столом в жизни не сидела.
И Гоби молча кивнула головой.
Уже прошло двадцать дней с начала нашего со Змеей романа. За это время я успел пять раз сходить с девочками в разведку. Это оказалось неопасным, но не особенно приятным делом. Мы маскировались в колючих кустах, прятались в болотцах. Каждый день приходилось смывать с себя несколько фунтов грязи. Самое забавное было то, что мы и близко не видели противника - он затаился.
Несколько раз мы встречали контрабандистов, и заворачивали их обратно безо всяких разговоров. Словом, война здесь была скучной. Но лично я здесь нисколько не скучал. Каждый вечер я проводил в палатке девушек, причем каждый второй вечер они бодро собирались и шли в мою палатку - "на свидание", оставляя нас со Змеей наедине. Эти вечера не проходили у нас попусту.
Как-то вечером, один на один, в постели, я вернулся к старому разговору, и опять повторил Змее истинную правду - я уже не мог жить без нее.
- Ладно, оставим пока эти разговоры, - устало ответила Змея. - Ты же не знаешь, кто я.
- Догадываюсь, - прямо сказал я. - Видишь ли, твоя манера танцевать показывает, что ты - дворянка. Манера драться говорит об отличной школе, скорее всего, ты имела домашнего учителя - мастера боя. У меня манера такая же, не считая общих приемов, изученных в офицерской школе и на войне. Ты из южных королевств, судя по внешности и акценту - он у тебя еще остался. Ты явно не в ладах со своим родом или королем, если воюешь здесь. Если ты бежала бы с кем-то из дома или была похищена, об этом говорило бы дворянство всего континента. Ты же знаешь, какие они сплетники.
- О да, это я знаю, - улыбнулась Змея, с интересом слушавшая меня.
- Значит, ты, то есть весь твой род, не в ладах с королем, что нечасто бывает. Я, как сын графа, хорошо знаю генеалогию дворянских семей континента...
- Я тоже, - прервала меня Змея, - и знаю твой род: Альберы.
- Именно, - сказал я. - и, перебирая историю континента последних двадцати лет... ты же явно не старше, чем двадцать два года... я могу найти только четыре случая настоящей войны дворян с королями и гибели рода. Там были пропавшие юные дворянки твоего возраста. Две из них уже замужем. Еще одна была захвачена пиратами и выкуплена другим королевством из политических соображений. И только одна из них считается пропавшей без вести: младшая дочь покойного Лораса, графа из королевства Родония. Помнится, ее звали Калила. И ты знаешь, когда мы знакомились, мы несколько смешались мыслями и назвали друг другу свои настоящие имена. Ты представилась младшей леди Калилой.
Я внимательно смотрел на нее во время этих слов, и она так же внимательно смотрела на меня.
- Так вот, я хочу, - закончил я, - чтобы пропавшая Калила Лорас из рода Лорасо стала младшей графиней Альбер. Рассматривай это как официальное предложение. Можешь думать над ответом сколько хочешь: это не династическое предложение. Это предложение по любви.
Она молчала, прикусив губу и со смятением глядя на меня. Я решил сказать еще кое-что.
- Кстати, ты знаешь, что наши отцы знакомы?
- Я слышала, но никогда не имела чести встретиться...
- Ты просто забыла, - ласково сказал я. - Я тогда, после наших первых танцев, потратил полночи, просматривая изображения в моем семейном амулете образов, и нашел кое-что.
Я вытащил и оживил амулет, настраивая изображения.
- Этим изображениям тринадцать лет - дружеская семейная встреча на морском отдыхе на нашем побережье. Вот это - десятилетний я. Это - мой младший брат. А кто вот эта пухленькая восьмилетняя девочка на песке рядом с нами, как ты думаешь?
Змея вздохнула.
- Думаю, я знаю, кто это, - медленно сказала она, с нарастающим опасением - страхом перед прошлым - глядя на меня. - Я и не знала, что тогда вы делали мое изображение.
- А вот старшие, в летних костюмах и за ликером. Вот это - мой папа.
Она закивала, вглядываясь, тем не менее, не в веселое лицо моего отца, а в лицо его соседа. Это был приятный на вид дворянин, загорелый, худой, но очень подтянутый, несомненный бывший военный. Он был одет в превосходный летний камзол и сидел за столом с полным бокалом вина в руке, дружески улыбаясь кому-то с амулетом. Я помнил, что тогда я держал амулет. Рядом с дворянином сидела узколицая темноволосая женщина, горбоносая, очень привлекательная, с черными волосами, собранными в хвост по тогдашней моде, в легком светлом платье чудесного фасона. Она смеялась, говоря что-то обернувшейся к ней красивой полной женщине в красном платье - моей матушке.
- Папа и мама, - прошептала Змея. В её глазах появились слезы.
- Я перевел их изображения на отдельный амулет, - сказал я. - Вот сюда. Он твой.
Я отдал ей маленький амулет образов на шнурке. Она прижала его к лицу и заплакала.
Я подождал, пока Змея успокоится, и продолжил:
- Я послал моим родителям твои изображения и написал им о наших чувствах. Они ждут тебя как мою невесту, или как жену - в любом варианте. Они согласны.
Змея вытерла слезы и сжала руки.
- Ты знаешь, - со страхом в голосе сказала она, - я боюсь за тебя. Мне кажется, я проклята... Я могу принести тебе несчастье.
Я даже не успел сказать что-нибудь по этому поводу, как она задала мне неожиданный вопрос:
- Сколько ты еще будешь здесь, у наемников?
- Две луны, потом переведут на море. Говорят, на Черный флот - там не хватает офицеров, - ответил я.
- Если мы выживем с тобой эти две луны, тогда я и дам тебе ответ, - твердо сказала она.
Я уже знал ее и понимал, что уговоры бесполезны.
- Хорошо, - сказал я.
Прошла еще одна луна.
В тот непримечательный день мы вышли в разведку усиленным порядком. Это мне стоило скандала с Лимаром - он не хотел пускать меня с девушками. Под конец я невежливо посоветовал ему заткнуться и не лезть в обязанности наблюдателя. Когда он убрался, очень недовольный, я посмотрел ему в спину и, по неясному подозрению, попросил Ветку без шума привести в группу еще и Колючку для
