Реми, продолжая улыбаться, с интересом наблюдал как Эйфи, перечисляя свои достоинства, загибает по порядку пальцы на руках. И когда она закончила, сказал серьезно, с трудом сдержав смех:
— Может, есть что-то еще, подумайте? Вы ничего не упустили?
— Что? — с недоумением посмотрела на него Эйфория.
— Еще один пальчик остался, для ровного счета, — кивнул он ей.
— Ах, да! Спасибо. И самое главное — я все равно не отстану.
Реми задумчиво почесал переносицу, еще раз внимательно посмотрел на девушку и сказал:
— Знаете, что? Предлагаю вам сделку!
— Да, — обрадовалась Эйфория, внутренне торжествуя от того, как легко досталась ей победа. А Реми продолжил:
— Я угощу вас чаем, а вы поделитесь со мной секретом как поймать рыбу без удочки. Хорошо?
— Хорошо, — согласилась Эйфория, в душе ее росло ликующее чувство, но вместе с тем зашевелился, вдруг проснувшись, червячок сомнения. — А потом вы мне расскажите, что нужно взять с собой в поход?
Реми вздохнул:
— А потом вы пойдете домой, милая девушка, чтобы ваши родители не тревожились за вас, и не будете приходить одна в дом к незнакомым мужчинам. Не хочу вас расстраивать, но это может кончиться бедой.
Лицо Эйфи вспыхнуло, а в глазах загорелся опасный, упрямый огонек. Она гордо выпрямилась и сказала с достоинством:
— Я совершеннолетняя и могу ходить там, где хочу, не спрашивая на то позволения старших. И чтобы вы знали, умею постоять за себя. Надеюсь, вы не хотите проверить это на себе?
— Нет-нет, ни в коем случае, — яростно замотал головой Реми, стараясь не засмеяться. Незнакомка изрядно забавляла его, и он не спешил закрывать перед ней дверь. К тому же девушка ему понравилась. — К сожалению, я не могу взять вас в поход. И если вы не хотите чаю, то давайте попрощаемся.
— Я этого не говорила, — ответила она, решив, что начать можно и с малого, например, с чая. — Меня, кстати, зовут Эйфория, для друзей просто Эйфи. Вы тоже можете звать меня Эйфи.
Реми лишь слегка кивнул и посторонился, пропуская ее в дом. Несмотря на внешнюю браваду Эйфории было немного не по себе, когда она приняла его приглашение. От волнения она едва не споткнулась, переступая порог, и снова смущенно покраснела, украдкой нащупала в кармане куртки маленький флакон со жгучим настоем красного перца, попав в глаза, он надолго выводил жертву из строя, доставляя продолжительные мучения. Ей очень не хотелось думать о Реми плохо, но еще больше ей не хотелось попасть в опасную передрягу. Все же он был чужаком, а ее отец все время повторял: от них никогда не знаешь, чего ожидать. Тем более и дом его стоял так уединенно, окруженный разросшимися кустами жасмина.
Она прошла вслед за хозяином в просторную комнату, залитую солнечным светом, потоки которого проникали сюда через два больших, ничем не занавешенных окна. Вещей и мебели здесь было немного, а вот чего там было много, так это книг. Эйфи заметила на столе раскрытый томик, поверх которого лежала толстая тетрадь, ее страницы были густо исписаны мелким летящим почерком. Что там было начертано, она не успела разобрать. Реми торопливо захлопнул тетрадь перед самым ее любопытным носом. Он начал убирать книжные стопки со стола, освобождая место для чаепития, и Эйфория взялась ему помогать, складывая их на свободный подоконник.
Из окна открывался довольно приятный вид: кусты здесь были низкими и не такими густыми, за ними виднелся пыльный проселок, волновалось пшеничное поле, по ярко-голубому небу бежали белые барашки облаков. Но Эйфи подумала вдруг, что в ненастную погоду и зимой все это может выглядеть довольно уныло, а ночью даже жутковато. Она не могла представить, как можно жить совершенно одному в таком глухом, безлюдном месте.
— А вам не бывает здесь страшно? — спросила она вдруг.
— Нет, не бывает, — ответил он спокойно и уверенно. — Спасибо за помощь. Лучше присядьте и отдохните. Вот этот стул не так сильно скрипит и достаточно удобен.
— А одиноко? — она испытующе посмотрела на него.
