Ду откладывает обглоданную кость и продолжает.
— Представьте себя на месте орков! Приперлись в какую-то непонятку. Чуют, что-то не так, а что именно — не врубаются. И тут в несчастном полукилометре на камень вылезает наше синенькое чудо и устраивает театр одного актера. Пляски в двух обликах с элементами стриптиза! Сначала ручкой помахала. Потом пару неприличных жестов сделала. Ноги растопырила, походку их передразнила. Обернулась собачкой и повиляла хвостом. Даже с бокового склона было видно, что это совсем не выказывание расположения. Всё это орки стерпели. Но когда Ррыгша перекинулась обратно человеком, задрала подол и показала голый зад…
Куан делает недовольное лицо, звонко шлепает синюю по описываемой части тела и что-то шепчет на ухо.
— Да… — протягивает Рыг. — Сам отказываешься, а другим даже задницу показать не даешь! — раздается еще один шлепок. — Ой! Я больше не буду! Если договоримся!..
При этом синяя хватается за шлепающую руку и пытается удержать ее на пострадавшем месте. Мы втроем с трудом сдерживаем смех.
— Так вот зачем ты в платье ходишь, а не в брюках, — задумчиво произносит Ветка. — Чтобы орков дразнить удобно было…
— И нет совсем! — заявляет Ррыгша, — Неправда ваша! Совсем даже для другого!
— А для чего? — спрашивает Дунг.
— Чтобы не надо было штаны стаскивать, когда Ку согласится… Ой, молчу, молчу… — оборотня обхватывает шею младшего обеими руками. — Не надо меня сгонять! Девочки, я вам потом объясню! — и она впивается Куану в ухо.
— Нам не подойдет, — говорю я. — Ты в собачьей шкуре бежишь, тебе подол не мешает. Ду, что там дальше было?
— Это стоило видеть! — продолжает старший. — Орки рванули вперед, словно циклетки на старте этапа Кубка. Да что там, словно! Девчонки, даже вы бы их не сделали! С места в галоп. Грохот стоял такой, что я свой камушек мог и не кидать, всё от стука копыт сошло. Конная лавина по низу и две каменные сверху! Шумно и пыли много. Переломало бедолаг очень серьезно. Человек пятнадцать вылезло, и те побитые.
— Так они раненые за тобой по скалам гонялись? — уточняет Куан.
— Нет, — качает головой старший. — То арьергард был. Опозданцы, не успевшие к исторической схватке орков с чемоданами.
— С чем? — спрашивает синяя.
— Мы большие камни чемоданами зовем, — разъясняет Дунг.
Как же он интересно рассказывает! Кто бы мог подумать, что воины кланов Маркваша, эти молчаливые хладнокровные убийцы, могут быть такими интересными людьми…
— Отставших тоже можно понять. На минутку отвлеклись, а вместо основного отряда — месиво костей и мяса вперемешку с камнями. А на склоне урод какой-то рожи корчит. Я ведь почти весь арсенал синенькой использовал. Был бы в платье — и последним жестом не побрезговал. В итоге, они ко мне, я от них. А дальше вы видели!
— Мы видели, как тебя скалой стукнуло, — говорю я, стараясь сдержать внезапно нахлынувшую обиду. Что-то в голос проскакивает. Братья награждают меня виноватыми взглядами.
— Не злись, Пал, — говорит Дунг. — Я специально это место выбрал. Там стоять удобно и ниша в стене. В нее и спрятался. Только заорал бешеным оленем, чтобы орки решили, что мне конец.
— Зачем? — спрашивает Ветка.
— Они дикари. Для них нет физики. Зато есть бог. Или духи предков, свои и чужие. Еще духи степей и гор. Если духам хорошо — людям хорошо. Если духам наплевать, оркам тоже нормально. Но когда духи гневаются!.. Сунулись в ущелье большой сильной армией — ее камнями побило. Десяток полез по скалам за каким-то сукиным сыном…
— Не сыном, а деверем! — сообщает Ррыгша. — Будущим.
С минуту пытаюсь понять смысл фразы. Потом доходит, и мы с Веткой заходимся в хохоте! Ай да синяя! Настроена не просто «делать детей»! Интересно, что Куан даже не возражает. Не понял, согласен, или не считает нужным тратить силы и время на несносную девку?
— Ну пусть деверем, — Дунг тоже не опротестовывает терминологию. — Полез десяток, и нет десятка. Но и сукин сы… деверь тоже накрылся! Что это значит? Духи гор не любят чужих и очень сердиты! А тут еще коники беглецов выбегают. Значит, и тех уже того чик-чик! Драпать надо. И быстро! Вот и удрапали. Подсобрали, что уцелело, да смылись назад в степь. А я за вами. Вот только пришлось поверху идти, чтобы не заметили. А это долго…
— Хорошо сработано было, воин, — раздается густой мужской голос. — Понравилось мне!
О эльф! Как же я ничего не почуяла!
Дунг, маркваш
И эльфийки ничего не заподозрили, и оборотня даже ухом не повела. Она, конечно, полезным делом занята: ухо брату грызет, да руки его у себя под платьем пристраивает. Но раньше-то это не мешало любую пичугу за километр чуять. А тут здоровенный мужик, выше любого из нас на ладонь и вдвое шире в плечах. Силищей так и пышет. Одет в слегка потертый камуфляж, на поясе кобура с арбалетом и пара ножей. Из сапога еще один торчит. И всё. Считай, безоружен.
Девчонки мгновенно оказываются на ногах с мечами наизготовку. А чего дергаться?.. Поздно, в смысле.
— Спасибо на добром слове, — отвечаю. — Садись к нашему костру, если не брезгуешь.
— Не присесть почему, коли имеется разговор? — усмехается здоровяк, с интересом поглядывая на эльфиек. — Боевые у вас крошки, как погляжу. Иметь такую жену не против…
— Не боишься, что яйца оторвет? — спрашивает Ветка. Все-таки они обе сегодня немного неадекватны.
— Такого бояться — детей не иметь, — смеется гость, усаживаясь между мной и пустым местом Вет. — Да вы садитесь, крошки, с миром я пришел. Видите, воин сидит ваш, не беспокоится!
Пожимаю плечами:
— Тот, кто приходит убивать, не разговаривает. А кто пришел говорить — не убивает.
— Верно, — соглашается он.
— Ты вообще кто? — спрашивает Пал, возвращаясь на одеяло.
— Михал Рагим зовут меня, — отвечает гость.
— Ой! — взвизгивает Ррыкша, резко развернувшись в сторону пришельца. — А я тебя знаю! Ты самый главный гном!
— Не припомню что-то таких синюшек среди друзей, — говорит Михал. — Но и врагов среди тоже не вспоминаю.
— А я тебя и не видела никогда, — частит оборотня. — Мне бабка Матрена говорила! Мол, если в горах Михала Рагима встретим, то он поможет, если договориться сможем. Он хоть мелкий и вредный, но в душе добрый и ласковый! Если не злить! Потому как вспыльчивый, и чуть что за топор хватается! А где твой топор? А ты, правда, добрый, или только вредный и вспыльчивый?
— А еще говорила бабка что? — интересуется гном.
— А что если договоримся, то голыми от тебя уйдем! Потому как торговаться с тобой можно, только гороху объевшись! А у нас гороху и нет совсем! — искренне сообщает синяя. — А может, ты всех раздевать не будешь? А кем-нибудь одним обойдешься? Я без одежды обойтись могу! Все равно больше собакой бегаю! Ну, будешь раздевать?
