же канат и колючая проволока. Но всё это ерунда, ведь во-он там стоит высоченная лестница, — сказал он, указав на возвышающийся объект.
— И что с ней не так?
— Ничего. Но если сорвёшься с лестницы, то гарантированно искупаешься в грязевой ванне, — развёл он руками. — Так что, не забывай следить за вестибулярным аппаратом. Ну что, готов?
— Всегда готов!
— Тогда пошёл! — приказал Власов, и со всей мочи подул в свисток.
Я трусцой побежал вперёд, поддерживаемый криками друзей и одноклассников. Первым делом пересёк полосу покрышек, после чего передо мной предстал двухметровый забор. Разбежавшись, я без проблем перемахнул через него, и спрыгнул уже на той стороне. Но, как оказалось, это была ошибка — с забора к «сломанному мосту» вела жердь, которая должна была сэкономить мне время. Вместо этого пришлось подняться по вертикальной металлической лестнице на сломанный мост, а затем прыгать с одной его секции на другую, пока я не очутился рядом с другим препятствием — «сломанной лестницей». Все эти на вид однотипные названия я помнил ещё со службы в армии, когда нас молодых солдат постоянно гоняли по таким же полосам препятствий.
В общем, эта так называемая лестница представляла собой три бревна, установленных на столбах, каждое из которых возвышалось на метр над предыдущим. Я залез на первое, после чего сходу прыгнул на второе, и подтянулся на него на руках. К своему разочарованию, я почувствовал, что стало тяжелее держать ритм дыхания, начала появляться одышка. Но, не взирая на это, я снова прыгнул, и хоть еле-еле, но всё-таки забрался на третье бревно, после чего спрыгнул с него на песок.
Далее я двинулся к пятому препятствию — длинному бревну, подвешенному на цепях, и прошёл его относительно быстро и легко. Следующим этапом были всё те же брёвна, но расположенные поперёк от меня. Преодолевать их нужно было всё тем же путём — перемахнуть на руках, перенося корпус вперёд. Примерно, как прыгать через козла. Так я прошёл ещё пять брёвен, и вдруг понял, что хочу остановиться передохнуть. Мда, то ли сказывалось отсутствие в последнее время тренировок с Беловым, то ли я слишком расслабился после победы на Скобелевым.
В любом случае, всё это было лишь цветочками. А вот ягодкой стала возвышающаяся надо мной огромная лестница высотой в три или четыре этажа. На самом верху от неё тянулась хоть и короткая, всего метра два, но узкая жердь, которая соединялась с металлической конструкцией с подвешенным на ней канатом. Внизу же под жердочкой была выкопана грязевая ванна. Мне предстояло подняться на эту верхотуру, пройти над грязевой ванной, и спуститься по канату. И это был ещё далеко не конец.
Я посмотрел на свой класс вдали и усатое лицо Власова. Как говорится, назвался груздем — полезай в кузов! Наконец я собрался с силами, и полез вверх. Во время подъёма я старался не смотреть вниз, ведь боязнь высоты от меня никуда не делась. Но это был лишь страх прошлого меня, а молодое тело Михаила, находясь в одной упряжке с моим разумом, ещё не успело обзавестись этой фобией. Поэтому, сосчитав несколько десятков перекладин, вскоре я благополучно добрался до самого верха. Отсюда открывался великолепный вид на город!
И тут чёрт меня дёрнул взглянуть на жердь, на которую мне нужно было перейти… Бассейн с грязью словно тросом потянул меня вниз!
У-ух!
Справившись с нежданно негаданно напавшей на меня панической атакой, я очень осторожно прополз по жерди, и добрался до каната. Обхватив толстую верёвку, я начал спуск. Но, то ли с непривычки у меня забились руки, то ли всё из-за скользкого покрытия каната, в один момент одна моя рука предательски соскользнула, и я полетел вниз. Благо, я успел обвиться ногами вокруг каната и замедлил падение уже у самой земли. Уф, повезло!
Следующей на очереди была колючка — после всего пройденного здесь я натурально отдыхал, ползком пробираясь по земле, стараясь не касаться колючей проволоки, натянутой надо мной. Тут я конечно же потратил больше времени, чем на других этапах, но всё-таки выполнил задание, после чего добрался до последнего препятствия — турник с двумя перекладинами, расположенными одна над другой.
— Подтянись, заберись наверх, а потом спустись на руках спиной вперёд! — крикнул Власов.
Раз плюнуть! Я подтянулся, и с непривычки с некоторым трудом всё же дотянулся рукой до второй перекладины. Помогая себе ногами, я смог-таки забраться наверх, после чего, стараясь держать равновесие, посмотрел вниз.
— У тебя осталось пятнадцать секунд! — крикнул учитель.
Ого, я ж не успеваю!
От финиша меня отделяли каких-то десять метров. И только я начал отталкиваться, чтобы экстренно спрыгнуть, как вдруг заметил в небе стремительно приближающуюся точку. Она очень быстро увеличивалась в размерах, и на глазах превращалась в гигантскую уже знакомую мне белую змею. Ощутив дежавю, отразившееся мурашками по коже, я машинально приготовился к созданию щита, но тут заметил у изголовья Нага всадницу. Это была Мария.
— Садись! — воскликнула она, подлетев поближе, и поманила к себе рукой. — Есть разговор!
— А урок? — спросил я, не веря в происходящее.
Ученики в восторге смотрели на творящееся в воздухе представление, а вот преподаватель наоборот размахивал кулаками и матерился.
— Не беспокойся, я потом вашему Власову всё объясню. Садись, ну?
Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться, и, оттолкнувшись от перекладины, я очутился на спине чешуйчатого питомца Марии Вознесенской. Обхватив девушку за талию, я сначала ощутил мгновенно возникшие перегрузки, а потом дикий свист ударил мне в уши.
Мы полетели в небо.
Глава 7
Когда-то в детстве мне приснился сон, что я летаю во сне. Я летал даже не в облаках над землёй, а просто парил у себя в квартире и рассекал над полом и ковром. Тогда мне это казалось прикольным, и было жалко, что подобные «гуд трипы» с тех пор больше не повторялись. Но то, что сейчас происходило взаправду, наоборот, приводило меня в животный ужас! Наг летел на таких высоких скоростях, что встречным потоком ветра меня просто сдувало с него!
Я крепко держался за талию Марии, словно утопающий за
