Всю дорогу от Прита охотница держалась молчаливо, напряженно прислушивалась к каждому шороху, полностью сосредотачивалась на том, чтобы уловить опасность и подготовиться к ней. Лишь когда Аэлин увидела бьющий ключ, она впервые обратилась к своему столь же молчаливому спутнику.
— Стоит набрать воды, мои запасы почти кончились. У вас есть бурдюк?
— Только большая фляга, — качнул головой данталли. — Пока что полная.
Молодая женщина кивнула.
— Хорошо. Я быстро. Внимательно смотрите вокруг. Если заметите что-то подозрительное, дайте мне знать, — сказала она, внушительно глядя на Мальстена.
Привалившись к стволу сосны в ожидании, данталли на короткий миг позволил себе углубиться в воспоминания о том дне, который еще во время Войны Королевств предрек его встречу с Грэгом Дэвери. В тот день, семь лет назад Мальстен и представить себе не мог, что его жизнь так повернется. Словно сам Крипп приложил руку к знакомству, повлекшему за собой существенные перемены не только в судьбе анкордского кукловода, но и в истории Арреды…
Аэлин неслышно приблизилась, и данталли мысленно отругал себя за несобранность: подкрадись к нему так же тихо кто-либо другой, он не успел бы среагировать. Похоже, ночь, проведенная без сна, сказывалась сильнее, чем Мальстен предполагал.
— В лесу темно, хоть глаз коли, — пожала плечами охотница, оглядевшись вокруг. Впервые с момента схватки с преследователями в Прите она осознанно заговорила не полушепотом. — Дальше идти в такую темень просто нельзя. Предлагаю остановиться здесь на ночлег. Согласны?
Данталли коротко кивнул, опуская заплечную сумку на землю. Аэлин бегло окинула его оценивающим взглядом.
— А в Прите вы показались мне более разговорчивым, — хмыкнула охотница. Мальстен глубоко вздохнул, и молодая женщина понимающе кивнула. — Этот человек… Петер Адони… он был вашим близким другом?
Кукольник чуть приподнял брови и качнул головой.
— Нет, — задумчиво отозвался он. — Я даже не очень хорошо его знал, хотя о его смерти сожалею. Петер не должен был… так погибнуть.
Аэлин отвела глаза, не в силах выдерживать прямой взгляд Мальстена. Как ей казалось, он смотрел очень странно — одновременно отстраненно и слишком пронзительно, колко. Охотнице было весьма непросто почувствовать, о чем думает притский кукольник, она знала лишь о его сожалениях насчет смерти Петера Адони, и то, лишь потому, что он озвучил их.
— Мне тоже жаль его, — кивнула молодая женщина.
Данталли едва заметно прищурился. От той, что несколько часов назад держала паранг у горла Петера, это звучало, по меньшей мере, странно. С другой стороны, Мальстену с первого взгляда на Аэлин казалось, что она не собиралась ни при каких обстоятельствах убивать своего заложника, а хотела лишь припугнуть его и заставить рассказать, что побудило его предупреждать кукольника о приходе охотницы.
Задумавшись об этом, Мальстен невольно возблагодарил Тарт за благословение: кровь убитого лучника, столь удачно попавшая на лицо, сумела разом рассеять все подозрения. Теперь у охотницы не возникало даже мысли, что человек, которого она искала столько времени, мог на деле оказаться данталли. Да и к тому же, ей, судя по всему, претила сама мысль о том, что ее отец мог водить дружбу с иным существом.
— Я знаю, что сейчас, возможно, не лучший момент для этого вопроса, — неуверенно заговорила Аэлин. — Но почему Петер Адони так не хотел, чтобы мы с вами поговорили?
Мальстен задумчиво нахмурился: в его планы не входило рассказывать этой женщине о себе и своей истинной сути. Среди его преследователей уже есть жрецы Красного Культа, люди Рериха VII и, как выяснилось этим вечером, кхалагари. Вполне хватит трех хвостов, не стоит добавлять к ним еще и охотницу на иных.
Данталли пожал плечами и решил выдать полуправду вместо лжи.
— Думаю, Петер считал, что вы можете причинить мне вред.
Аэлин скептически приподняла бровь.
— С чего бы ему так думать?
— При всем уважении, леди Аэлин, среди людей вашей профессии нередко встречаются наемные убийцы. А на Арреде есть люди, желающие моей смерти.
Молодая женщина неприятно поморщилась, но предпочла не комментировать слова кукольника о наемных убийцах. Она и сама прекрасно знала, что многие охотники промышляют подобными заказами: на фоне борьбы с иными существами, для которой требовались особые умения и навыки, «нежелательные» люди зачастую становились легким способом заработать. И, как ни странно, заказчики гораздо лучше платили охотникам за убийство людей, нежели за убийство чудовищ.
— И кто же желает вашей смерти, Мальстен? — выжидающе сложив руки на груди, спросила Аэлин.
— У многих есть враги, — данталли неопределенно повел плечами. — В сложившихся обстоятельствах лучше подумать о том, кто желает вашей смерти, леди Аэлин. Вы говорили, те люди охотятся за вами давно. Вам удалось выяснить, кто они?
— Нет, — охотница нахмурилась. — Есть догадки?
Мальстен поджал губы.
— Есть одна. И, судя по языку, который использовали ваши преследователи, верная.
— Странно, что вы не озвучили ее в Прите, когда я вас спрашивала, — качнула головой Аэлин. Кукольник качнул головой.
— Я не хотел спешить с выводами, к тому же, когда мне пришла в голову эта догадка, мы в спешке покидали Прит, и я решил отложить это обсуждение до более удобного момента.
— Положим, вот тот самый момент. Кто эти люди? — охотница выжидающе сложила руки на груди.
Мальстен глубоко вздохнул.
— Вам доводилось когда-нибудь слышать о кхалагари?
Его спутница недоверчиво прищурилась.
— Не припоминаю…
— Малагорские идейные солдаты. Их растят из сирот и беспризорников, которых забирают на обучение с малолетства. Вбивают им в голову мысль о том, что они живут в долг, потому что, если бы не школа кхалагари, эти дети погибли бы на улицах. И они искренне так считают. Кхалагари не боятся смерти, они готовы расстаться с жизнью в любой момент, особенно, если провалили задание. В этом случае они считают себя обязанными умереть.
— Как тот, которого мы попытались допросить в Прите? — кивнула Аэлин.
— Да. Это едва ли не единственные малагорцы, которые владеют старым языком своей родины. Сегодня во время драки я услышал пару изречений на нем.
— Вы знаете древнемалагорский? — изумилась охотница.
— Только несколько фраз, — качнул головой Мальстен. — Но узнаю̀ этот язык по звучанию. Так вот, ваши преследователи говорили на нем.
Аэлин непонимающе нахмурилась, пожав плечами.