— И одиноко не бывает, — сказал он, как ей показалось, уже не так уверенно. — Вы какой чай предпочитаете: черный или зеленый?
— Черный, без сахара.
— Хорошо, — сказал он и вышел из комнаты.
Скоро на столе перед Эйфорией возникли чашка с крепким ароматным напитком, знаменитое медовое печенье тетушки Эльзы из городской лавки и сливки в маленьком голубом кувшинчике. Реми взял кувшинчик и вопросительно взглянул на Эйфи, она церемонно кивнула. Сливки тонкой струйкой полились в ее чашку, разбавляя горячий чай и окрашивая его в кремовый цвет. Себе Реми сливок добавлять не стал, ограничившись двумя ложками сахара. Печенье было рассыпчатым, свежим и очень вкусным, впрочем, как всегда у тетушки Эльзы, известной на весь город своей стряпней. За чаем они почти не говорили, приглядываясь друг к другу и размышляя каждый о своем. Эйфория никак не могла заставить себя перестать смотреть на хозяина дома, хотя и видела, что откровенное внимание гостьи его смущало. И с каждой минутой ее интерес и восхищение им росли. Она тоже чувствовала себя немного сковано, и поэтому никак не могла придумать подходящую тему для разговора, так, чтобы расположить к себе немногословного юношу. Наконец, сделав усилие, она оторвала взгляд от его лица и, обведя глазами комнату, произнесла вежливым тоном хорошо воспитанной девушки, умеющей вести непринужденную светскую беседу:
— У вас здесь довольно мило.
— Да? Спасибо. Берите еще печенье.
Эйфи заерзала на месте и прищурилась, солнце, лившее в окна потоки золотого света, переместилось на небосклоне и начало слепить ей глаза.
— Благодарю. А почему у вас нет штор? С ними было бы уютнее.
Реми взглянул на нее с некоторым удивлением и ответил не сразу.
— Если хотите, можете пересесть, как вам удобно.
Она подвинула стул, но солнце не отпускало ее, заглядывая в глаза и заставляя жмуриться. Сам Реми сидел спиной к окну и залетавший в открытую створку ветерок шевелил его волосы. Эйфория снова переместилась и произнесла с досадой:
— А если вы не любите шторы, можно закрыть окна газетами.
Он посмотрел на нее с еще большим удивлением и медленно произнес:
— Вы разве не знаете, городским уставом запрещено закрывать чем-либо окна в своих домах, тем, кто лишь недавно поселился в городе. Только по особому разрешению городской управы и после, кажется, десяти или пятнадцати лет постоянного проживания. При условии, что чужаки ничем себя не замарали. Таков закон.
Теперь уже Эйфория в свою очередь уставилась на Реми, испытывая сильное смущение и неловкость.
— Нет, я не знала. Извините. Но это же так неудобно! Как такое можно терпеть!
Реми равнодушно пожал плечами, потом произнес тоном радушного хозяина, вдруг вспомнившего нечто важное:
— Может, хотите еще чая? Нет? Тогда, прошу простить, у меня много дел.
Эйфория поставила чашку на стол, неторопливо встала. Реми тоже поднялся:
— Спасибо, что заглянули. Девушки не часто стучат в эту дверь, так что было приятно познакомиться. Но думаю, будет лучше, если вы ограничитесь одним визитом. Для вашего же блага.
— Я рада, что вас так беспокоит мое благо, — ответила Эйфи, несколько уязвленная тем, что ее откровенно выпроваживали. — Но я привыкла заботиться о нем сама. И хотелось все-таки услышать условия, на которых вы возьмете меня в поход за живыми камнями. Если таковые имеются.
— Условие одно — забудьте об этом.
Реми пошел к двери, и Эйфория неохотно двинулась за ним следом. Она уже сошла с крыльца, когда он окликнул ее:
— Да, чуть не забыл! Так что там с рыбой? Вы обещали открыть мне секрет, как поймать ее без удочки.
Эйфория обернулась, несколько секунд смотрела на него неожиданно веселым, хитрым взглядом, потом ослепительно улыбнулась и произнесла:
— Без удочки? Ну, конечно, сачком!
Реми засмеялся, и она тоже. Он проводил ее взглядом до калитки, потом глубоко вздохнул, чувствуя внезапный прилив грусти, и закрыл дверь.
