Он сам виноват! И в прошлый раз сам был виноват, и в этот тоже! Его уж никак не назовешь невинной жертвой, пусть он и ре… да уже даже и не ребенок.
— Я сейчас запою, и вы пожалеете!.. — пригрозил Ахвеном… и осекся.
Они добрались до ворот. Ажурных, забранных тонкой решеткой ворот в усадьбу Дегатти.
За ними стояла фархерримка.
Молча стояла со скрещенными руками и смотрела неподвижным взглядом. Как ящерица. Воздух вокруг нее похолодел, а на земле выступил иней.
Словно Морра, пришедшая к Муми-дому за своим рубином.
— Может, предложить ей твою шляпу? — хмыкнула Лахджа.
— Что?.. — не понял Майно.
Токсин, как обычно, охранял Лурию, Вероника спокойно читала книжку у себя в комнате, но Тифон уже появился, точно из-под земли, и обернулся трехглавым цербером. Майно же достал меч и принялся терпеливо ждать, чем все закончится.
— Да сегодня у меня наплыв родственников! — порадовалась Лахджа. — Здравствуй, сестра!
— Привет, Отшельница, — бесстрастно произнесла Ао. — К тебе тут забрел бродячий пес, который стянул чужой кусок.
— Да знаем уже, — вскинула клешни с зажатым в них Ахвеномом Лахджа.
— Пожалуйста, госпожа, не отдавайте меня ей, не отдавайте! — взмолился юный демон. — Даже если я верну… меня просто убьют! А я не смогу вернуть… я просто не могу!
— Суть Древнейшего, какой ты жалкий! — почти сплюнула Ао. — Как я могла быть так слепа!
Ао была из «золотых». Темно-желтая кожа, почти белые волосы, янтарные глаза. В отличие от большинства фархерримов, она носила одежду — причудливый набор шалей и шарфов, парящих возле кожи. Они то и дело переползали с места на место, меняли цвета и слегка мерцали. Видимо, так действовало одно из ее Ме.
Лахджа опустила Ахвенома на землю. Тот со страхом таращился на бывшую возлюбленную. Та вскинула руку, и на кончике пальца загорелась искорка. Чародейка коснулась ею решетки, и металл поплыл, потек…
— Не порть ворота, — попросила Лахджа. — Печати это все равно не снимет.
— Ладно, — убрала руку Ао.
Мимо проехала карета. Сидящий в ней волшебник высунул голову и пристально уставился на стоящую у ворот демоницу. Ао демонстративно отвернулась и вскинула ладони. Она не собиралась биться башкой о заслон, но и уходить с пустыми руками явно не собиралась.
— Ты не сможешь прятаться там вечно, Ахвеном, — сказала она.
— Он Компот, — подала голос Астрид. — Потому что мы его из банки достали.
— Из бутылки, Астрид, — напомнила мама.
— А, ну да. Поэтому и Компот.
— Обязательно всем расскажу эту историю, — улыбнулась Ао. — Это могла бы быть очень удачная шутка… очень удачная…
Ее лицо исказилось гневом. Она явно дорожила тем своим Ме.
— Верни мне Удачную Шутку, — потребовала она. — И все остальное.
Ахвеном молчал, исподлобья глядя на Чародейку. Лахджа кисло думала, что это не ее дело, она не нанималась разрешать конфликты бывших влюбленных.
— Может, вернешь? — без особой надежды предложила она. — Ао, да?.. Если он вернет тебе эти злосчастные Ме, оставишь его в живых?
— Нет, — без раздумий сказала Ао. — Он разбил мне сердце. Я убью его… или оскоплю.
— Дай ему фору хотя бы. Пусть успеет убежать подальше. Иначе какой ему резон что-то тебе возвращать?
— Тебе-то какая печаль, Изувер?
— Жалко… молодой парень, только жить начинает… к тому же он мне еще одно желание должен.
— Отшельница, я скажу тебе три вещи, — подняла три пальца Ао. — Первое: без своих Ме я не уйду. Тебе придется или убить меня, или вечно сидеть за этой изгородью и прятать у себя этого нахлебника. Второе: если он отдаст мне Ме, я вернусь домой и не буду охотиться на ним специально. Он все равно сдохнет, если попадется мне на глаза, но я готова, так и быть, не искать его. И третье: я сейчас твои цветы сожгу.
Она щелкнула всеми пальцами разом, и с них сорвались миллионы искр. Демонические чары не могли преодолеть печати, но все, что было снаружи, за изгородью, вспыхнуло огнем и осыпалось пеплом.
