. — Вы что-нибудь слышали о городских проблемах? — Он впился взглядом в Чарли.
Чарли понял, что вопрос обращен именно к нему.
— Вы говорите о животных, сэр? — в свою очередь спросил он.
— Конечно я говорю о животных, глупый мальчишка! — Доктор Блур чуть не подскочил от злости.
— В таком случае, да, сэр.
— Да, сэр, — повторили остальные дети за музыкальным столом.
И тогда директор сказал нечто удивительное:
— Когда пропадают любимые животные, это, конечно, несчастье. Особенно это расстраивает старших, для которых домашние животные не просто любимцы, но и друзья, иногда единственные. Однако порой такое случается, и с этим ничего нельзя поделать.
Доктор Блур опять начал бродить по помосту.
Чарли был сбит с толку. Неужели директор знает, почему ушли животные? Но тогда их исчезновение не должно удивлять его.
Доктор Блур вдруг повернулся, пошел назад и остановился напротив Чарли:
— Но непростительно, когда кто-то находит нескольких животных, принадлежащих его друзьям, и не говорит, где их нашел. Так где ты нашел животных, Чарли Бон? Члены местного совета хотят это знать. Где ты нашел собаку, утку, попугая, кроликов и грызунов? И питона, который принадлежит моему отцу? — Директор выставил подбородок в сторону Чарли.
— Я просто нашел их, сэр… — озираясь по сторонам, ответил Чарли.
— Встать, мальчик!
Чарли встал.
— Я повторяю свой вопрос. Где ты нашел животных?
— Если хотите, сэр, я могу принести вашего питона! — процедил Чарли сквозь зубы.
— Нам не нужен питон. Тем более он уже совсем дохлый. И не уходи от ответа! — загремел доктор Блур и даже топнул ногой.
— Я и не ухожу, сэр! Может быть, животные сами вернутся? Ведь вернулись же те, которых я нашел. — Чарли старался не смотреть на разгневанное лицо директора.
Доктор Блур почти навис над мальчиком:
— Так вот, если они не вернутся… Я говорю, если они не вернутся, то на верхнем этаже есть комната, в которой держат мальчиков до тех пор, пока они не начинают говорить правду.
