Все как обычно, курились трубки, задавались вопросы. Но, когда это не принесло результата, один из Алифи взял кусок тряпки, смочил в жидкости из одной из склянок и положил мне на лицо. Резкий терпкий, вяжущий аромат, от которого мгновенно заслезились глаза и закружилась голова. Сознание затрепетало на грани, а потом я упал в темную, холодную бездну.
Я был пылинкой в огромном вязком черном ничто. Не было ни потолка, ни пола, ни стен. Я не видел и почти не ощущал собственного тела, которое не слушалось моих тщетных призывов к действию. Сердце сжалось, тупая боль зародилась где-то в груди. Нужно было подняться, нужно было бороться, но как бороться, когда твое же тело — всего лишь дополнительный груз, затягивающий тебя вниз, в пропасть. Бесконечно глубоко и бесконечно долго. Мышцы атрофировались, мысли метались, пытаясь понять, что делать, время остановилось. Я пытался вспомнить, кто я — тщетно. Лишь смутный образ худого не очень высокого мужчины, в который я вцепился как в спасательный круг. Я пытался представить себя таким же, получалось не очень, но время шло и стало казаться, что его руки — это мои руки, его глаза — это мои глаза. Попытался поднять руку, но тонны пустоты тянули ее вниз, и я физически почувствовал, как трясется тело, в тщетной попытке преодолеть немыслимую тяжесть. Странное ощущение стало еще одной путеводной звездой в этой вязкой темноте. Я поверил, что могу справиться. Мне только нужно было начало. Отправная точка. Точка опоры. И все свои силы, до последней капли и еще немного я направил на единственное движение, которое казалось самым простым — открыть веки. Сколько времени я сжигал себя, направляя все ресурсы своего организма на достижение этой простой задачи? Секунды? Минуты? Часы? Годы? Когда я все-таки открыл глаза, во мне ни осталось ничего. Ни сил, ни желаний, ни страха. Лишь легкая тень удовлетворения, когда я снова увидел темный потолок, два маленьких окошка и ошарашенные лица Алифи, склоненные надо мной.
За тот сеанс я похудел сильнее, чем за всю предыдущую голодовку. Запатентовать бы.
…
Записи бесед из Архива Ордена. Материалы не подлежат разглашению.
— Валли, мой юный друг, проходи. Владыка Энгелар покинул пределы Куарана и вернется не ранее, чем через десять дней. А пока благополучие города зависит от моих решений. А мне нужна информация, и поэтому я пригласил тебя.
— Я слушаю, лорд Толариэль.
— Ну, зачем так официально. Я хорошо помню твоего отца, и тебя я помню еще забавным мальчуганом. Какие могут быть секреты у двух друзей? Мы же друзья, не так ли, Валлор?
— Конечно, лорд Толариэль, Вы старый друг семьи, а значит и мой друг. Чем я могу Вам помочь?
— Понимаешь Валли, мир полон тьмы, он коварен и жесток. Мы же с тобой слуги света, мы защищаем его от созданий ночи. Пришло суровое время. Век негодяев. Век сомнений. Век утраты веры. Ты же не утратил веру, мой друг?
— Я полон веры и открыт свету. Лорд Толариэль, но Вы же не сомневаетесь в этом?
— Эх, Валли. Столько сил отдано и столько недостойных вокруг. Я рад, что сильна твоя вера в предназначение. Значит, ты поймешь меня. Скажи мне, мой друг, что омрачает нашу веру? Что закрывает свет и приближается черной тенью?
— Вы задаете риторические вопросы, лорд Толариэль. Очевидно — Рорка.
— Рорка сильны и изобретательны, Валли. Их нельзя недооценивать. Владыка Беллора — недооценил. Где он теперь, этот сиятельный Алифи? Владыка Энгелар умен, он видит угрозу. Если Рорка преодолеют преграду Аюр и возьмут Куаран, их не остановит уже ничто. Центральные территории живут в неге и довольстве, они плохо защищены, а Алифи там слишком давно забыли, что их истинное предназначение — искоренять тьму. Владыка отправился в Тимаэль и Валлинор, он попытается их убедить, что судьба Куарана — это судьба всего мира. Я, в свою очередь, послал гонцов в Лаорисс и Ромон. Надеюсь, Орден отправит еще несколько сотен рыцарей света в помощь. Мы накапливаем силы. Свет с нами. Но. Всегда есть какое-нибудь Но. Остаются люди, Валлор. Эти слабые, корыстные, трусливые и недалекие создания. Ты же не будешь оспаривать такую оценку?
— Лорд Толариэль, как я могу оспаривать очевидное? Они, действительно, слабы и трусливы, да и корыстны. Только все равно они полезны. Они работают на полях, в рудниках, они стирают и готовят, сеют и собирают урожай, добывают металлы и древесину. И без них мы не удержали бы рубежи.
— Ты прав, юный друг. Люди полезны. Как полезны дрова зимой. Они сгорают, но это позволяет нам не замерзнуть от холода. Алифи гибнут, барр Валлор. А это значит, что нам нужно больше людей. Только каких людей? Владыка ждет появления вождей? В заячьей норе не рождаются волки. Возможно, через тысячи лет укрепления наиболее интересных племенных линий мы и получим что-то похожее. Где программа селекции? Совет отдал личную жизнь людей на их откуп, и Владыка Энгелар сыграл в этом не последнюю роль. Можно ли теперь говорить о племенной работе?
— Увы, лорд Толариэль, вопросы человеческой селекции никогда не входили в круг моих интересов.
— Ты уходишь от ответа, мастер. Ты знаешь сам, что есть другие варианты. Стерилизация, выведение из размножения особей с патологическими отклонениями в психике. Только как это увязать с тем, чем занимаешься ты? Эксперименты по призыву демонических сущностей противоречат идеям света. Более того, из-за них уходят в тень действительно важные проекты по совершенствованию человеческой расы. Что полезного мы получили с твоей программы, Валлор?
— Лорд Толариэль! Вы ставите меня в неловкое положение. Я не вправе обсуждать особенности…
— Я сам участвовал в проекте, ты не забыл? Именно я проводил первые занятия, я видел этих существ. Ты сам-то в восторге от того, что получил?
— Лорд Толариэль! Это проект самого Владыки…
— Владыка Энгелар мудр, но и он не может видеть все. Наша задача помочь ему. Орден имеет возможности, которых нет и у отдельных Владык. Кому как не нам судить о том, что принесет благо свету? И ты перестал отвечать на вопросы, Валлор.
— Извините. Но я не могу…
— Ты многого не можешь. А это печально. Ты же не думаешь, что я не найду другие источники информации? К одной цели всегда ведут разные пути. Но в этом случае нашей старой дружбе — конец. А поссорившись со мной, ты поссоришься с Орденом. Ты этого хочешь? Я, как старый друг твоей семьи желаю тебе другого будущего. Так что не бойся, твои слова пойдут на благо света и уж точно останутся в тайне. Итак, ты можешь мне рассказать что-то полезное?
— Я не знаю, это зависит от того, что именно Вы хотите знать?
— В каком состоянии программа сейчас? Ты доволен результатами?
