В понедельник я едва вытащил себя в Боннингтон: никак не мог оправиться от нападения. Но, черт подери, это моя работа, да и что было делать – брать больничный, потому что призраков испугался?
Хлебнув «Люкозейда», Клидеро поморщился.
– Теплый, – не слишком уверенно пояснил он, поставил банку на стол и отодвинул подальше.
Пару секунд я просто молчал. Его рассказ одни детали прояснил, зато другие еще больше запутал.
– Ты правша? – наконец спросил я. Вообще-то даже не спросил, а констатировал факт: утром, когда я вошел в мастерскую, Рик держал трубку в левой руке.
– Да, а что?
– А ножницы оказались в левой, потому что порезана левая щека.
В глазах Рика отразилось изумление.
– Слушай, а ты действительно спец!.. Если честно, это меня больше всего и разозлило. Левой рукой я резал, потому что правая уже была перевязана: за неделю до того я прищемил ее ящиком стола. Только заживать начала, а я бац! – щеку порезал. Прямо напасть какая-то.
– В ящике стола тоже был призрак или?… Рик саркастически рассмеялся.
– Нет, тут я сам. Я вообще известный самоистязатель, хорошо хоть первую помощь почти профессионально оказываю… Имей в виду, если это совпадение, то не иначе как удивительное.
Я решил вернуться к лежащим на столе коробкам.
– Ты с августа ими занимаешься?
Перехватив мой взгляд, Клидеро тяжело вздохнул.
– Да, но, естественно, не все время, – будто оправдываясь, проговорил он. – У меня и другая работа есть. А здесь столько документов, которые никогда не разбирали!.. Они же хранились в частной коллекции где-то в Бишопсгейте. По крайней мере так говорит Джеффри, но я сопровождал ход сделки и могу перевести его слова на нормальный язык: документы держали под кроватью рядом с ночной вазой.
– Ты сопровождал сделку?
– Да, я нашел документы и выступил брокером. Премию не получил, потому что я штатный сотрудник, а посреднические выплачивают лишь третьим лицам. Зато я был брокером и переводчиком в одном лице – хоть какое-то разнообразие. А в качестве вознаграждения всю чертову коллекцию отдали разбирать мне, потому что я один здесь говорю по-русски.
– Поэтому тебя и приняли в архив? Как эксперта по языкам?
– Да, наверное, это окончательно склонило чашу весов в мою пользу, хотя главным плюсом было мое классическое образование, а не хорошее знание русского и чешского. В архиве полно документов на средневековой латыни. – Взяв со стола открытку, Рик пробежал глазами текст поздравления. – Если честно, такие задания мне не в тягость: я ведь время от времени устраиваю себе погружения в язык, чтобы навыки не потерять. Обычно с помощью зарубежного отпуска, хотя этот вариант куда дешевле.
– С коллекцией связана какая-то история? – осторожно спросил я. – Или с тем, как она к тебе попала?
Озадаченно посмотрев на меня, Рик пожал плечами.
– Нет, мы просто сделали заявку на торгах и оформили покупку. Никаких скандалов, убийств и так далее. По крайней мере ни о чем подобном я не слышал.
– А в самих документах ничего необычного не было? Вместо ответа Рик зачитал текст с открытки, которую до сих пор держал в руках:
– «Тетушке Хаиче от Петра и. Сони с благодарностью и любовью. С Божьей помощью надеемся увидеться до того, как появится малыш, и услышать про нашего дорогого брата».
Клидеро положил открытку в коробку.
– Это послание еще одно из самых пикантных, – с безысходностью проговорил он.
* * *
За интересной работой время летит быстро и незаметно. Когда мы е Клидеро вернулись в мастерскую, день перевалил за половину. Все архивариусы ушли на ленч, оставив Рику записку, что они в кафе «Костелла» на Юстон-роуд. Рик позвал меня с собой, но я не собирался отказываться от возможности самостоятельно обследовать архив.
– Не оставишь мне ключи? – вспоминая запертую пожарную дверь, попросил я.
Клидеро замялся, по лицу было ясно: его одолевают самые противоречивые мысли. Наконец он покачал головой.
– Не могу, – сильно смутившись, пояснил Рик. – Ключи есть только у меня, у Элис и у самого Пила. Они вроде символа полного доверия и огромной ответственности: когда выдавали, чуть лине клятву принести заставили. Ключи нужно постоянно носить с собой. Я имею право на время одалживать их другим сотрудникам, но для этого требуется подписать специальный протокол с указанием точного времени: когда отдал и когда забрал обратно. Если Элис засечет тебя с моим комплектом, головы мне не сносить.
– Значит, комплекты разные? – спросил я, оглядывая огромную связку ключей. Я не планировал обманывать Клидеро и вопрос задал из чистого любопытства: на его поясе и большие ключи, и маленькие, реечные, магнитные и круглые. Меня всегда интересовали ключи, замки и все, что к ним откосится, – вот такое хобби, плавно переходящее в страсть.
Перехватив мой взгляд, Рик покачал головой.
– Нет, одинаковые… Если честно, используем мы только половину, даже меньше. Некоторых замков наверняка давно уже и в помине нет, мы просто добавляем на кольца новые, а старые снимать забываем… – Он пожал плечами. – Комплектов всего три – или четыре, если считать запасной, который хранится в сейфе. Так что увидев тебя с ключами, все сразу догадаются, чьи они. Извини, Феликс! Захочешь куда-нибудь попасть – попроси Фрэнка.
– Ничего страшного, – заверил я.
Решив, что Пил, возможно, не отбыл на ленч со своими верноподданными, я прошел по коридору и постучал в дверь его кабинета. Никто не ответил, и я нажал на ручку. Закрыто. А вот у Элис открыто: в аккуратном, чистом, по-монашески пустом кабинете никого.
Ладно, в хранилище с русскими документами не попасть. Но ведь призрак появлялся и в мастерской, значит, стоит использовать мой вистл и там.
В конце концов, я сыграл несколько любимых мелодий, однако никакой реакции не получил. Если женщина в монашеском одеянии и витала на этом этаже, я ее не чувствовал.
Рик, Шерил и Джон вернулись с ленча ровно в час. При виде меня у Шерил аж глаза загорелись.
– Сейчас моя очередь отвечать на вопросы?
– Совершенно верно, – кивнул я. – Для этого здесь и сижу.
– Предпочитаешь мучить мерно капающей из крана водой или колотить резиновой дубинкой?
– Ввиду ограниченности бюджета после каждого «не знаю» будешь сама хлопать себя по щекам.
Чтобы никто не мешал, Рик запустил нас с Шерил в комнатку напротив мастерской. Опустившись на краешек стола, девушка стала болтать ногами, а я приготовился ополовинить спектакль про хорошего и плохого полицейского. Однако Шерил задала вопрос первой:
– А что, если призраки начнут изгонять людей? От неожиданности я даже опешил.
