Катерина замолчала, словно подбирая слова, а затем прямо посмотрела мне в глаза. И вид у нее был очень серьезный.
— Зря ты согласился на все это. Зачем оно тебе? Судьба семьи Карамазовых — умирать долго и в мучениях?
— А ты что? Гадалка?
— Почти, — усмехнулась девушка, принимая бутылку. — А если серьезно, то работа, которую ты взял вместе с обязательствами, не каждому по плечу. Мой дед только перекрестился, узнав, что ты решил принять наследство.
— О чем речь? — Не понял.
Катерина обернулась и удивленно посмотрела на меня.
— Серьезно? Твой дед, Федор Иванович.
— Я почти с ним не общался, — перебил ее. — Родители с детства ограждали меня от деда. А после их смерти я был уже вполне самостоятельным. И дед только подкидывал мне денег первое время, пока я не встал на ноги.
— Ну, оно и неудивительно. — Девушка вздохнула. — Ну, раз ты не знаешь, то значит, завтра тебя ждет большой сюрприз.
— Может быть, ты поведаешь? — Я не сдавался.
— Твой дед был инквизитором, — жестко произнесла девушка, и ее лицо застыло жутковатой маской. — Тем самым, который руководил службой по отлову перекинувшихся. И поиском объектов.
— Объектов? — Снова озадачился.
— Ага. «Долетавшая до меня в те далекие времена молва утверждала однозначно — волшебный мир есть! Он огромен и прекрасен, а добро и зло в нем представлено ярче, чем в повседневной жизни: зло — не только наркоманами и уголовниками, а добро как-то еще, помимо отвлеченных понятий», — процитировала она слова из немеркнущей классики.
— А можно… чуть подробнее?
— Можно. Только для этого тебе придется говорить с моим дедом. Ладно, идем. — Девушка встала с парапета. — Хотя…
Она скинула на черепичную крышу кофту. И я быстро смекнул, чего она хочет.
Катерина уже сняла майку. Прикрыла рукой грудь и взглянула на меня из-под полуопущенных ресниц. И я шагнул ей навстречу. Обнял ее, и она жадно поцеловала меня, словно этой лаской показала все переживания, которые испытывала за меня на самом деле.
Я почувствовал легкий, едва заметный холодный ветерок. Потянулся к нему, чувствуя, как Сила в девушке превращается в вихрь. Кожу начало покалывать от эйфории, и я с трудом сдержался, чтобы не нырнуть в этот омут. Кожа задымилась, и черный горьковатый дым подхватил ветер, смешиваясь с ним. А затем Катя легко оттолкнула меня и показала глазами на куртку. Я послушно сел на ее кофту, и она толкнула меня в грудь. Уселась сверху, склонилась надо мной. И я почувствовал, как ее волосы касаются моего лица. А затем я почувствовал, как девушка раскрылась. И кожу обдало легким дуновением ветерка.
В этот раз в Силе девушки чувствовалась какая-то примесь. Пьянящая, будто бы отдающая металлом. И едва я ее почувствовал, как она вскружила мне голову. А Сила тут же пропала, будто бы и не было ее. Девушка тяжело застонала, отдаваясь стихии. И меня тут же окутало искристо-синее свечение. Лед столкнулся с дымом, и девушка закатила глаза, едва не потеряв сознание от удовольствия. Но я этого уже не замечал. Зарычал, чувствуя, как в кожу впиваются сотни ледяных игл. Катерина вскрикнула и выгнулась. Ее зрачки стали искристо-синими, как холодный лед ледников, в которых заструился дым. Он затягивал расширившиеся зрачки. Катя задрожала, закатив глаза. Склонилась надо мной, поцеловав губы. Ее волосы щекотали мое лицо. Взгляд девушки был еще мутным, ничего не соображающим. Но черная поволока спала. А я чувствовал, как проваливаюсь в темную пустоту. И где-то там, на дне, был источник эйфории. Холодной, обжигающе-ментоловой, приятной.
А затем я рухнул в него. Сила поглотила меня, проникая в тело сквозь кожу. Я аж выгнулся от удовольствия. Все мышцы свела судорога. Затем все схлынуло, оставив только приятное леденящее чувство в деснах. И покалывание в онемевших губах…
Глава 12 Сила
Вечер завершился неудачно. Даже несмотря на то, что полученные трофеи получилось сбыть за приличную сумму в одном из ломбардов на окраине. На пропуске, который парень получил вместе со своими вещами на выходе из суда, был номер Василисы. Она нацарапала на обратной стороне несколько букв, которые в особых кругах означали, что к ней можно обратиться за информацией.
