— Не разрешит ли дана сравнить клинки?
Осмотрев клинок, Харелт удивлённо присвистнул: это была не парадная зубочистка, как у остальных парней-сокурсников, а оружие. Когда же девушка в ответ отказалась осматривать его нож, хотя по правилам вежливости имела на это право (да и должна была, редко удастся оценить соседа как бойца без поединка), Харелт сначала запнулся, а потом едва не сделал уважительный поклон как на тренировочном поле. Ведь не каждый день другой воин (пусть даже они оба ещё только учатся этому искусству) признаёт тебя без проверок равным себе. А ничего иного, кроме слов: "Вижу, что твоя рука сильна и потому клинок твой остёр", — жест девушки означать не мог.
В следующий раз новенькая удивила Харелта через две недели на практике по эрду. Занятия шли "со скрипом" — требования университета изрядно отличались от простеньких диалектов, знанием которых было модно щеголять в свете. К тому же большинство откровенно халтурило, пользуясь тем, что "вылететь" со специального факультета намного труднее, чем с обычных специальностей. Спасало бездельников только снисходительное отношение преподавателя да трое студентов, которые и до поступления знали язык вполне прилично — и потому пока старичок делал вид, что смотрит в сторону, подсказывали незадачливым сокурсникам.
В тот день очередная "жертва" хлопала глазами, судорожно пыталась выжать из себя остатки знаний и старалась поточнее повторить шёпот соседа… как девушка громко рассмеялась и весело крикнула на всю аудиторию:
— Дан Харелт, как вам не стыдно! — и пояснила. — Он специально неправильно подсказал форму местоимения, два падежа и созвучный глагол. В результате получилось, что дан Муилис применил к себе пословицу. Если перевести, то примерно получится: "Я ленивый балбес".
После чего затараторила на эрде, обращаясь к Харелту. Тот отвечал сначала бойко, не без оснований считая, что язык знает лучше преподавателя, потом чуть медленнее, затем споткнулся, а в аудиторию полетело:
— Не "понюхал", а "сожрал". Сам не лучше. Он только что признал…
— Не надо, — покраснел Харелт.
В выходной история получила неожиданное продолжение. Когда во время еженедельной вылазки за город один из друзей, несмотря на протесты Харелта, пересказал всё случившееся остальным — весёлая сплетня ходила по университету уже вовсю. Харелт вновь покраснел, вспомнив, что именно он ляпнул, а Марион с глубокомысленным видом добавила:
— Ну хоть один человек не побоялся поставить тебя на место. А то на своём чародейском факультете скоро совсем зазнаешься. В общем так. В следующий раз пригласишь эту, как её там… Лейтис?
— Наверное, — Харелт пожал плечами. — Как-то не запомнилось.
— Во! Я же говорю — признаки зазнайства налицо. В общем, чтобы на следующие выходные она ехала с нами. А то на восемь парней всего три девушки, куда это годится. Понял?
Выполнить обещание получилось только через месяц, и упрекнуть приятеля не смогла даже Марион. Хотя сталкивались за пределами университета Харелт и Лейтис не реже двух раз в неделю. Оказалось, что девушка начала заниматься фехтованием у мэтра Ренана, а как мастер гоняет новичков, Харелт помнил очень даже хорошо, пусть и прошло с тех пор лет семь, не меньше. Зато, когда Лейтис всё же смогла согласиться, им неожиданно повезло с погодой: словно извиняясь за хмурый и холодный август, солнце вдруг разогнало тучи все до одной и начало припекать жарче, чем в июле. Потому и отправились на пикник не в пригородный парк, а в поместье Дугала. Причём больше всех далёкому путешествию радовался наследник семьи Хаттан: незадолго до обеда к ним пришла мать Уны, которая "приехала проведать дочку и сестру". И заодно рассказать, какие замечательные девушки на выданье хотят "с мальчиком познакомиться". А когда узнала, что Харелт уезжает, пообещала его дождаться. Вот только нынче у него есть замечательный повод вернуться домой после заката, когда правила приличия уже выгонят тётю из особняка Хаттанов.
Ленивое спокойствие пикника длилось самого вечера, пока ждавший весь день удобного момента Дугал не ускользнул от бдительного ока Марион, не затеял спор с Лейтис, и "случайно" не возникла идея определить кто прав, положившись на волю Единого — то есть соревнованием. Поскольку спор был несерьёзный, да и участвовала в нём девушка, словно само собой были выбраны скачки на лошадях… после чего интерес у всех пропал. На подначку попался в своё время каждый, и результат можно было предсказать ещё до старта: клан Морей издавна имел репутацию завзятых наездников. Лучше остальных оказался Харелт, но и он отстал почти на минуту. Дугал и сегодня пришёл к финишу первым… обогнав соперницу на половину корпуса.
Обратно все возвращались непривычно тихие, а едва проводив Лейтис, чей дом был самым ближним к поместью Мореев, один из парней высказал мучавший всех вопрос вслух:
- Интересно, чья же всё-таки она дочь?
Харелт из чистого упрямства попытался было высказаться против, что, мол, не стоит городить всяких "конспирологических" теорий. Но ему тут же возразил молчавший с самого соревнования Дугал:
— Тогда почему она так держится в седле? У неё, конечно, талант — с этим спорить не буду. Только вот одного таланта мало, у нас начинают учить лет с пяти. И поверьте моему чутью, эта девушка первый раз оказалась на лошади не сильно позже.
— Вообще-то она маг.
— Харелт, вот уж ты бы на эту тему молчал. Сам такой. Только вот нет магии, чтобы с лошадью совладать. У эльфов, говорят, была — но они давно вымерли. Не-е-ет, тут хорошие учителя. Но если тебе мало… Кто рассказывал, что её взял к себе Ренан? А сколько людей может похвастаться, что мастер прислушается к его пожеланию? Не трудись, весь десяток я назову тебе и сам. Включая твоего покойного деда. Значит, кого-то за девчонку попросили. Или, — Дугал хитро прищурился, — может, ты будешь утверждать, что всё намного проще? И этот, как его там — Ивар — просто победил Ренана на мечах и потребовал взять ещё одну ученицу?
Стушевавшийся Харелт был вынужден признать, что последнее невозможно. Скорее Единый сойдёт на землю. Да и мечник из опекуна Лейтис не очень, пронырливая Марион уже выяснила, что в столицу тот приехал как специалист по редким языкам — а когда книжные крысы были хорошими бойцами?
Словно в насмешку за пренебрежительные слова, судьба столкнула Харелта с северянином на следующий день в кабинете отца. Ивар внимательно посмотрел на юношу, почему-то попросил сделать его несколько дурацких упражнений наподобие тех, чем его мучали в университете, после чего обратился к Малколму Хаттану:
— Очень интересно. Крайне редкий случай, маг двух стихий. Земли и Огня. Причём маг сильный. Пока рано говорить о потенциале, но я бы оценил не меньше чем второй ранг. Может быть даже первый. Вы потому пригласили меня?
