Я грустно улыбнулась. У меня было такое же мнение на этот счет. Я посмотрела ей прямо в глаза и честно ответила:
— Элен, я никогда в жизни не посягнула бы на бессмертие Арделла. Я не имею права на это. Что поделать, мне не повезло, и моя любовь оказалась под запретом. Не думаю, что Арделл всерьез заинтересовался мною. Это временно и скоро пройдет. Пусть так, но пусть мне достанется хотя бы это. Только это…и никакой близости, я знаю. Эльфы должны быть эльфами, а люди — людьми. Я не украду у тебя друга, Элен, обещаю.
Она посмотрела на меня с благодарностью.
— Спасибо. Ты просто чудо, Эмма.
«Чудо!» — грустно усмехнулась я про себя. Разве что в перьях.…Влюбилась в эльфа, целуюсь с ним, прекрасно зная, что делаю только хуже…Моя любовь так и останется навсегда в этих каникулах, оставив после себя лишь воспоминания. Да и то, не факт…Я прикусила губу и с беспокойством посмотрела на Элен.
— Можно попросить тебя кое о чем? — неуверенно начала я.
Она ободряюще кивнула.
— Когда все закончится, и пора будет прощаться, пожалуйста, не лишайте меня памяти. Я не хочу забывать Арделла. Клянусь, что никому и никогда не выдам вашу тайну, но я хочу помнить эту часть моей жизни. Пожалуйста!
Я с мольбой смотрела на нее и с волнением ждала ответа. Элен заметно приуныла. В ее проникновенном взгляде, обращенном на меня, читалось сочуствие.
— Я и не собиралась этого делать, Эмма, но…Возможно, так было бы лучше. Для тебя же лучше.
— Нет! — воскликнула я, энергично мотнув головой. — С чего ты взяла? Нет, так не лучше!
Элен глубоко вздохнула и спросила, сначала легко коснувшись моей руки, а потом и крепко сжав ее:
— Знаешь ли ты, что такое тоска, глубокая, снедающая? Знаешь ли ты, сколько граней у боли? Как жить в днях, лишенных смысла? Можешь ли ты представить, что ждет тебя впереди?
— Нет, Элен. Боюсь, мне только предстоит все это узнать. И, тем не менее, мне дорога память о вас. Я справлюсь, переживу, — горячо заверила я ее.
Элен с сомнением посмотрела на меня, словно оценивая мои силы.
— Не торопись утверждать это, Эмма. Хотя, конечно же, у людей все иначе: глубины чувств вам недоступны. И все же…Счастье прячется в праве на забвение, — задумчиво произнесла королева. — И, возможно, скоро ты будешь мечтать о нем.
— Пусть так, — согласилась я, не раздумывая, — Но тогда в забвении потеряюсь я. Мне важно помнить все, что было в моей жизни. Мне нужна память, в которой живет Арделл. Не жалей меня, не оберегай, не нужно! Забвение страшит меня больше, чем предстоящие черные дни. Прошу тебя, Элен!
На моих глазах выступили слезы.
Коротко кивнув, Элен обняла меня и прошептала:
— Ты ничего не забудешь, даю слово!
Это было все, что я хотела услышать.
— Держись, детка, — добавила она с грустной полуулыбкой и отерла слезы с моей щеки. Преисполненная благодарности, я только кивнула, после чего мы с Элен разошлись по комнатам. Надо ли говорить, что сегодня я стала еще большей поклонницей Милен Фор!
…Как оказалось, Ильмарэ и Филипп покинули резиденцию еще ночью, Бертены отправились домой на рассвете, так что утром нас провожали только Элен и Сен-Жермен. Мы вышли на улицу вчетвером и остановились у тех же пышных кустов, под которыми еще вчера мы беседовали с Арделлом. У входа нас ждал роскошный мерседес королевы-певицы, стекла которого, и без того идеально чистые, протирал невозмутимый шофер.
Элен и Сен-Жермен, приобнявшись, наперебой шутили и желали нам доброго пути. Я смотрела на эльфийских правителей с грустью, мне хотелось запомнить и сохранить в памяти их жизнерадостные улыбки. Еще вчера я до смерти боялась встречи с ними, а сегодня мне было бесконечно жаль расставаться.
— Не кисни, Эмма! — весело сказал Сен-Жермен. — Конечно, мы все до крайности надоели тебе, но потерпи еще пару дней.
— Что ты! Ничуть не надоели! — горячо заверила его я.
— Ну, и славно! Эх, будь императрица Екатерина жива, я бы, пожалуй, с вами прокатился! Какая была женщина, какие шутки шутила! Приглашала, кстати, меня на Масленицу, да я так и не выбрался. Люди, люди, как же быстро вы живете!
— Да уж! — с удивленной улыбкой произнесла я.
— Жак, заводи машину! — крикнула Элен шоферу и подошла к Арделлу.
Они молча смотрели друг на друга, и я решила, что они ведут мысленный диалог, так как Арделл несколько раз кивнул Элен, а после поцеловал ее руку. Затем Арделл и Сен-Жермен отошли в сторону, а Элен с ласковой улыбкой обратилась ко мне:
— Ты очень хороший человек, Эмма. Я ценю все, что ты делаешь для нас.
— Ничего особенного я не делаю, — отозвалась я, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.
Элен покачала головой, не соглашаясь со мной, и добавила тихо:
— И спасибо тебе… за Арделла…
— Поскорее выпусти новый альбом, — попросила я сквозь слезы. — Прощай, Элен.
Вместо ответных слов Элен просто крепко обняла меня.
Мы ехали по извилистой дороге, и я старалась в мельчайших подробностях запомнить всю сказочную красоту, проносившуюся мимо. Я открыла окно и помахала рукой горячему ветру и жаркому солнцу. Корсика — чудесное место.
— Билетов нет! — отрезала блондинка с татуированными бровями из окошка кассы.
— Девушка, мне очень надо! Пожалуйста, подойдет любой рейс! — Я настойчиво протягивала ей документы.
— Ничем не могу помочь, — бесстрастно произнесла она и отвела взгляд: — Следующий!
— Подождите! — в отчаянии воскликнула я, но стоящая за мною в очереди женщина больно толкнула меня локтем:
— Отходите, вам же сказали! — и тут же заняла мое место у окошка кассы.
Мы были в России. Я узнавала мою страну в самых разных мелочах — в хмурых лицах и озлобленной ругани в очереди за билетами, в полицейских, напускающих на себя важный и неприступный вид, в объявлениях о возможных терактах. Как же быстро я отвыкла от всего этого!
Я подошла к Арделлу и уныло покачала головой:
— Улететь невозможно. Может, поездом?
Нам было необходимо выбраться из Москвы на Кубань, что, в самом деле, было очень трудно в разгар отпусков. И, несмотря на мое предложение, я была уверена, что и на поезд ситуация с билетами ничуть не лучше. Арделл подарил мне короткий утешительный поцелуй и сам отправился в кассу. Мы снова отстояли очередь, но я не видела в этом никакого смысла и не сомневалась, что и Арделл получит тот же неутешительный ответ, что и я.
— Краснодар или Анапа? — переспросила та же самая блондинка Арделла, говорившего с нею по-английски. — Минуточку!
Она щелкала гелевыми ногтями с рисунком под гжель по клавиатуре, заинтересованно поглядывая на Арделла. В ответ он широко ей улыбался. Не знаю, были ли в магическом арсенале эльфов особые обольстительные уловки, но девушка-кассир, была явно очарована.
