Крючок оказался простым, но действенным. И его хватило на то, чтобы эффективно подсечь Эссена.
— Эй, ты нарочно ногу в проход выставил! — воскликнул крепко сбитый третьекурсник, невесть как оказавшийся в гимнасийской столовой и только что «споткнувшийся» о ногу Эссена. — Ты что о себе возомнил, деревенщина?!
Как уже говорилось — просто и эффективно. Начни сейчас Ян оправдываться — потеряет лицо. Спусти грубость неизвестного молодого человека — прослывет слабаком. Ответит тем же — нарвется на неприятности. А туда, судя по всему, его и втаскивали.
«Адам не мог не попробовать», — с печалью подумал юноша и нехотя поднялся из-за стола.
Драться с подсылом Олельковича не хотелось. Но придется.
Они с Софией встретились на длинной обеденной перемене в столовой корпуса третьего потока. Сестра сама прибежала и потащила старшего брата обедать — в последнее время девочка поглощала еду так, словно пережила голод. Что нисколько не сказывалось на ее фигуре, которая оставалась по-прежнему худой и немного по подростковому угловатой.
Столовая была разделена на две зоны — для простолюдинов и дворян. Деление это было весьма условным и больше сказывалось на ценах: там, где предполагалось кормить благородных, выбор блюд был больше, их стоимость выше, плюс еще официанты обслуживали столики, принося еду и напитки. Половина простолюдинов обслуживалась самостоятельно у длинной раздачи и к столикам расходилась с подносами.
При этом никто не мешал дворянину встать у раздачи «бедной» половины, а сыну купца усесться за столик в стороне «богатеев». Сословные границы в Гимнасии хоть и соблюдались, но не так строго, как за ее пределами. Ян, например, предпочитал питаться вместе с мещанами — тот факт, что тарелка борща может стоить четверть солида, никак не желал укладываться у него в голове.
Но София сегодня желала отведать профитроли, а те подавались лишь в зоне для дворян. И стоили за десяток целый солид! Но отказать сестре, смотрящей большими просящими глазами, юноша не смог. В итоге — влип в неприятности.
Однако, прежде чем Ян успел что-то сказать наглецу, сделавшему вид, что он споткнулся возле столика Эссенов, со своего места подскочила София и дрожащим от гнева голосом отчеканила:
— Невежа! Ты оскорбил моего брата! Вызываю тебя на дуэль! Сейчас же!
Все в столовой замерли, настолько неожиданная картина при них разворачивалась — четырнадцатилетняя пигалица с первого курса второго потока бросает вызов восемнадцатилетнему третьекурснику с третьего. Опешил и грубиян, посланный — Ян в этом не сомневался — Олельковичем. Он открыл рот, не в силах найтись с ответом, а когда заговорил, сделал только хуже:
— Но это он меня оскорбил! Я должен его вызвать…
Ян подавил улыбку, он уже понял, какую карту разыгрывает его шебутная сестренка.
— Много чести моему брату, главе рода Эссенов, владетелю Седьмой Марки и личному подданному императора Третей Римской империи, драться с каким-то… А ты кто такой, кстати?
На подсыла было жалко смотреть. Лицо его пошло красными пятнами от ярости, но сделать дерзкой девчонке он ничего не мог — та была в своем праве и дуэльный кодекс не нарушала. Третьекурсник нагрубил ее брату, но еще и сюзерену. Как верный вассал, девчонка имела полное право бросить вызов наглецу, отстаивая честь рода. Что с того, что в цивилизованных землях Третьего Рима женщины давным-давно не участвовали в дуэлях? Возможность-то осталась!
— А ты кто такая? — окончательно теряя лицо, рявкнул на девчонку подручный Олельковича.
— Мое имя Урсула София цу Нойман, баронесса фон Эссен, — ледяным тоном произнесла София. — Теперь представьтесь вы, сударь. И соблаговолите принять вызов, как надлежит дворянину. Если вы, конечно, еще помните, как это делать.
— Путный боярин[1] Доброслав Черных, — выпрямляясь и отрывисто кивая, отрекомендовался подсыл. — Вызов принят. Прошу назвать время и место.
— Учебный полигон третьего потока. Сегодня сразу же после занятий, — тут же ответила девочка. — Как сторона вызываемая, можете выбрать тип дуэли и оружие.
