У Ричарда мурашки по спине побежали.
— Какие врата?
— Ну, это такое название, — пояснил Уоррен. — Так называют ход из мира мертвых в мир живых, который пока закрыт, но чисто теоретически может открыться. Но открыть его можно, лишь владея обеими сторонами магии. Безымянный в подземном мире владеет одной только Магией Ущерба. Мы, в нашем мире, владеем только Магией Приращения.
Ричард похолодел.
— А если кто-то в нашем мире владеет обеими сторонами магии, он может открыть врата?
— Ну конечно, — ответил Уоррен немного испуганно. — Но людей, владеющих обеими сторонами магии, больше нет. Последние погибли более трех тысяч лет назад. — Он ободряюще улыбнулся Ричарду. — Нам нечего бояться.
Ричард не улыбался. Схватив Уоррена за рукав, он посмотрел ему в глаза.
— Уоррен, скажи мне, что эти врата не связаны с магией Одена! Скажи мне, что их не открывают три шкатулки Одена!
— Откуда ты знаешь эти названия? — прошептал Уоррен. — Кроме аббатисы и еще двух сестер, во всем Дворце только мне дозволено читать книги, где врата названы своим древним именем!
Ричард стиснул зубы.
— Что случится, если открыть одну из трех шкатулок?
— Но ее нельзя открыть! Я же тебе говорил, для этого необходимо владеть и Магией Приращения, и Магией Ущерба.
Ричард тряхнул его.
— Что случится, если открыть одну шкатулку?
— Тогда… тогда врата между двумя мирами откроются. Завеса прорвется, и печать, удерживающая Безымянного, будет снята!
— И Камень Слез появится в этом мире? — Уоррен кивнул. — А если шкатулки закрыть, это восстановит печать?
— Нет. То есть да. Но закрыть их сможет только тот, кто владеет магией. Но если волшебник закроет шкатулку, равновесие все равно будет нарушено, потому что все волшебники владеют лишь Магией Приращения. И тогда Безымянный вырвется из подземного мира. Точнее говоря, наш мир будет поглощен миром смерти.
— А как же закрыть шкатулку, чтобы снова разделить миры?
— Так же, как она и была открыта. Силой Магии Приращения и Магии Ущерба.
— А при чем тут Камень Слез?
— Не знаю. Мне надо изучить это.
— Тогда прошу тебя, поторопись! — прошептал Ричард.
— Пожалуйста, ответь, — Уоррен испуганно посмотрел на него, — не хочешь ли ты сказать, что тебе известно, где эти шкатулки? Ведь ты не нашел их? Правда?
— Нашел ли я их?! — переспросил Ричард. — Последний раз, когда я их видел, одна из них была открыта. И тогда моего подонка-отца забрал подземный мир.
Уоррен потерял сознание.
Вечерело. Старушка посыпала золой ступени, покрытые ледяной коркой. Кэлен прошла мимо, вздохнув с облегчением. Если бы старушка подняла голову, она бы без труда узнала в этой по-зимнему одетой женщине с вещевым мешком и луком Мать-Исповедницу, вернувшуюся в Эйдиндрил.
А Кэлен была вовсе не настроена на торжественный прием. Она слишком устала. Прежде чем вернуться домой, она уже побывала в замке Волшебника в горах, но там было пусто, темно и холодно, как в склепе. Волшебные щиты были на месте, но Исповедница все же могла войти туда.
Зедда там не было.
Замок мало изменился с тех пор, как много месяцев назад она ушла, чтобы найти исчезнувшего Великого Волшебника. Тогда она нашла его и помогла остановить Даркена Рала. Но теперь Великий Волшебник снова ей понадобился.
Месяц назад она оставила галеанское войско и отправилась в Эйдиндрил искать Зедда. В горах бушевала непогода. Снежные завалы на дорогах не давали пройти, и приходилось возвращаться и искать обход. Путешествие было тяжелым и изнурительным, но доконало Кэлен то, что она не смогла достигнуть цели своего путешествия: найти Зедда.
Кэлен шла переулками, избегая Королевского Ряда. Там, в Королевском Ряду, проживали со своими слугами и охраной знатные особы из многих стран. В этих дворцах останавливались короли и правители, когда приезжали по делам Совета. Для страны свой дворец был предметом гордости, и поэтому любой дворец поражал великолием, хотя им было далеко до дворца Исповедниц.
Кэлен избегала Королевского Ряда потому, что там бы ее обязательно узнали, а сейчас пока ей это ни к чему. Она лишь хотела найти Зедда, а когда это не удалось, решила сразу поговорить с членами Совета. Поэтому она шла через район, где жили слуги.
Чандален остался в лесу. Он не захотел идти в Эйдиндрил. Огромный город с толпами людей вызывал у него беспокойство, хотя сам он не признавался в этом и только сказал, что привык спать на свежем воздухе. Кэлен не осуждала его. Она сама столько времени провела в горах, что теперь чувствовала себя не слишком уютно, хотя выросла здесь и знала город так же хорошо, как Чандален — равнины вокруг поселка людей Тины.
Чандален хотел вернуться к своему народу — теперь, когда он проводил ее в Эйдиндрил. Кэлен понимала его, но все же попросила задержаться ненадолго в лесу, чтобы он попрощался с нею на следующий день утром.
Орску она велела остаться в лесу вместе с Чандаленом. Его присутствие утомляло ее. Он постоянно ходил за ней по пятам, выражая готовность помочь, защитить или выполнить хоть какое-нибудь поручение. Это было все равно что таскать с собой верного пса. Кэлен хотела отдохнуть от Орска, и Чандален, похоже, понял ее.
В кухне было жарко и душно. Услышав, как хлопнула дверь, худенькая женщина в белоснежном переднике обернулась.
— Что тебе здесь надо? — грозно спросила она. — Убирайся, попрошайка.
Женщина пригрозила ей большой деревянной ложкой. Кэлен откинула капюшон. Женщина ахнула. Кэлен улыбнулась:
— Хозяйка Сандерхолт! Рада тебя увидеть!
— Мать-Исповедница! — Женщина опустилась на колени. — Прошу тебя, прости меня! Я тебя не узнала.
— О, хвала добрым духам, это действительно ты!
Кэлен подняла ее с колен.
— Я так скучала по тебе. — Она протянула к ней руки. — Обними меня!
Хозяйка Сандерхолт упала в объятия Кэлен.
— О, дитя мое, я так рада! — На глазах ее появились слезы. — Мы ведь не знали, что с тобой и где ты. Я боялась, что больше тебя не увижу!
Хозяйка повела Мать-Исповедницу к одному из столов.
— Тебе надо поесть супу. Кажется, сейчас он будет готов, если, конечно, эти болваны, так называемые повара, не переперчили его.
При этих словах повара и их помощники сразу опустили головы, вернувшись к своим занятиям.
— Но мне сейчас некогда, хозяйка Сандерхолт, — сказала Кэлен.
— Однако я должна рассказать тебе о некоторых важных вещах, Мать-Исповедница.
— Знаю. Мне тоже есть о чем тебе рассказать. Но сейчас мне необходимо увидеться с членами Совета. Это очень важно. Я долго путешествовала и очень устала, но я должна сделать это прежде, чем буду отдыхать. Мы поговорим с тобой завтра.
