Он снова попытался произнести заклинание, на сей раз с открытами глазами.
— Зеленая ветка с четырьмя сучками вместо лап? — ядовито хмыкнул знакомый насмешливый голос прямо рядом с ним.
Северус поднял голову и взглянул на Драко, нахально облокотившегося на его парту, державшего ящерицу в одной руке и коротенький темный хвостик в другой.
— По крайней мере, одним куском, — сухо бросил он.
— Они отбрасывают хвосты в случае опасности, — добавил Драко. — Это только доказывает их совершенство.
«Я тебе еще покажу, что такое совершенство», — подумал Северус. «Сейчас у меня все получится.»
Он в который уже раз сосредоточился, но, прежде чем он успел ткнуть палочкой в ящерицеобразную ветку, со стороны учительского стола послышалось:
— Северус, где твое домашнее задание?
Ой–ой, все, попал! Северус изо всех сил сделал невинное лицо.
— У вас на столе, лежит где–нибудь?
— Ничего подобного! — невозмутимо сказала МакГонагалл. — Я полагаю, ты его не выполнил, не так ли?
— Ну…ммм…Я…я не знал, как. — взгляд больших собачьих глаз.
— Не знал, как делают домашнее задание? — вопросительно вздернула бровь МакГонагалл.
И снова весь класс засмеялся над Северусом. Несколько ящерок тут же воспользовались случаем и сбежали.
«Ох, проклятие. Она говорит совсем, как я», — подумал Северус.
— Я не помню, что вы обьясняли на прошлом уроке, а книгу я не понимаю. — печальный взгляд. «Надо ее разжалобить.»
— А почему ты не попросил помочь никого из друзей?
«Потому, что нет у меня никаких друзей!» — чуть не закричал Северус. «Потому, что все меня терпеть не могут. Потому, что я один и боюсь их всех.»
Но признать это перед классом он не мог.
— Они не захотели мне помочь. — Может быть, так она сама поймет, что у него нет друзей, а одноклассники не догадаются, что ему плохо одному.
— Так попроси их следующий раз вежливо, или спроси у учителя, но чтобы твоя работа на следующем уроке лежала у меня на столе! Пять баллов со Слизерина.
Класс снова засмеялся, но уже не так громко, как в прошлый раз. И на сей раз Гермина не присоединилась к общему веселью, и Драко тоже.
Не из–за потерянных баллов, нет. Никто из слизеринцев давно уже не волновался по поводу их потери. Это было нечто в словах Северуса. «Они не захотели мне помочь», и его лицо, когда он произнес их. Почему–то Драко вдруг почувствовал что–то, похожее на угрызнения совести. Наверное, это было как–то связано с опозданием на урок Зельеделия, и с рисованием картинок, и с сочинением песен. А, может быть, это было связано с высказыванием насчет того, что ежи куда милее пепельниц. Драко не знал точно, при чем здесь очередное несделанное домашнее задание Северуса, но ему почему–то расхотелось смеятся. И в глубине души он чувствал себя, будто сделал что–то не так.
Минерва поспешила вернутся обратно к учительскому столу. Не стоило, конечно, заводить с Северусом разговор о друзьях. Это всегда было его слабым местом, а теперь, похоже, положение неимоверно ухудшилось. Но она сказала это, не подумав заранее, а теперь думать уже было поздно. Она его обидела.
Профессор МакГонагалл надеялась, что Северусу все же удастся превратить ветку в ящерицу до конца урока. Она мучительно попыталась вспомнить, удавалось ли ему это раньше, много лет назад. Ей казалось, что вроде бы удавалось, но точно сказать она не могла. Единственное, что она помнила твердо — то, что он никогда так и не сумел превратить в пепельницу ни единого ежа. Очевидно, труднее всего ему давались превращения живых существ. Конечно, нельзя было сказать, что он в остальном блистал в Превращениях, но ему ни разу так и не удалось толком превратить ни одно животное, и он всегда, сколько она его помнила, был одинок.
Он был одинок и по сей день. Даже будучи взрослым, он иногда казался ей потерянным и запутавшимся. Теперь у него появилась возможность это исправить — если бы он только догадался ею воспользоватся! Минерва чувствовала, что должна что–нибудь сделать для этого, но вот что? Надо бы поговорить об этом с Дамбльдором.
Северусу все еще не удавалось преобразить свою ветку. Он оглянулся и увидел, что вокруг его парты столпился с ухмылками почти весь класс.
Невилль с гордостью демонстировал прочим гриффиндорцам свою ящерицу. Его все хвалили, хотя он и признавался, что не сумел бы этого без помощи Гермины.
Может быть ему…Стоит ли ему…тоже попросить Гермину помочь? Эту всезнайку? Гриффиндорку? Северус с тоской посмотрел на ящерицеобразную ветку. Он просто обязан это сделать, что бы все остальные ни говорили.
Он поискал Гермину взглядом. Вот и она. И, конечно, она как раз беседовала с Гарри и Роном.
Помедлив, он поднялся. Гарри Поттер услышит, как он будет просить Гермину о помощи. Что же, это неизбежно.
И тут Минерва МакГонагалл обьявила, что урок окончен.
Поздно. МакГонагалл будет очень злится.
Но, увидев сданую Северусом зеленую ветку с четырьмя лапками–сучками, она приняла работу и сказала:
— Что ж, я большего и не ожидала, но, во всяком случае, это большое улучшение по сравнению с ежом. Тренируйся.
Северус с легким сердцем последовал за одноклассниками к выходу. Отойдя от кабинета Превращений на достаточное расстояние, он спросил у Винсента:
— Ну теперь–то ты дашь мне списать домашнее задание?
— Чего?! — рявкнул Винсент. — Ни в коем случае!
— Ты что, нас совсем за идиотов держишь? — зашипел Блез. — Никто не станет тебе помогать. Нам вообще нравится, когда учителя тебя ругают.
— Ага, — ухмыльнулся Грегори. — Это весело.
— Из–за меня вы потеряли пять баллов, — напомнил Северус.
— Ну и что? — спросил Винсент. — Из–за тебя мы потеряли уже столько баллов, что это уже вообще стало без разницы. Что бы мы не делали, мы все равно будем на последнем месте.
— Вы об этом еще пожалеете, — холодно пообещал Северус.
Минерва МакГонагалл обнаружила Альбуса Дамбльдора в его кабинете, погруженного в чтение толстого фолианта по Зельеделию.
— Альбус, нам нужно поговорить.
Директор поднял голову.
— О чем?
До чего же у него усталый вид! Может быть, не стоит нагружать его еще и этими неприятностями… Но к кому еще обратиться, как не к нему? Никого другого попросту не было. И это было тоже частью проблемы.
— О Северусе, — сказала она. — Я волнуюсь за него.
— Мы все волнуемся, Минерва, но мы работаем, — успокаивающе сказал Дамбльдор. — Лучшие алхимики мира бьются над этим заданием.
— Дело не в этом, Альбус, — возразила профессор МакГонагалл.
