Почти все места в салоне были заняты. Кроме одного, но Терусяну пришлось поспешить, дабы опередить другого стоящего пассажира — задохлика примерно его лет, одетого в какие-то обноски. Наверное, за родителями донашивает.
— Слушай, это мое место! — возмутился задохлик, — я же просто пройтись хотел.
— Ты офигел что ли? — хмыкнул Терусян, — тут че, твое имя написано?
— Другие подтвердят, — неуверенно произнес задохлик, оглядываясь в поисках поддержки. Лишь одиночные равнодушные взгляды были ему ответом.
— Знаешь поговорку, — довольно ухмыляясь, начал Терусян, — жопу оторвал — место потерял. Постоишь, не инвалид же. К тому же я маг. Хочешь, в козявку тебя превращу?
Отступив под тяжестью последнего аргумента, задохлик убрался на другой конец салона.
— В мое время волшебники вели себя иначе, — подала голос тетка с двумя сумками. На это Карен не среагировал, ибо вполне справедливо полагал, что смысла препираться с женщинами — ноль. Особенно с теми, которые старше тебя. Поэтому студент просто отвернулся, да так и провел всю дорогу, наслаждаясь видом из окна.
Когда стало светло, почти как днем, а улочки, на которых от силы могли разъехаться два автомобиля, сменились широкими автострадами, Карен понял, что он в центре. Теперь надо бы сойти поудобнее, чтобы недалеко от универа… Поднявшись с сидения, и, не найдя кондуктора, студент подошел прямо к водительскому месту, по дороге нащупывая в кармане мелочь.
Невзначай глянув на карту маршрута, Карен понял, что в наибольшей степени она не соответствовала действительности именно здесь, в центральной, и, постоянно перестраиваемой, части Вандербурга. Ориентироваться по ней было таким же бессмысленным делом, как изучать магию по старинным книгам — с их дикой, неоднозначно толкуемой терминологией, невнятным, но витиеватым, языком, бессмысленной символикой, не говоря уж об утверждениях, большей частью, давно опровергнутых.
— На ближайшей остановить можете? — обратился Карен к водителю, протягивая деньги за проезд и полагая, что главная цель, попасть в центр, достигнута.
— Остановить-то можем, — проворчал водитель и через несколько метров остановил автобус перед пустым павильоном.
— Ну? — непонимающе уставился на водилу Карен, остановившись у закрытых дверей.
— Загну, — хмыкнул водитель, — ты просил остановиться — я остановился.
— А открыть? — Карен все больше нервничал и все меньше понимал.
— Легко сказать? — водитель нажал на одну из кнопок на панели управления, однако дверцы даже не шелохнулись, — убедился?
— Слышь, не гони, — рассердился студент, — ты же полчаса назад мне открыл, чтоб я вошел. По-человечески прошу — открывай.
— Пустить-то можно, — флегматично протянул водитель, — а вот выпустить — прости, не могу.
— Как это так? — Карена передернуло, как от запаха зелий на лабораторной работе. Практикумы, в отличие от других дисциплин, сдать с наскока нереально, и Терусян, узнав об этом еще на первом семестре, все лабораторки посещал регулярно. Жаль, что не всегда эта регулярность совпадала с той, что установлена в расписании.
— Ты же маг — вот и думай, как. Думаешь, мне в радость здесь сидеть?
— И нам! — крикнули из салона.
— Ну, магия здесь ни при чем, — Терусян окончательно потерял терпение, — эта жестянка твоя, которую Тьма знает, когда последний раз…
Последнюю фразу Карен не договорил, а просто саданул по стеклянной дверце ногой. Чего не сделаешь в нетрезвом виде… Вслед за жалобным звоном ломающегося стекла в салон хлынул холод, совсем не характерный для начала сентября. Собственно, на бодрящий зимний морозец он тоже не походил, а вызывал больше ассоциации с могилой или логовами хтоников. Терусян воочию не видел ни того, ни другого, однако, почувствовал это, прорвавшееся в салон, и, инстинктивно отдернул ногу. Посмотрел и ахнул.
Одна из пары новых туфель, приобретенных как раз к встрече выпускников, уже не была новой. Кожа сморщилась, частично отклеилась (это называется, «обувь просит кушать»), каблук и вовсе отвалился. На другой ноге, не участвовавшей в пробивании выхода из автобуса, туфля была в порядке.
Карен поймал на себе ироничный взгляд водителя. Мол, убедился, маг недоделанный? Вот тогда ему стало по-настоящему страшно.
* * *
…по факту исчезновения двадцати двух человек заведено уголовное дело. Следственные органы выдвигают в качестве основных версий терроризм, незаконную магическую активность, а также похищения нежитью в медико-гастрономических целях. Согласно распространенному через информационные агентства заявлению Повелителя Темных Улиц, ни он, ни близкие ему структуры не имеют к вышеуказанному случаю отношения. Учитывая специфику происшествия, к делу подключена Служба Магического Контроля…
Программа «Темные дела: обзор за неделю»
* * *
Это случилось больше четырнадцати лет назад. Водитель, которого, кстати, звали Стефан, в энный раз вел по знакомому, как свои пять пальцев, восьмому маршруту, вверенный ему автобус. Уже вечерело, в некоторых организациях закончился рабочий день, и, потому, в пассажирах недостатка не было. Автобус медленно, но верно, наполнялся, во всяком случае, уже к пятой остановке все посадочные места были заняты. Правда, это обстоятельство не давала повода игнорировать следующие остановки, тем более что внутренняя планировка салона давала возможность разместить немало стоячих пассажиров. Больше людей — больше денег, больше денег — больше зарплата водителя и кондуктора. Простая логика.
Тот день, как помнит Стефан, что называется, задался. Проданные билеты к вечеру исчислялись сотнями, не случилось ни одного безбилетника, никто не хамил, не шумел, не заходил в салон с пивом и семечками и даже не трогал кнопку экстренной остановки в ста метрах от предусмотренного маршрутом места. Но, видимо, всему хорошему приходит конец, и на одной из остановок этот самый конец был положен ввалившейся в салон пожилой и дородной дамой.
То ли изначально настроение у нее было хреновое, то ли его испортило нежелание других пассажиров уступить ей место, то ли приняла она на свой счет смех двух, сидящих по близости, подростков — водитель не знал. Возможно, дело было исключительно в ее склочном характере. Так или иначе, дама была недовольна, и недовольство свое выражала громко и без тени стеснения.
Попытка молоденькой кондукторши призвать ее к порядку привела лишь к переадресации недовольства целиком на современную молодежь. Но последней каплей переполнившей рюмку терпения дамы, стало требование оплатить проезд. В ответ на предъявленное кондукторше пенсионное удостоверение, пришлось напомнить, что с этого месяца Муниципалитет берет на себя лишь половину стоимости проезда льготников. Вандербург как раз переживал очередной приступ финансовых трудностей, и был вынужден находить все новые способы экономии.