— Магическая дуэль до первой крови. — Доброславу Черных уже некуда было отступать, поэтому он решил, что побьет заносчивую девчонку на том поле, на котором он в силу возраста и опыта сильнее.
— Боюсь, вы должны передумать, Доброслав, — поджала губки София и с видимым сожалением покачала головой. — Я же из марочных баронов. У нас нет нелетальных конструктов, а общедоступным несмертельным я еще не обучалась. Убивать вас, хоть вы и хам, я считаю несколько чрезмерным.
Путный боярин побелел еще больше, хотя, казалось, больше уже некуда. Срывающимся голосом, который он едва контролировал, выдал:
— Шпаги?
— Отличный выбор, Доброслав! Так у меня получится не слишком вас… повредить.
Учащиеся Гимнасии, заставшие эту сцену с самого начала, уже едва сдерживались, чтобы не начать смеяться и улюлюкать. Кое-где все же смешки раздавались, настолько диким выглядел этот разговор. Что не добавляло самообладания Доброславу Черных, который уже сквозь землю был готов провалиться.
— Буду, — коротко кивнул он.
— Я возьму на себя труд уведомить преподавательский состав о проводимой дуэли. Вы же озаботьтесь секундантами и… — София сделала выразительную паузу. — И целителем. Аве[2], Доброслав Черных.
— Аве, баронесса Эссен, — попрощался боярин и, широко шагая, пошел прочь.
— Это точно нужно было делать? — негромко спросил Ян, стоило Софии сесть.
Девочка как ни в чем не бывало закинула в рот целый профитроль и сделала большие глаза. А потом еще и пантомиму устроила, показывая пальцем на рот и пожимая плечами, мол, ну как я тебе сейчас отвечу? Пришлось юноше дожидаться, пока сестра не расправится с заварным пирожным.
— По-твоему, я что, не смог бы справиться с этим подсылом? — повторил он, когда девочка закончила жевать.
— Ну-у, Ян! — протянула та. — Ты чего? Он же и добивался этого! Это же Олельковича прихлебатель, верно? Ну, вызвал бы ты его на дуэль, побил бы, тогда бы тот второго послал. А так он не просто обломится, но и опозорится! Представь, его побьет девчонка четырнадцати лет!
— А ты уверена, что справишься с ним?
Ян знал, как готовили его сестру — Эссены в своей службе не делали скидок на пол и возраст, — но все же немного опасался того, что София недооценивает противника и переоценивает себя.
— Пф-ф, братик! Я тебя умоляю! Ты же видел его икры? А плечи? Осанка как у борца. Его в роду учили фехтованию на уровне придворных танцев. Здешние благородные дома слишком верят в свои конструкты, а холодное оружие уже забыли, когда в реальном бою использовали! Слушатели в Гимнасии такие же. Ну, которые уже начали изучать магию на практике. Слишком уверены в том, что против «искры», «шара» или «водяной плети» нет защиты.
Юноша кивнул — он думал так же. Только вот не понимал, когда его сестра, выросшая в сельской местности, вдруг стала экспертом по боевым возможностями студентов.
— Слушать надо! — ответила София на этот вопрос. — Это же ты у нас ходишь как человек-дождливая туча, а я с людьми разговариваю. Девочки из старых домов меня избегают, но молодой дворянство и мещане не чинятся, даже просят помочь с теорией.
— Меня тоже, — признался Ян с улыбкой. С сыном кузнеца Никитой он уже три дня разбирал непонятные тому вещи в теории магии.
— О! А ты не так безнадежен, Йохан фон Эссен!
— Как и вы, баронесса, — не удержался Ян. — Ладно, доедай свои пирожные и дуй к менторам, выписывай разрешение на учебную дуэль.
Как уже говорилось, несколько дней до этого в Гимнасии прошли достаточно мирно. Ян посещал занятия, впитывал знания (большей частью делал вид, что впитывал). И делился ими, в разумных, естественно, пределах, со своим новообретенным вассалом. Держался он напряженно, ожидая пакости от Олельковича в любой момент, но тот никак себя не проявлял. Провоцируя его на необдуманные поступки, юноша несколько раз прогуливался под руку с Лизой на переменах, однако никакой ответной реакции не видел.
