– Да ну, – отмахнулась я. – Мы бы заметили. Дом не такой большой. И убирали во всех комнатах. Как мы могли пропустить еще одного или нескольких жильцов? Это нереально.
– И все же, – настаивала подруга, – еда исчезает каждый день, хотя никто из нас не ворует. И я склонна в это верить, так как нет смысла тырить то, что можно сожрать в открытую. Отсюда следует: в доме живет еще кто-то!
– Ну хорошо. – Лайон присел на ручку кресла и обратился к Челси: – Что ты предлагаешь?
– Искать, конечно же! Вот после обеда и искать. Нет… – Челси скривилась. – После обеда у меня садовники. Вечером.
– Ладно, – согласился Лайон. – Вечером пойдем искать, днем у меня дела. Вы как? – обратился он ко мне и Клинту.
– Не вижу в этом смысла, но пойдемте, – ответила я. – Лишь бы Челси была спокойна за судьбу купленной на наши деньги колбасы.
– И я пойду! – воодушевленно заметила Алекса, проигнорировав страдальческое выражение на лицах братьев. Спорить с ней никто не рискнул. А то снова сбежит в клетку к крысосам, и оправдывайся потом перед соседями, почему у нас ребенок живет в таких нечеловеческих условиях.
После обеда все разбрелись по своим делам. Клинт повел Алексу за одеждой: девчонка явилась без вещей. Лайон смотался по каким-то непонятным делам, сославшись на то, что верфь все же принадлежит его семье и нужно немного поработать. Челси спустилась в сад нести доброе и вечное садовникам, а я наконец-то осталась одна, предоставленная сама себе и бумагам в кабинете.
Тут было тихо и прохладно. Дурдом, в который превратился пансионат, утомил. А еще Клинт попытался выловить меня и покапать на мозги (к счастью, его нейтрализовала Алекса). Правда, бывший многозначительно пообещал вернуться к неоконченному разговору. Только вот я разговаривать с ним не хотела. Я вообще не хотела ни с кем говорить. А еще сразу после обеда приходили покупатели.
Я пока не подала объявление о продаже. Прежде всего потому, что Челси просила дать срок до конца лета. Но народ откуда-то прознал о том, что в пансионате новая хозяйка, которая не планирует продолжать дело тетушки, и мне настойчиво предложили купить дом «вот прямо сейчас». Пришлось отказать. Покупатель – немолодой мужчина не очень приятной наружности – был недоволен. А я, избавившись от него, вздохнула с облегчением. Может, и правда оставить пансионат себе? В Валенсии мне понравилось, вон даже на работу гипотетически зовут, несмотря на то что я девушка.
Сегодня в кабинете я перебирала книги. Вытирала пыль с толстых корешков, разбирала засунутые между пухлыми томами бумажки. Нашла несколько старинных открыток, чью-то заначку, детские рисунки и много мусора, который совершенно непонятным образом оказался в книжном шкафу.
Тетушка явно не была библиоманом: некоторые полки оказались настолько запыленными, что, кажется, с них не стряхивали пыль последнее столетие. Книги на этих полках были старыми, посеревшими от времени. И стояли так плотно друг к другу, что я едва вынула их, чтобы разобрать.
Дернула на себя несколько толстых корешков и едва не обрушила всю полку. А когда прочихалась от пыли и восстановила равновесие, прижимая к себе пачку пухлых томиков, заметила, что за книгами на полке виднеется странный рисунок, похожий на спираль.
Повинуясь интуиции, я отложила на стол книжки и подошла ближе. А потом провела по спирали пальцем. Сразу же почувствовала кольнувшую палец магию. Она образовала голубоватый след на старинном рисунке, а когда я пальцем нарисовала всю спираль, раздался щелчок, и часть полки отъехала в сторону, открывая тайник.
Глава 11
В тайнике было темно и пыльно. Едва я сунула в него любопытный нос, как дверь в библиотеку приоткрылась, и в нее заглянула Дороти – горничная, которую Челси наняла несколько дней назад. Я подпрыгнула от неожиданности и загородила тайник спиной, почему-то не желая, чтобы его увидели.
– Леди Трисс, там господа хотят снять комнату, – сообщила горничная, старательно делая вид, что не замечает, как я своей хрупкой спиной пытаюсь прикрыть полку.
