Он со злостью грохнул топором по блестящей поверхности башенки. Дьявольщина! Ему не отбить даже крошки этого металла! Вместо хрустальных дворцов, сказочных городов и космолетов компьютер подсунул ему жалкие остатки некогда совершенной аппаратуры, бесполезные следы чужого разума! Ноль информации! Ему и так было известно, что земляне не одиноки — ни в родной галактике, ни в реальностях Измерения Икс. Взять, к примеру, тех же паллатов… или менелов, с которыми он столкнулся в Вордхолме… И, в конце концов, каждый мир, который он посетил, отнюдь не являлся безлюдным!
Да, ничего нового он тут не узнает, ничего ценного домой не принесет… Внезапно Блейда охватило яростное желание стукнуть кулаком по спейсеру и завершить этот бесполезный визит. Несколько мгновений жуткой, но привычной уже боли — и он очнется в своем стальном кресле под колпаком коммуникатора, в ярко освещенном зале, где раздается успокаивающее мерное гудение огромной машины… Он примет душ, уляжется в чистую постель, надиктует под гипнозом отчет… Потом свяжется с Дж. — с настоящим Дж., а не его местным волосатым подобием. На сей раз предвиденье шефа не оправдалось — его юбилейное тринадцатое странствие не было ни особо опасным, ни богатым приключениями… Пустышка! Он вытянул пустышку!
Пальцы странника нашарили маленькую выпуклость под кожей, потом он взял себя в руки. Нет, уходить еще рано… Еще оставались уркхи, которым он дал обещание вернуться, волосатый народец, который он притащил за собой в эти края. Возможно, весьма небезопасные — судя но алтарю рядом с утесом! Значит, ему придется разыскать местных для установления дипломатических отношений… Иначе либо они вырежут уркхов, либо уркхи — их… И рай земли обетованной обернется адом!
Да, его долг тут еще не исполнен до конца… Черт побери! Надо же было ему тащить с собой орду волосатых! В конце концов, там, на севере, он хорошо послужил племени — убил тигра и разрешил вечный спор насчет отхожего места…
Блейд усмехнулся, ощущая, как угасают гнев и раздражение. Ладно! Он спустится вниз, вернется к племени и через два дня прочешет со своими подопечными и лес, и речной берег. Они найдут этих местных парней, попробуют подружиться с ними, а если это не удастся, можно вновь собрать плот и переправиться на восточный берег. Земли здесь много, а людей — всего лишь жалкая горсть…
Он оглядел окрестности с высоты утеса. Да, позиция для наблюдения выбрана превосходно! К северу простиралась саванна, по которой тут и там были разбросаны пальмовые рощи; к югу вздымался лес, отделенный от скал полумильной полосой луга. Темные каменные зубцы, словно Китайская стена, уходили на запад, разделяя лес и степь; такая же преграда тянулась к востоку, к речному берегу. Блейд не мог разглядеть ни реки, ни порогов, ни стойбища уркхов у воды, но не сомневался, что стеклянные глаза передатчиков на башне некогда фиксировали все происходящее в радиусе двадцати миль. Миграцию и облик животных, сцены схваток с хищниками, охотничьи экспедиции аборигенов, восходы и закаты, дожди и бури…
Должно быть, интересный получился фильм, подумал он, подступая к краю площадки и разматывая веревку.
***
На следующий день, часам к пяти, Блейд подходил к речному берегу. Он по-прежнему двигался вдоль скалистой стены и очутился на прибрежном лугу милей севернее лагеря. Здесь ничто уже не заслоняло обзора, и он мог разглядеть стойбище, как на ладони
Изгородь была на месте, хижины и шесты со шкурами — тоже. Никуда не делись река, пороги, травяные заросли и темневший в отдалении лес. Большая груда хвороста, заготовленного для костра, по-прежнему громоздилась меж изгородью и лесной опушкой.
Но огонь не горел, клубы дыма не вились над шалашами, и Блейд не видел ни одного человека.
Томимый нехорошим предчувствием, оскальзываясь в траве, он бросился к лагерю. Оттуда не доносилось ни звука.
На первое тело — окоченевший трупик ребенка с разбитым черепом — он наткнулся ярдах в пятидесяти от изгороди. Потом мертвые тела пошли густо, то были женщины и дети, которых прикончили копьями и топорами в момент бегства. Мужчины и часть женщин лежали в самом стойбище, сраженные стрелами, никто из них, похоже, не успел взяться за оружие.
Впрочем, оборона не привела бы к успеху. Уркхов атаковали многочисленные враги, какое-то гораздо более развитое племя, знакомое с луком и стрелами. Видно, они подобрались на рассвете со стороны лесной опушки, перебили стрелами всех боеспособных людей, а прочих взяли в кольцо и пустили в ход дубины. Стрелы они собрали, но две-три, изломанные, с расщепленным оперением, валялись в вытоптанной траве около изгороди. Блейд механически подобрал одну, подивившись на блеснувший тусклым серебром наконечник. Металл? Неужели обитатели здешних лесов уже вступили в железный век?
Он засунул маленькое двухдюймовое острие меж витками травяного шнурка, который болтался у него на шее, и неверными шагами побрел к костру. В холодной золе лицом вниз лежал труп малышки Зоэ; волосы ее и кожа на затылке обгорели. С минуту он глядел на скорчившееся тельце девочки, потом поднял лицо к чистому ясному небу и завыл.
Вопль его, нечеловечески страшный, взмыв вверх, прокатился над берегом, над рекой, достиг равнодушной стены леса и рухнул вниз как птица с подбитым крылом. Плач волка над разоренным логовом, хриплый стон льва над перебитым прайдом…
Прошла минута, и этот горестный крик сменился проклятиями и божбой. Не переставая, он ревел и орал до тех пор, пока не опустился на землю в полном изнеможении. Уткнувшись лицом в ладони, Блейд пролежал так с полчаса или час; затем встал, протер кулаками глаза и принялся осматривать стойбище и пересчитывать трупы.
Первое, что он заметил, — ничего не было похищено. Ни шкуры, ни запасы прокопченного мяса и плодов, ни оружие, ни кремневые лезвия и плетеные из травы сумки и циновки. Нападавшие, казалось, питали полное презрение к этим неуклюжим изделиям; они хотели не грабить, а лишь уничтожить до последнего человека всех, кто высадился на их берегу.
И это было сделано с великим тщанием и основательностью. Блейд нашел и пересчитал тела четырнадцати мужчин — все они, и Джи, и старый шаман, в Биксби, Тич, Ли, Макдан, Смити, Ньют, молодые Джо, Боб, Стив, и трое едва возмужавших юношей — все были убиты стрелами. Не сберегли уркхов волшебные имена, которые он давал им, про себя потешаясь над волосатым народцем…
Лейтон лежал на пороге своей хижины с пробитым горлом, Джи и пятерых старших охотников смерть настигла у самого тына, молодые, судя по всему, успели метнуться назад, к топорам и копьям, оставшимся в шалашах, — у всех стрелы вошли под лопатку.
