мимо гобелена в заднюю часть шатра. На нем были только бриджи и рубашка с распущенными фалдами, а в руке он держал кубок с вином.
«Это ты?» — сказал он, щурясь на задний выход. «Поторопись.»
В дверном проеме мелькнула тень.
Селин напряглась, когда Мария медленно вошла внутрь. Ноги у нее были босые, и она снова походила на лань, готовую к прыжку.
«Ты уже знаешь, что делать,» — сказал Киган. — «Просто продолжай в том же духе. Если только вы с сестрой не хотите жить дальше теперь, когда ваш отец мертв и у вас нет мужчины, чтобы работать на шахтах.» Он махнул рукой в сторону корзины с едой. «И ты хочешь, чтобы эти дети-паразиты остались голодными.
В свете свечи молодое лицо Марии казалось еще красивее, но ее черные глаза горели ненавистью и страхом.
Она не побежала и не придвинулась к нему ближе.
С отвращением он протянул руку и схватил ее за локоть.
Селин хотелось закричать и оттолкнуть его, но она была всего лишь наблюдателем, и у нее было неприятное чувство в животе, что она точно знала, что сейчас произойдет.
Киган потащил Марию к своей кровати. Подойдя к ней, он повернулся и грубо стянул верх платья с ее плеч. Грудь у нее была бледная и маленькая, как и все остальное.
Селин начала задыхаться. Она хотела, чтобы все это закончилось. Она хотела быть подальше отсюда.
А потом Киган прижал Марию к кровати. Он задрал ей юбку, и она начала хныкать. Внутри этого видения Селин заставила себя отвернуться и посмотреть в сторону.
Изображение исчезло.
«Селин!»
Открыв глаза, она услышала, как задыхается, и увидела Яромира, присевшего рядом с ее креслом. Амели была прямо за ним.
Селин боялась, что ее сейчас стошнит.
«Вылезай оттуда» — сказал Яромир. «Я прямо здесь.»
Капитан Киган подошел к Амели сзади. «Что происходит?» — потребовал он ответа.
Селин не могла заставить себя посмотреть на него. Мария крепко сидела в своем кресле, ее голова раскачивалась взад-вперед, и Селин поняла, что ей нужно быстро взять себя в руки. У нее не было ни малейшего желания еще больше унизить девушку в этой компании.
«И что же вы увидели?» — Спросила Амели.
«Ничего,» — ответила она. «Это не сработало.»
И Яромир, и Амели будут знать, что она лжет, но ни один из них не выдаст ее. Положив руку на подлокотник кресла, она попыталась встать. Маркус пристально смотрел на нее.
Киган казался неуверенным, но все же кивнул головой в сторону Маркуса. «Ты хочешь прочесть его прямо сейчас?»
«Нет» — сказал Маркус, и его голос эхом разнесся по палатке. «Только не так.»
Двое солдат двинулись, чтобы схватить его, и Селин не смогла удержаться от крика: «Не трогай его!» По какой-то причине она не могла смириться с мыслью, что эти грязные солдаты снова поднимут руки на Маркуса.
Оба солдата застыли на месте, и она снова попыталась взять себя в руки. — «Простите меня» — с трудом выговорила она Кигану. «День был слишком длинным, и я очень устала. Не могли бы мы, пожалуйста, отказаться от этого на ночь?»
Теперь стены палатки плавали вокруг нее, и она едва слышала его ответ, который, казалось, включал в себя какие-то извинения.
«Пожалуйста, отпустите Маркуса и Марию домой,» — сказала она.
Следующее, что она помнила, было то, что Яромир был с одной стороны от нее, а Амели — с другой, и ее вывели из передней части палатки. Она не помнила, как возвращалась к их собственной палатке, но когда они подошли к ней, то почувствовала, что Яромир входит внутрь.
* *
Когда Амели помогла Селин войти в их палатку, ее беспокойство переросло в открытую тревогу. Она видела свою сестру такой расстроенной только однажды, и Селин потребовалось много времени, чтобы прийти в себя. На столе горела свеча-фонарь. Должно быть, кто-то вошел и зажег ее для них.
«А что там произошло?» — Спросил Яромир. «Я знаю, что вы что-то видели.»
Амели помогла Селин сесть на стул и почти не поверила своим глазам, когда ее сестра издала единственный всхлип. Но они не плакали. Любой из них.
«Киган издевается над девушкой. .» — Селин удалось выбраться наружу. Она вытерла глаза и глубоко вздохнула. «Я видел его и могу сказать, что это было не в первый раз.»
Амели выпрямилась. «Что ты имеешь в виду, «злоупотребление»?»
«Ты знаешь, что я имею в виду,» — тихо ответила Селин. «Это не совсем сила, но он принуждает ее с помощью еды для детей и угроз заставить ее и ее сестру уехать.»
Амели резко повернулась к Яромиру. «Ты должен это прекратить. Скажи ему, что он должен остановиться, или ты доложишь о нем принцу Ливену.»
За все время, что она знала Яромира, она никогда не видела, чтобы он чувствовал себя так неловко. Он переминался с ноги на ногу и, казалось, не мог встретиться с ней взглядом.
«Амели. .,» — сказал он. — «Принцу Ливену все равно, а я не могу угрожать вышестоящему офицеру. Я знаю, что подобные вещи весьма прискорбны, но такое случается сплошь и рядом, когда люди дислоцируются в таких отдаленных местах, как это.»
«Несчастный случай?» — повторила она.
«Мужчины, обменивающие еду на благосклонность женщины, существуют так же долго, как и война,» — сказал он.
«Все было совсем не так,» — прошептала Селин. «Ты же его не видел. Это было ужасно.»
«Яромир, ты должен что-то сделать!» — Настаивала Амели. — «Ты защищаешь людей. Это то, что ты делаешь.» — Она не могла поверить, что он стоит здесь и спорит с ней. Почему он еще не подошел к палатке Кигана?
Его лицо посуровело. — «Я не могу, я ничего не могу сделать.» — Он попятился к выходу. «Мы здесь для того, чтобы решить одну проблему для принца Антона, и я думаю, что вам обоим следует помнить об этом.» — Он сделал паузу, но по-прежнему не смотрел ни на одного из них. «Вы оба устали. Поспите немного, а утром мы продолжим расследование. Я в соседней палатке. Позовите, если я вам понадоблюсь.»
Хотя казалось невозможным, что он повернется и уйдет, оставив
