— Потрясающе. Теперь Вита ждёт трибунал. — Покончив с едой, длинноволосый откинулся на спинку стула и закурил короткую чёрную сигариллу. Затем потянулся и налил себе ещё водки. — Его упекут в Хранилище лет на триста.
— Боюсь, что единственный субъект, подлежащий трибуналу, согласно кодексам, — это Потерявший Королевство. Вит, как и все Сумеречные, сможет уйти от суда по статье о защите семьи и детей. Багира уже, скорее всего, мертва. А Эрика у нас не получится локализовать даже всем оперативным составом. Разве что ты сам возьмёшься. Но я в этом сомневаюсь. В данном случае, игра не стоит свеч.
— То есть, предлагаешь сидеть тут, ждать, пока всё закончится само по себе, а потом явиться на готовенькое? Ты вообще соображаешь, что нам теперь отчёт по этому делу писать?
— Я выполнил расследование. Дал свои выкладки. Отчёт Его Высочеству я подготовлю сам. Более того, я счёл возможным связаться с ним и изложить свои соображения на этот счёт.
— О, прелестно, ты получил высочайшее одобрение?
— Да.
Неформал хищно ухмыльнулся. Александр покачал головой. В отличие от праздных наблюдателей, он отметил и тоску в глазах собеседника, и вспухшие на скулах желваки. Повисла недолгая пауза. Специалист по связям с общественностью чуть подался вперёд:
— Если ситуация начнет выходить из-под контроля, твоё вмешательство…
— Ни в коем случае. Всё уже решено, так и запишем. Будь так добр, закажи свинины и перцовки. Я голоден, как стая тысячелетних упырей. И хочу настроиться перед работой, тем более что работы, как таковой, не предвидится.
Александр Евгениевич пожал плечами и поднял руку, подзывая официанта.
* * *
По Малому проспекту Васильевского Острова медленно брела невысокая полненькая девушка. Народу в тёплый вечер было много, но праздношатающиеся и спешащие по делам горожане обходили её, будто незримый забор окружал эту странную фигуру. Глаза девушки были пусты. Ни эмоций, ни слёз, только равнодушие. Любой мало-мальски образованный психолог, увидев её, мгновенно констатировал бы глубокий шок, переходящий в затяжную депрессию.
«Братства больше не будет. Никогда».
Эта мысль настигла Сову, когда она вышла из занимающейся пламенем квартиры. Страшное осознание того, что дело, ради которого она жила последние четырнадцать лет, рухнуло, отправило её в нокдаун.
«Даже если выживет Нам. Даже если уцелеет Лис. Если, если… Ничего уже не будет прежним. Мы не сможем доверять друг другу. Жить под одной крышей, делиться секретами. Мы искалечены. Ничего не вернуть».
Она споткнулась, кто-то поддержал её за локоть, и, повинуясь направлявшему, девушка свернула направо. Народу стало поменьше.
«Сестра. Я убила свою сестру. Не по крови, но она стала мне ближе всех. Я верила ей. Настолько, что мысль о предательстве даже не зародилась в моём сознании. Я убила её. И я уничтожила Братство. Надо было попробовать поговорить. Она предлагала поговорить. Быть может, мне удалось бы объяснить. Это могла быть ошибка».
Она вспомнила надпись «Ни о чём не жалею», искажённое лицо, «Сдохни, тварь!» — и обессиленно опустилась на поребрик. Накатила лёгкая дурнота. Она начала заваливаться на бок, но сильная рука не дала ей упасть.
— С древних времен повелось так, что всё новое рождается в муках, — произнёс красивый мужской голос. Сова подняла взгляд, и он встретился с изумительно зелёными глазами, можно сказать, цвета весенней листвы, обрамлёнными густыми чёрными ресницами. — Поверьте, как бы больно вам ни было, это рождение чего-то, — продолжил нежданный собеседник. — Возможно, более прекрасного, чем то, что погибло.
— Что вы можете знать о родах? — прошептала она.
— О, я не смыслю в этом, но прекрасно знаю, что такое боль, — белозубо улыбнулся незнакомец и осторожно сел, укладывая её голову себе на колени. — Простите за вольность, но вы сейчас не в состоянии даже сидеть. Не бойтесь, у меня и в мыслях нет ничего непотребного.
— Мне всё равно. Если вы даже собираетесь меня убить, это будет мне только в радость.
— Боюсь, что такой «радости» я вам доставить не могу, — молодой мужчина нахмурился. — Вы нужны нам живой.
— Нужна? Кто вы?
— Агентство, — он чуть подвинулся, давая ей увидеть табличку на доме: 13 Линия, дом 82. — Мы знали, что вы придёте к нам.
— Как вы могли знать?
— Теория вероятностей. У нас есть целый аналитический отдел для этого и один… хм… человек, который стоит трёх таких отделов. Если даёт себе труд выполнять чужую работу, разумеется.
— И давно вы следите за мной?
— Не следим, а приглядываем. Лично вы попали в поле нашего зрения несколько часов назад. Скажите, вы и есть тот самый гений, что смог сотворить пять компасов по примеру древнего?
— Да. Я многое умею.
— А нам нужен «сисоп», — тоскливо вздохнул собеседник.
— Что-что?
— Системный оператор. Представляете, две сотни серверов, жуткое количество рабочих машин, всё это на сплетении физики и энергетики, я уж молчу про сотовую связь, которая должна работать на Рубеже. И над всем этим нет твёрдой руки.
— Вы что, меня вербуете? — она резко села. Молодой человек смущённо улыбнулся и пожал плечами.
— Выходит, что так.
— А Братство?
— Вы что же думаете, мы запрем вас за семью печатями и запретим сношения с внешним миром? Более того, мы с удовольствием поспособствуем приведению ваших братьев и сестёр в норму. А то и их трудоустройству.
— Но почему вы не вмешиваетесь? Почему не остановите этого ублюдка? Они могут погибнуть!
— Поймите, Сова, мы не охотники за привидениями. И не фронт освобождения. Мы штопаем дыры в реальности, ликвидируем прорывы Рубежа, уничтожаем опасных неразумных и полуразумных. То, что сейчас происходит, — несомненный кризис, но он создан вами. И именно вам надлежит поставить в нём точку. Скажу даже больше: наше вмешательство может привести к катастрофическим результатам.
— Равновесие? — сардонически улыбнулась Сова. Молодой человек скривился, будто надкусил лимон:
— О, только не надо этих избитых терминов. Когда вы начнёте работать на нас, вы сами поймёте, насколько сложна структура и система мироздания. А также то, что «равновесие» — всего лишь штамп. Причём неверный в самой своей сути.
— «Когда»? Не «если»? Вы так уверены в себе?
— Ну, депрессию я от вас уже отогнал, — улыбнулся зеленоглазый, и Сова поняла, что стоит, нависая над ним «руки в боки». — Быть может, вы согласитесь и с остальным?
— Мне нужно съездить в больницу. К Наму.
— Никаких проблем. Машина с водителем рядом.
