- Фу, теперь будет легче, - сказал Жорка, и они с Сакуровым пошкандыбали по железнодорожной колее.
- Слушай, ты вот водку жрёшь и – ничего? – спросил Сакуров.
- В смысле?
- Ну, ничего не мерещится?
- Ещё как мерещится.
- А что тебе мерещится?
- Будто с самим дьяволом общаюсь.
- Силён! – восхитился Сакуров. – А я всего лишь с домовым…
Сакуров невольно осёкся, поняв, что проболтался.
- Чё ты заткнулся? – усмехнулся Жорка. – Поди, домовой велел никому о себе не рассказывать?
- Велел, - признался Сакуров, - косвенно.
- Косвенно, это как бы намекнул, что, дескать, если ты проболтаешься, то он прекратит с тобой всякие сношения?
- Что-то вроде.
- Не ссы. Меня мой тоже стращал, да я о нём не тебе первому рассказываю, а всё равно продолжаем общаться.
- В деревне кто-нибудь знает?
- С ума сошёл? Можно было бы Петьке рассказать, да Петька сам спьяну всё, что хочешь, разболтает. Представляешь, если до Семёныча дойдёт?
- Представляю. Интересно, а ему чего-нибудь мерещится?
- Конечно, мерещится. Но что-нибудь попроще даже твоего домового. Обыкновенные зелёные черти, например. Или полуголые бабы в белом, которые перекидываются в бодливых коз или говорящих свиней. Только он из-за своей непомерной гордыни ни одной собаке про то не расскажет.
- Как ты думаешь: э т о нам только мерещится или о н и существуют на самом деле?
- Раньше я просто посмеялся бы над тобой, - ответил Жорка, - а последнее время и сам задаюсь похожим вопросом.
- Вот хорошо, что хоть с тобой можно поговорить, - благодарно пробормотал Сакуров.
- Пришли, - сказал Жорка. – Объясняю задачу. Здесь высота насыпи составляет метров пять, брус лежит внизу. Мы спускаемся вниз, ты цепляешь его клещами и тащишь, соответственно, вверх. Я упираюсь сзади и толкаю его туда же. Понял?
- Понял. Самогонку когда пить будем?
Сакуров спросил, и ему стало стыдно. Но стыд улетучился моментально, а желание выпить осталось.
- Как получится, - буркнул Жорка и полез вниз.
- А почему железнодорожники брус вниз побросали? Он им что, уже не понадобится?
- Понадобился бы. Только железнодорожники просят за брус в три раза дороже его реальной цены, а желающие приобрести хотят купить его в три раза дешевле. Понял?
- Угу…
Когда они подняли на насыпь пятый брус, в процесс его добывания вмешался отставной железнодорожник, не поленившийся вытащить свою дряхлую задницу из постели и припереться на «производство» вместе со своей собакой. Собака, поджав хвост, визгливо лаяла, а железнодорожник грозился вызвать милицию.
- Здоров, тёзка, - приветствовал его Жорка, вылезая на насыпь. – Чего шумишь – не узнал?
- Какой я тебе тёзка? Чево это не узнал? Чево это ты тут будешь указывать мне, шуметь или не шуметь? – раскипятился старичок под аккомпанемент своей собачонки. – А вот я милицию…
- Видал? – спросил Жорка, кивнув головой в сторону старичка. – Отчаянный мужик. Один прёт против двоих и – хоть бы хны. Слышь, Егор Васильич, ты милицию как звать собираешься: кричать будешь или по сотовому позвонишь? (19)
- А чево это хны? А чево это отчаянный? Да сегодня не докричусь, завтрева схожу в участок и сдам вас, ворюг: зачем это вы народное добро расхищаете?
- Народное! – присвистнул Жорка, после чего собака трусливо метнулась в придорожные кусты. – Теперь всё добро капиталистическое. А это…
Жорка смачно плюнул в сторону сваленного бруса.
- …Один хрен сгниёт.
- Не твоя забота! – продолжал кипятиться старичок.
- Ладно, общественник, успокойся. Выпить хочешь?
- Выпить? Хочу. А это ты, что ли, Жорка?
- Ну, слава Богу, узнал.
- Чево ж мне хорошего человека не узнать? Чё выпить-то? Самогонка?
- Она.
- Это хорошо, потому что самогон у тебя знатный. Или ты какой другой принёс?
- Да нет, всё тот же.
- Тогда чё мы тут зря лаемся? Давай, да я пойду, а то время позднее.
- На.
- А сколько ты бруса взять хочешь?
- Если хочешь проконтролировать, тогда останься и посчитай.
- Да нет, я, пожалуй, пойду.
- Будь здоров. Собаку не забудь.
- А хороша у меня собачка?
- Ничего, старательный поц.
- Если хочешь, отдам как другу... всего за литр.
- Да нет, корми его сам.
- Как знаешь. Мильтон, домой!
- Вот тетерь можно и освежиться, - сказал Жорка, извлекая откуда-то из травы вторую бутылку, - а то чёрт его знал, как сторгуемся.
- А не проще было послать его в задницу? – спросил Сакуров, принимая пузырь.
- Ага, тебе нужен геморрой с милицией?
- Неужели он…
- Да за милую душу.
Сакуров только развёл руками, потом выпил.
- Уф! Однако интеллигентный старичок.
- Это ещё почему?
- Ну, собаку назвал в честь английского поэта. Только, мне кажется, он неправильно ударение ставит.
- Правильно он его ставит, потому собаку свою он назвал не в честь английского поэта, вечная ему память…
Жорка приложился к бутылке.
- …А в честь наших ментов, каковые есть не только мусора, но и мильтоны тож…
Таскать брус через низину даже на тележке оказалось делом чрезвычайно трудным. Жорка с Сакуровым по очереди волокли тележку за ручку и по очереди толкали и придерживали одновременно брус сзади. Тем не менее, с задачей они справились почти в запланированные сроки. Другими словами: десять брусьев до двух часов с копейками ночи приятели доставили по назначению. Сакуров предложил Жорке поработать ещё часок-другой, но Жорка отказался.
- Сдохнем на хрен, - заявил он. – Давай лучше брус спрячем.
- Зачем? – удивился Сакуров.
- Да чтобы никто не видел, а то ещё настучат.
- Могут? – снова удивился Сакуров.
- Могут, - сказал Жорка, и они поволокли брус к Жорке в сад.
- Кто? – кряхтя, спросил Сакуров.
- Да любой, кроме Петьки и Семёныча.
- Ни хрена себе…
- Так, вот сюда… Перекурим?
- Давай. Кстати, ведь этот брус на выброс?
- Ну.
- Тогда какой резон закладывать, если он всё равно сгниёт? И какой резон из-за стыренного хлама хлопотать железнодорожникам с милицией?
- Закладывать резон такой, что брус нужен всем, но не всякий его на себе притащить может. Обидно?
- Не знаю…
- Ясно. Тебе и мне это по барабану, а тому же Виталию Иванычу – серпом по яйцам. А насчёт милицейских с железнодорожниками хлопот резон такой: раз нам нужен брус, который всё равно сгниёт на хрен, но который официально никому брать не разрешили, то мы его берём как бы незаконно. А раз незаконно, то любой мент или любой железнодорожник может напрячь нас за это на дополнительные пол-литра или бабки. Впрочем, чего я тебе объясняю? Что, у вас в Сухуми ментов не было?