— Мы с тобой не подружимся, — сказала Лахджа, помолчав несколько секунд. — Мои чайные розы. Мои глицинии. Пионы. Астры. Лилии. Гортензии. Рододендрон…
Она перечисляла это мертвым голосом. Лахджа вспоминала прекрасные времена, когда все это еще росло и цвело у ее ворот. Это было так давно… целую минуту назад.
— Лахджа, с тобой все в порядке? — участливо спросил муж.
— Да, конечно. Пойдемте пить чай. Майно, пригласи, пожалуйста, в гости мэтра Инкадатти. И скажи ему, чтобы с главных ворот заходил.
— Успокойся, — попросил муж. — Чародейка, откуда ты знала, где его искать?
— А куда он еще мог сбежать? — спросила та. — Он всем уши прожужжал, что Отше… Изувер ему покровительствует и даже поручила заботу о своем порождении.
— Кстати, как там Хисаданних? — заинтересовалась Лахджа.
— Спрашивай у Наставницы, не у меня, — пожала плечами Ао. — Когда я видела ее в последний раз, была жива и здорова. Это ты посадила тут кедры?
— Не смей. Иначе я выйду и сожру тебя. А ты сейчас немного не в форме.
— Мне хватит, — пообещала Ао.
Подозрительно уверена в себе. Но Лахдже и самой не хотелось доводить дело до убийства, потому что Ао тоже апостол, и неизвестно, что там прячется среди ее девяноста фокусов. А даже если все пройдет без сучка и задоринки, если Лахджа ее прикончит — фархерримы ей этого не простят.
Это гохерримы только клинками отсалютуют, если сумеешь грохнуть вексиллария. Мстительность — это не про них. А фархерримов пока что очень мало, и потеря апостола пробьет в их рядах сильную брешь.
— Знаешь, твой народ ведь не потерял эти Ме, — заметила она. — Они по-прежнему у фархерримов. Просто переместились от одного к другому.
— НАШ народ, — подчеркнула Ао. — Ты слишком долго живешь среди смертных.
— Тем более. Это НАШ народ, а ты хочешь убить одного из них. Посмотри на эту моську. Он раскаивается. Раскаивайся!.. — врезала Ахвеному Лахджа.
— Ао… — открыл рот тот.
— Я не хочу ничего от тебя слышать! — вспылила Чародейка. — Не смей со мной даже заговаривать!
— Вот видишь, — еще раз стукнула Ахвенома Лахджа. — У нее были искренние чувства, а ты по ним потоптался.
— Не было никаких чувств! — рявкнула Ао, однако отвела смущенный взгляд.
Она сама сейчас выглядела как девчонка. Да и то, если она была подростком во время демонизации, это могло как-то сказаться…
— Тогда такой вариант, — подумав, сказала Лахджа. — Тебе критичны именно эти Ме? Нет, Удачная Шутка и Фокус-Покус ничего такие, но остальные довольно банальные.
— Навязчивая Мелодия мне тоже нравилась, — сказала Ао. — Они все мне нравились. Но… ты хочешь дать что-то взамен? За одно из твоих я охотно забуду об этом нахлебнике.
— За любое из моих? — уточнила Лахджа, жалея, что продала Создание Ложки.
— Нет, конечно. За одно из материнских.
— Нет, об этом забудь, — хмыкнула Лахджа. — Не по рту кусок. Но у меня есть другой вариант.
— Слушаю.
— У нас в Мистерии есть такой Зукта… торговец Ме. Я тебя могу провести к нему, поручиться за тебя… мой муж поручится, и ты просто купишь бесценные Ме… за презренное золото.
— Всего лишь за золото?.. — усомнилась Ао.
Ахвеном тоже вскинул брови. Он не подозревал, что в Мистерии есть такое.
— Да, но он не продает их кому попало, — сказала Лахджа. — А самые сильные не продает вообще, только обменивает…
— Но всего лишь за золото?.. — уточнила Ао, крутя пальцами.
Меж ними стали появляться золотые монеты. Настоящие, не иллюзорные. Неизвестно, как они поведут себя под златопроверником, но на первый взгляд — нормальное золото.
— Не такое, — поспешила сказать Лахджа. — Он принимает только мистерийское золото. Подлинное, не сотворенное и не призванное. Должным образом отчеканенное, с историей, полностью… реальное. Волшебники насчет этого щепетильны.
— Такого у меня нет, — кинула свои монеты просто на землю Ао.
— Но ты демон. Апостол. Ты можешь его заработать.
