Евгений Лотош - Делай что должно

– Ишь ты, очнулась! - пробормотал рядом кто-то невидимый, и только тогда она осознала, что вокруг не стены крохотной комнатки постоялого двора, а мерно покачивающиеся деревянные стены - корабля? - а она, нагая, по рукам и ногам связана чем-то жестким и холодным. - Звяга, ты ей что, в срок тряпку не приложил?

– Приложил, - буркнул тот, которого звали Звягой. - Как и положено. Дык колдунья она сама, понимаешь, а на таких колдовское зелье плохо действует. И больше не плеснешь - копыта отбросит, вон какая худющая. Бабка мне говорила…

– Разговорчики! - резко окрикнул их кто-то еще. - Звяга, захлопни пасть и делай свое дело. Живо!

Ольга застонала, замотала головой, но к ее лицу прижалась пропитанная каким-то зельем тряпка, и она снова потеряла сознание.

Теомир блуждал в дебрях кошмара. Огромное пылающее лицо нездешнего бога, может быть, и самого Пророка, витало над ним в багровом небе, земля под ногами полыхала странным синим огнем. Пламя вгрызалось ему в тело, опаляло волосы, жадно выпивало текущую из лопнувших жил кровь. Тело билось в страшной агонии, а над ним раздавался хохот, сумасшедший хохот давно спятившего палача и убийцы. Огромные летучие мыши, чем-то похожие на Злобного Ыха, но со сполохами того же пламени в глазах метались по небу, иногда стремительно падая вниз, чтобы вырвать из него кусок корчащейся от боли плоти.

– Покоришься? Сдашься? - спрашивал его безумный голос, в котором не было ничего человеческого. - Покоришься?

– Нет!… Нет… - стонал Теомир. - Ты - Майно!… Я не…

– Покоришься? Сдашься? -продолжал вкрадчиво вопрошать его голос. - Зачем страдать? Стань моим, и все будет хорошо…

– Нет!… - теперь он почти кричал. - Нет!…

Блаженная прохлада охватила его вмиг исцелившееся тело. Он твердо знал - великому Майно под силу и не такие чудеса. Он лежал на мягкой траве под изумительно голубым небом, и его тело ласкали теплые солнечные лучи. Под едва заметным ветром шелестели березы, вдалеке ржали кони. Но страшный испепеляющий огонь был где-то рядом, совсем недалеко, готовый по мановению руки мучителя снова вспыхнуть в полную силу и мучить его в вечной неостановимой пытке.

– Покоришься? Сдашься? - теперь уже почти умоляюще спросил его голос.

– Нет! - беззвучно ответил он, и зеленая поляна исчезла, растворилась, а вокруг снова раскинулось огненное поле. Однако в этот раз пламя не трогало его, жадно вгрызаясь в тела его товарищей и компаньонов. Обугливалась зеленая кожа Хлаша, крохотные чешуйки с треском отлетали от нее в разные стороны, в немом крике боли тролль разевал пасть с двумя рядами потемневших от жара клыков. Бился в пламени костра Заграт, его бритвенно-острые когти бессильно рассекали огонь, а шерсть на всем теле курчавилась колечками и бессильно опадала белыми нитками пепла. Ольга сжалась в комок, оплела себя руками, пытаясь закрыться от обжигающей боли, но ее кожа чернела и лопалась, потоки крови мгновенно испарялись, и лишь следы слез от невыносимого страдания блестели на умоляюще повернутом к Теомиру лице.

– Так будет! - вкрадчиво сказал голос. - Так будет. Покорись, и они спасутся.

С ударом грома на Ольгу набросилась стая огромных пятнистых созданий, чем-то напоминающих собак, с большими горбами перекатывающихся мускулов на спинах, с кинжальными клыками. Они рвали на части тело девушки, ее грудь, бедра, вырывали из живота ошметки кишок. Ее глаза закатились под лоб, но девушка продолжала беззвучно кричать в мучительной пытке.

– Покорись! - властно приказал голос. - Покорись, и я пощажу вас!

– Нет!… - простонал Теомир. - Не… Да!… Да!… Да!

И тут же мир снова заполонил чудовищный безумный смех. Пропал огонь, пропали терзаемые огнем и чудовищами тела товарищей. Осталось только невыносимое блаженство и темнота. Растворяясь в ней, Теомир улыбался.

Теперь он точно знал, чем кончится эта история.

Ресурс реактора - сорок процентов. Тилос знал это, даже не сверяясь с датчиками. Он просто боялся сверяться с ними - а вдруг ошибся? Вдруг не сорок, а тридцать? Двадцать? Пять? Ноль? В последний раз он задействовал его… Когда же это было? Ну да, тридцать семь лет назад. С тех пор как-то не приходилось, и слава Пророку и всем прочим местным богам. Усмехнувшись над своей мгновенной слабостью - скоро начну оглядываться на черных кошек! - он снова включил подкачку и с наслаждением ощутил, как вливается в пустые аккумуляторы поток энергии. Пора начинать.

Небесные Горы - он отчаянно надеялся, что это они, а не какая-то промежуточная остановка - сияли вдали в полуденных лучах. Еще час, от силы два ходу. Эта смена караула - последняя, больше в трюм до самой швартовки никто не сунется. Тилос осторожно выставил голову из воды. Густая тень от борта полностью скрывала от взгляда часовых, если такие были. Глубоко вонзая ногти в сырое дерево, он осторожно пополз вверх по скользкому борту, стараясь не сорваться. Вскоре Серый Князь достиг фальшборта, остановился, пережидая, пока мимо пройдет группа из трех матросов, и неслышно выметнулся на палубу. Скользящей тенью он преодолел две сажени до нужного люка, приоткрыл его - к счастью, петли даже не скрипнули - и нырнул внутрь.

Все закончилось меньше чем через три секунды - ценой полупроцента ресурса реактора. Первый стражник, ближний ко входу, умер от разряда в затылок. Несколько мгновений мертвое тело неподвижно стояло на месте. Когда оно рухнуло на пол, его кинжал в руке Тилоса уже располосовал глотки еще двоим, затем поразил броском четвертого. Одновременно Серый Князь выхватил изогнутый ятаган из ножен третьего. Стражи умирали один за другим. Тилос перерезал им горло, разбивал вдребезги головы и всаживал смертельные разряды в нервные узлы. Пару раз он мог бы усыпить охранников вместо того, чтобы убить, но на карте стояло слишком многое. Обездвиживающий разряд дает жертве возможность вскрикнуть перед смертью, а Серый Князь не мог позволить им поднять тревогу.

Делай что должно, и будь что будет.

Три секунды спустя Тилос стоял над залитыми кровью телами. Некоторые еще ворочались на полу, силясь вскрикнуть - и не могли. Он не обращал внимания - эти уже ничем не могли помешать. Неясные пятна излучений от мозгов ходящих по палубе матросов показывали, что тревоги не будет - пока. Стоило сосредоточиться на основной задаче: пробудить Отряд к жизни. Главное, напомнил он себе, не сжечь им спинной мозг. Главное - не сжечь…

Каол задумчиво стоял на мостике и барабанил пальцами по перилам. Капитан неотлучно торчал рядом уже которые сутки - видимо, с перепугу. Должно быть, нечасто ему приказывали именем Великого. Вообще-то этот идиот уже начинал раздражать посланника, но стоило потерпеть - не следовало без нужды нервировать подчиненных. Кто знает, что может случиться…