– А Челси не может к ним выйти? Я тут немного занята.
– Я не нашла другую госпожу. Слышала, что она собиралась с главным садовником выбирать кашпо. Мастерская на соседней улице. Возможно, они еще не вернулись. Так вы выйдете? Или что мне им передать? Дамы хотят снять комнаты именно у нас.
– Да. – Я вздохнула, смиряясь с неизбежным. – Иди и скажи, что я сейчас спущусь.
Дороти ушла. Я с тоской бросила взгляд в тайник (там лежали какие-то бумаги и толстая книжка в кожаном переплете), закрыла его и поставила на место книги, пряча нишу в стене. Придется вернуться попозже. Постояльцы – это, конечно, хорошо, но неужели они не могли прийти попозже, когда вернется Челси или я закончу изучать содержимое тайника? Теперь я умру от любопытства.
Впрочем, я рассчитывала быстренько заселить наших первых настоящих постояльцев и вернуться в библиотеку.
Внизу меня уже ждали. Молодая блондинка в дорогом платье (она со скучающим выражением на холеном лице осматривала интерьер) и две женщины постарше, возраста моих родителей. Одна – в строгом темно-синем платье, слишком плотном для жаркой Валенсии – показалась мне знакомой, но я так и не смогла вспомнить, где ее видела.
– Добрый день, чем могу помочь?
– Нам две комнаты на неделю, – сказала блондинка, изучая меня с холодным превосходством.
Мне захотелось ее послать, но жадность победила неприязнь.
– Думаю, трех дней будет достаточно, – перебила ее женщина. Не та, что показалась мне знакомой, другая. Чуть ниже, полнее и неуловимо похожая на блондинку. Наверное, ее мать.
– Не уверена. Давайте на неделю.
– Так три дня или неделю? – уточнила я, вопросительно изогнув бровь и понимая, что, если странная компания уйдет, так и не сумев определиться со сроком, я, пожалуй, не расстроюсь. Дамы показались мне слишком мутными.
– Давайте неделю, – с тяжелым вздохом отозвалась синяя.
Я кивнула и пригласила их пройти за собой. Мы оформили документы, и я проводила гостей на второй этаж, предвкушая, как сейчас продолжу начатое в библиотеке.
Но планы в этом доме нарушались с завидной регулярностью, и едва я вышла в холл, как меня снова отвлекли. На этот раз явилась вся честная компания, включая Лайона и Челси. Причем Лайон тащил кашпо, в которое могли поместиться все крысосы, Алекса и еще грифон Клинта.
Котичка крутился у него под ногами, Лайон ругался, потому что из-за кашпо ничего не видел и постоянно запинался за некрокота, а Челси пыталась руководить процессом.
Клинт тащил сразу пять пакетов, а Алекса, волосы которой были заплетены в сотню мелких разноцветных косичек, везла на плече облезлого зеленого попугая.
– Ронни хор-роший! – вещал птиц. – Все идиоты!
Просто прекрасно! Наш зоопарк пополняется с завидной регулярностью. Животных скоро будет больше, чем людей!
Именно в этот момент, когда вся наша честная сумасшедшая компания была в сборе и занимала свободное пространство холла, из своей комнаты на втором этаже начала величественно спускаться женщина в синем.
Мне стало немного стыдно за творящийся бедлам. Правда, я не сразу поняла, что стыдно должно быть не перед ней, а перед Челси, которую я невольно подставила.
– Н-да… – протянула дама, замерев на ступеньке. – Не знаю, что я ожидала увидеть… но точно не это.
– Мама… – сиплым голосом пробормотала Челси, выглядывая из-за Лайона с кашпо. – Какого демона ты тут делаешь?
– Тот же вопрос я хотела задать и тебе. Ты ведь в курсе, что твой глупый поступок поставил нас в очень непростую ситуацию?
Ой-ой! Конфликт набирал обороты, и в него оказались втянуты все. И я, как та, кто утащил Челси в эту богом забытую дыру, и парни, которые, конечно же, положили глаз на «чужую невесту», и две другие гостьи, оказавшиеся мамой и сестрой жениха. В холле стоял гам, от которого начала болеть голова.
– Радуйся, что приехали только мы! – недовольно сообщила блондинка, поджав накрашенные губы. – Ты понимаешь, как подло поступила?
