Когда подъехали к старой сторожевой башне на холме, моросил противный дождь. Странное место выбрал мэтр, чтобы встречаться с командой. Не хотели собираться в городе, могли бы заплатить серебряк старосте селения неподалеку. У старост обычно дом большой, хорошо прогретый, и заработать селяне не прочь. За другой серебряк еще и накормили бы. Отец рассказывал, что по молодости, когда разъезжал по делам верхом, часто у старост останавливался. Зачем бы мэтру такие сложности?
Барк первым слез с повозки и догнал Сэма у двери. Тот попробовал полезть в драку, но появление антиквара охладило его порывы.
Дядюшка Фирц галантно помог Илоне выбраться и под руку с ней присоединился к компании.
— Господа, — обратился он сразу ко всем. — Пройдите внутрь, негоже заставлять госпожу Кларк стоять под дождем.
— Раскомандовался… — проворчал Барк в сторону дядюшки Фирца и кинул грозный взгляд на оторопевшего Сэма.
— Молодой человек, здесь и так на одного хама больше, чем надо, — пригрозил ему пальцем старый кваксер. — Не уподобляйтесь нашему беззубому приятелю.
Сэм являл собой чистейший образец бессильной злобы, но против троих пойти не решился.
Внутри они нашли белобрысого паренька в потрепанной кожаной куртке мастерового, который, нахохлившись, смотрел на давно не топленый камин. Крыша в одном углу прохудилась, оттуда капало. Окна в башне были заколочены, и освещалось помещение свечами, расставленными тут и там. Пахло мышами, высоко вверху, под крышей, кто-то шелестел крыльями и вздыхал — должно быть, совы — а над дверью сидел очень недовольный паук, чью паутину они потревожили своим приходом.
Илона пристроилась в углу, чтобы не приближаться ни к камину, где обосновались белобрысый с Сэмом, ни к дыре в крыше. Антиквар, Барк и дядюшка Фирц тут же к ней присоединились. Белобрысый обернулся, вздрогнул, увидев незнакомых, и набросился на Сэма:
— А это еще кто?
Сэм, видимо, не мог решить: признаться, что его обвели вокруг пальца, или сделать вид, что все по плану. Поколебавшись, выбрал второе.
— Кореша мои, — важно произнес он. — Тоже хотят у мэтра заниматься.
Парень с большим сомнением оглядел «корешей», особенно одетых в платье и беременных, но спорить не стал. Оттопыренный карман Сэма заинтересовал его намного больше, чем «новенькие». Ревниво скосив глаза, он небрежно спросил:
— Принес чё?
— А то.
Сэм вытащил лоскут белой ткани и не удержался, скривил рот в ухмылке, глянул искоса на Илону. Та сделала вид, что ничего не знает. Следом появился серебристый брелок в виде рыбьего скелета, игральные кости с полустершимися рисунками, черная траурная лента (Илона немедленно припомнила разговор в таверне) и простая роговая пуговица.
— А у тебя?
Белобрысый вынул кусочек неровно отрезанного кружева (Илона посочувствовала его матери или сестре), одну блестящую серьгу-каплю, поломанную пряжку от дорогого ремня, игральную карту с хитрым шутом, гнутый гвоздь и кусочек кожи непонятного происхождения с торчащей ниткой.
И Сэм, и белобрысый перебирали находки, будто девчонки «сокровища» в жестяной банке из-под столичных леденцов. Странно было видеть в этой роли взрослых парней.
— Еще кто прийти должен? — дядюшка Фирц заговорил тоном учителя гимназии, которому опоздавшие мешают вести урок.
— Не, Хопкинс заболел, — не отрываясь от своей добычи ответил белобрысый.
— И где же ваш мэтр?
Белобрысый поднял голову и, наконец, сообразил, что командует тут кто-то новый и неизвестный. Дядюшка Фирц обернулся к антиквару и махнул головой на дверь. Тот быстро все понял и встал так, что даже Сэму пришлось бы с ним повозиться.
— Теперь, господа, рассказывайте все, что здесь происходило.
— Молчи, Роб, — рыкнул Сэм на белобрысого. — А ты сиди тихо, сморчок. Мэтр с тобой разберется, а уж я подмогну, — Сэм со значением потер кулак.
— Молодой человек, вам не говорили, что грубить старшим нехорошо? Советую вам извиниться, пока не произошло худого.
Дядюшка Фирц отделился от их компании и сделал пару шагов в сторону Сэма.