Она ответила на сообщение, подтвердив встречу, но в нужном месте девицы не оказалось. Ответом на звонок были короткие гудки. Выругавшись, Виктор поплелся домой. Воришки завидев его настороженно прятались в тенях, несколько душегубов заискивающе сняли шляпы и предложили сигареты. У одного из фонарей его окликнула девица в короткой юбочке, но когда парень обернулся, она побледнела и принялась усиленно кашлять, всем видом демонстрируя, что жить ей осталось не больше пары минут.
Хорошо, что ларек с шавермой работал круглосуточно и повар был подслеповат. Через маленькое окошко он не мог разглядеть тех, кто оплачивал ему товар, вечернего покупателя.
— Картошку не добавляй, — проворчал парень и добавил к нужной сумме еще монету.
— Отродясь такой гадости не стал бы ложить, — он сделал ударение на букву «о». — Это в Московии такое паскудство готовят.
— Чеснока докинь.
— А девушка не заругает? — раздалось из глубины ларька, но Виктор только покачал головой. Он невольно вздохнул, вспомнив девушек, с которыми его столкнула судьба. Красивые заразы, но холодные как лед. Такие сморщили бы носики от запаха чеснока, к гадалке не ходи.
Шаверма оказалась сказочной. Поджаренный лаваш похрустывал на зубах, курица смешалась с пряным соусом, а помидорные дольки с крупной солью пустили сок. Стоя за высоким столиком под деревом, Виктор поужинал и выпил оставшийся чай из фляжки. Прохожие с наступлением темноты становились все более пугливыми, но отнюдь не угрожающими. Зря Алексей наговаривает на добрых людей. Пара мужиков бомжеватого вида вынырнули из подворотни, направляясь к нему, но по пути резко затормозили и ретировались туда, откуда пришли.
У парадной на лавке сидела компания, лузгая крупные краснодарские семечки. Молодой парнишка с прыщавыми щеками, поправил кепку на затылке и двинулся к Виктору, уточняя:
— Сигареты есть?
— Нет, — ответил Феникс. — Курение вредно для растущего организма. Не знал?
— Слышь… —
Голос его сорвался, когда прямо под ногами у него вынырнула костлявая рука из дымки и погрозила пальцем. — Могу отдать свои сиги.
— Валяй, — добродушно позволил Виктор. — И под окнами не орите. Я устал и не хочу огорчать малолеток.
Шатаясь, Виктор вошёл в квартиру, на ходу скинул с себя одежду, и забросил все в стиральную машину. Было душно. Открыв окна, парень впустил в помещение свежий воздух, напоенный запахом влажного дерева и сырой земли.
«Как на кладбище», — подумал Виктор отстраненно.
Он тяжело сел на край ванной. Несмотря на артишоковый чай и прикосновение светлой Кристины, усталость после боя никуда не ушла. А вдобавок к ней, пришел озноб. И ломота в суставах. Это началась перезарядка боевых способностей. Такой эффект хорошо снимет горячая вода, чай и пара часов сна.
Парень открыл сразу оба крана, и в ванную полилась вода. Осталось заварить чайку. Скоро станет легче.
Проклиная контракт, с которым пришлось связаться, Феникс выполз из крохотной комнаты, за пару шагов добрался до стола и щёлкнул кнопкой электрочайника. Достал из шкафчика завернутую в фольгу таблетку прессованного пуэра, которая завялалсь там по большой удаче. Включил плеер.
Виктор налил кипяток в кружку, наблюдая, как раскрываются листья, а вода из бесцветной становится темной. Через несколько минут настой в кружке стал походить деготь. Парень забрал питье и вернулся в ванную. Улёгся в воду, запрокинув голову, сделал первый глоток. По телу волнами растекалось спокойствие и умиротворение. Впрочем, состояние релакса было быстро прервано, самым наглым образом.
Какой-то непонятный звук вырвал его из этого состояния. Виктор вытащил наушник из уха и прислушался. Но непонятным звуком оказался всего лишь звонок в дверь.
