- А слуг вы бьете? – подала голос вторая служанка. Надо хотя бы выяснить, как ее зовут.
- В моем доме, - я устало вздохнула и поправила. – В моем бывшем доме принято с прислугой общаться, как с родственниками, на равных. Мне уже в печенках засела ваша всеобщая тишина и покорность. Вы же даже тарелкой звякнуть боитесь!
- Но почему лорд ГритБерли такое про вас придумал? – поразилась Ханна.
- Лорд ГритБерли меня терпеть не может, - прямо сказала я. – Поэтому предлагаю начать знакомство заново. Уверяю вас, человека, противнее нашего барона найти сложно, поэтому вы ничего не теряете.
Девушки засмеялись, и почти физически стало ощутимо, как разрядилась атмосфера в комнате. Надеюсь, что так будет и с прислугой во всем замке. Уже в конце ужина, когда мне подали чай, я позволила себе спросить:
- Ханна, а что про меня говорил герцог?
- Он рассказал, что вы не хотите за него выходить замуж.
- И только поэтому вы решили, что я склочная и заносчивая?!
Горничная удивленно на меня посмотрела.
- Конечно, за нашего герцога все девушки королевства замуж хотят, а вы отказываетесь. Что мы еще о вас должны были подумать? А насчет скандальной… Так у герцога все девушки такие – одна другой злее. Он фейерверк в жизни любит – скандалит, огнем пышет, а потом мирится на весь этаж. Ой, простите…
Настроение у меня упало ниже фундамента. А я-то голову ломала, отчего это герцог разрывать помолвку не стал после моих скандалов. Оказывается, чтобы его разочаровать, всего-то и надо было – в рот заглядывать и молчать, а я…и пощечину, и обличение, и крики… Самочувствия не добавлял и тот факт, что теперь в заключении помолвки обвинять отца как-то неправильно. Ведь был же у меня шанс исправить ситуацию, и остаться, наконец, свободной, а я, в силу собственного отвратительного характера, сама же все и испортила.
Хорошо хоть, что жизнь в замке стала не в пример приятнее. Постоянным спутником моим стал питомец Бейсрика – лощеный важный кот по имени Патрик , обладатель длинной рыжей шерсти и приплюснутого носа. Слуги расценивали это как проявление моего Дара, и я не стала их разубеждать. На самом деле, вся причина крылась в том, что у меня единственной из всех обитателей замка была возможность уделять Патрику много внимания, а он жутко нуждался в том, чтобы его тискали и обнимали. Где прятали кота до этого, так выяснить и не удалось. Он сам пытался мне рассказать, но вся понятая мной информация сводилась к одному слову – холодно. Так как в замке в принципе жарко не было, яснее не стало.
Общение с прислугой тоже изменилось в лучшую сторону – Ханну закрепили, как мою личную горничную, и она оказалась такой болтушкой, что об обитателях замка я скоро знала все. Коридоры ожили, в столовой теперь не было этой угнетающей, испуганной тишины.
Так прошло три дня. Но на четвертый день настроение мое было испорчено с самого утра. Разбудила меня Ханна, распахнув шторы и сбросив с постели совсем уже обнаглевшего Патрика. С трудом открывая глаза, да что уж говорить, в ванную вообще двигалась на ощупь, я оделась и присела перед зеркалом.
Ханна тут же принялась колдовать над моей прической.
- Чего ты такая взвинченная? – хмуро спросила я горничную, по одной подавая ей шпильки.
- Леди Лорелла, герцог же вернулся.
- Что?! – сон мигом улетучился. – Как вернулся? Уже?!
- На рассвете прилетел. Пока с Бейсриком дела обсуждает, а после пожелал с вами позавтракать. Не беспокойтесь, вы очень красивая!
Как будто меня это волнует. Я аккуратно положила шпильки на столик и встала, не позволяя закончить прическу.
- Ханна, возможно ли принести завтрак в мою комнату?
Девушка растерянно развела руки и воскликнула:
- Но как же так, миледи! Ведь вы так давно не виделись с герцогом, нужно же свадьбу обсудить, и вообще…леди Бри с утра под его дверью караулит!
Я вслух застонала. Это неприятное для всех действо мне мечталось отсрочить на неопределенное количество лет. Наверное, и Духи не знают, на что я в жизни надеялась, но уж точно не на то, что мне придется так скоро стать женой ненавистного герцога. Поэтому и информация о поползновениях леди Бри на моего жениха меня нисколько не заинтересовала, а тем более, не расстроила.
- Повторяю вопрос: возможно ли принести завтрак сюда, или стоит объявить голодовку? Опыт у меня уже есть. Скажи, что я себя плохо чувствую - головная боль, диарея, да что угодно соври.
Я опять присела, в зеркало наблюдая за тем, как Ханна сосредоточенно сооружает на моей голове башню, при этом хмурясь и кусая губы.
- Ты выполнишь мою просьбу? – уточнила я совсем не из любопытства. На лице горничной были написаны сомнения и страх.
- Я постараюсь, - Ханна стыдливо опустила глаза и одернула фартук. – Но если честно, мне очень страшно идти с этой информацией к герцогу.
- Тогда сделаем по-другому, - я откинулась на спинку кресла и хитро улыбнулась. – Пусть о том, как мне плохо, первым узнает барон. Полагаю, он заинтересуется.
Ханна, посветлев лицом, убежала. И как я и надеялась, через десять минут после ее ухода, сердито раздувая ноздри, явился ГритБерли.