Илона перестала что-либо понимать. Что дядюшка Фирц делает? Сэм впечатает его в каменную кладку одним ударом. Конечно, антиквар с Барком намнут драчуну бока, но дядюшке Фирцу и от одного удара будет плохо.
Криво ухмыляясь, Сэм развернулся и поиграл широченными плечами.
У дядюшки Фирца в руках оказался нож. Илона даже не поняла, откуда Фирц его взял. Только что ничего не было, и вдруг наборная рукоять танцует в крепких пальцах. Да как танцует! Попробуй Илона так повертеть ножом, осталась бы без половины руки.
Сэм оценил выступление, застыл и сделал шаг назад. Белобрысый заныл, не отрывая взгляда от ножа:
— А ничего такого и нету, мы в сикпедицию собираемся!
— Выкладывайте, молодые люди, выкладывайте, — подбодрил их кваксер.
После того, что рассказали Сэм с Робом, Илона была готова поверить и в девушку с двумя ухажерами-близнецами, и в теленка с двумя головами.
Маг действительно собирал экспедицию к неким малоизученным островам, где бродят еще менее изученные чудовища. Илона с удивлением посмотрела на белобрысого и Сэма. Они, конечно, не блещут умом, и образования там в лучшем случае пара классов городской школы. Но как можно поверить, что собранный из всякого хлама амулет с крошкой магии отгонит монстров? Именно этим «ученики» и занимались в маленьких группах — собирали амулеты. Поедет только тот, кто успешно соберет все шесть штук. При этом первый амулет собрать было очень легко, второй — посложнее, третьим маг остался доволен чуть не с десятой попытки, а уж четвертый, пятый и шестой — это надо будет как следует постараться! За каждую попытку и за каждое занятие взималась оплата по таксе. Кроме этого, парни рассказали, что таких групп было несколько: четыре или пять.
Дядюшка Фирц подробно расспросил про добычу вещей для амулетов. Илона подозревала, что вовсе не для дела, а для новых баек. Если история появления бусины еще как-то могла им помочь — ее Сэм стащил из сундука заезжего мага, «там много стремных вещичек было, разные все, я и взял одну, вряд ли хватится» — то зачем было выслушивать, как белобрысый ловил мышь и сажал ее в матушкин сундук, намазав вареньем ее любимую сорочку с кружевом? Расчет был прост: мышь эту вещь попортит, матушка ее выкинет, а ушлый сыночек кусок и откромсает. Увы, белобрысый мало знал о том, как матери семейств обходятся с вещами, если денег не хватает. Матушка поохала над дырами, отпорола кружево, а шелковые лоскуты уступила соседке за два серебряка — та зарабатывала на жизнь шитьем куколок для богатых, и белый шелк ей был очень кстати. Пришлось белобрысому красться в матушкину комнату, пока та торговалась с развозчиком квакиса, ковыряться проволочкой в замке матушкиной шкатулки и отрезать кусок от мотка.
Было видно, что легких задач маг «ученикам» не ставит. Наверняка в этом был свой резон. Только какой?
— И сколько вы уже заплатили магу за науку? — полюбопытствовал дядюшка Фирц.
— Да уж немало, — буркнул Роб. — Нешто маг за дешево учить будет.
Но сумму они все-таки назвали, и дядюшка Фирц присвистнул. Откуда у них такие деньги, интересоваться не стали, тем более что отчасти это стало понятно из рассказа госпожи Боскет.
— Вот, значит, разгадка тайны, о которой говорили у нас за чаем! — не удержалась Илона, потрясенная невиданной наглостью раскрытой аферы. — Что сказала госпожа Боскет? Один пальто заложил, другой казенные деньги растратил…
— Хопкинс-то? Он уже не только пальто, но и ботинки заложил, я его на той неделе видел, — подтвердил дядюшка Фирц. — В летних туфлях бегает. Оттого и заболел. А хорошая была семья… Но таких лопухов ловить одно удовольствие. Первый-то амулет сделать проще простого, любой дурак управится. Приносит мусор, а забирает блестящую бирюльку, отчего ученик становится доволен и считает себя великим артефактором. Вторая штука дается посложнее, но помучается разок-другой, и все выйдет. «Ученик» ходит — грудь колесом. В третий раз как ни бьется, а ни туда, ни сюда. Денег-то уже потрачено, вот и бросать жалко. Начинает таскать разный хлам, а надо еще монет приложить — приложит. Ведь чуть-чуть осталось.
