— И насколько же? — затаив дыхание спросил я.
— Что то около светового года.
Тут я со стула свалился.
— Этого не может быть!!! Мир диаметром в один световой год!
— Ну не диаметром а приведенным размером.
— Ну это невозможно, такая чудовищная масса вещества, просто обязана превратится в черную дыру, причем чудовищную.
— Я полагаю что мы не находимся на площади какого то вещественного образования. Я как и многие местные ученые склоняюсь к мысли что мы находимся во вселенной до большого взрыва.
— На поверхности? Но это не объясняет отсутствие чудовищной гравитации!
— Не волнуйся ты так, объясняет не объясняет что это такое перед фактом что мы с тобой находимся здесь? Космогония это мелочь по сравнению с тем что мы с тобой существа совершенно разных цивилизаций, которые даже не могут представить реальный облик друг друга, сидим и беседуем с тобой об этом. А Мастер который в прежней жизни обитал в фотосфере звезды, завтра будет на тебя покрикивать чтоб ты выполнял норму. Вот это необъяснимо.
— Ну а все таки, если мы находимся на поверхности вселенной до большого взрыва, то как нас не раздавливает чудовищная гравитация, не горим в непредставимых температурах?
— Ну знаешь тут есть интересный факт, который послужил основой самой уважаемой здесь теории. С поднятием на летательных аппаратов выше в атмосферу меняются физические постоянные, что может быть причиной их крушения. Так вот есть теория что собственно мы существуем не на поверхности вселенной а в глубине на слое равенства физических постоянных.
— Ну это запредельные вещи!
— Привыкай тут все так. Или останешься резчиком заготовок.
— Слушай а свет, свет то откуда здесь берется?
— Ну полагают от поверхности распада вселенной, или от другой новой вселенной, тут много теорий подрастешь изучишь.
Прогремел гонг пересменки, мы начали собирается.
— Ты все таки, стих добей, к следующему занятию.
— Спасибо Ффагт, постараюсь.
Он сложил чертеж, свернул террариум, ловко изловил жука и понес отдавать его владельцу. Я же спустился по лестнице вниз, и вышел во двор. Там опять собиралась уже знакомая группа монтажников, те весело окликали меня и звали собой, обещая накормить мной бурелова. Не а шиш вам меня уж не заманишь. Смотрю на ночное небо, можно подумать звезды увижу. Конечно тут никаких звезд, только фиолетово-бурые разводы через весь небосвод. После разговора меня обуревают странные ощущения, вот в голове не укладывается. Это ж мир с площадью больше чем площадь всех планет в моей вселенной, скока же народу тут может обитать?
Я почувствовал себя песчинкой выброшенной из песочных часов в пустыню Сахара.
По затылку врезала могучая лапа:
— Хорош стоять Недотрога пошли ужин без нас съедят. — Эк это Полосатыч, гориллообразный приятель, крепко стоит рядом со мной, попирая землю столбами ногами и ничего его не заботит кроме обильной еды да теплой постели.
Плюнул я на все и пошел, за своим приятелем на трапезу.
— Камень ножницы бумага раз два три. Ха я опять в выигрыше!
— Хффургов хвост ты Недотрога, третий паек!
— Не понял, Горелый, ты чем недоволен, правила простые, вперед отыгрывайся!
— Ух я отыграюсь, ты у меня хффургов помет жрать будешь!
— Не вопрос, повезет выиграешь, ну готов?
Краем глаза слежу за его хвостом, ага скрутился в клубок, значит камень. Раскрываю ладонь на «бумагу».
— Уааргххх, да я тебя сейчас!!!
— Ребята уймите, клиента.
Полосатыч аккуратно трескает его об стол, все клиент готов. Из пакета вынимают четыре пайка. Его приятелям показывают, что ровно четыре. Они согласно кивают — все по честному. Еще бы они не кивали своей очереди дожидаются. Один из них садится за стол, это огурец щупальцами на обоих концах. Одним концом он садится на поседушку, а другой направляет на меня. Часть щупалец оказывается с глазами, часть с крючками. Мы договариваемся какая комбинация щупалец, будет означать камень какая ножницы. Он явно уверен в успехе, как равно уверен в дебилизме своих предшественников. А я совершенно уверен в том что его щупальца непроизвольно следуют его мыслям, и причем за пару секунд до выдачи решения.
Двадцать минут и еще десять пайком в банке нашего импровизированного казино.
Звучит гонг отбоя, все казино пора закрывать. Посетители расползаются по баракам, а зрители по нарам.
Ну а я с парочкой своих охранников, собираем охапку пайков и приступаем к ужину. Полосатыч засунул в рот сразу два пайка и жует, аж мычит. Я то не очень есть хочу, забираю себе один паек а остальные велю Каменному Локтю раздать по казарме. Моими усилиями у каждого в казарме пара лишних пайков в неделю, что обеспечивает нам благоприятную обстановку. А вот мимо жителей остальных казарм не пройди.
Подползает к нашему клубу Крохобор, сообщает новости:
— В казарме монтажников, опять конкурент объявился у тебя.
— И что, как его здоровье?
— Этот умный попался, сразу охранников себе выбрал.
— И что помогло?
— Хи, хи, да не очень. Его, его же охранники приложили, когда он проигрался в пух и прах.
Мдаа, что то мне эта ситуация мне не нравится, пятой точкой чувствую.
— Хлопцы, хорош трепаться. К добру это не приведет.
— Да не трусь ты Недотрога, все ж в торитрепанговом масле. Жратвы завались, ребята уважают. Что тебе еще надо.
— Слушай Полосатыч, кто тут думает? Надо менять нам тактику, народ скоро взорвется, вон сколько голодных в других казармах.
— Ну и чо ты предлагаешь? Я на другую жизнь эту не променяю, скока здесь живу впервые нормально наедаюсь.
— Ну конечно ты больше половины доли съедаешь. — Это Каменный Локоть его поддел.
Ну нет в натуре, разошлись ребятишки от сытной жизни. Со всех сторон раздается шиканье и мы закругляем нашу перепалку.
На последок я говорю:
— Я вас ребята новой игре учить завтра буду …
На следующее утро.
Мягкий толчок в плечо:
— Недотрога подъем.
— Спасибо, Хмурый.
Встаю, одеваюсь, все пока еще спят. Иду спокойно в санитарную комнату. Пробиваю ногой утренний ледок, задумчиво гоняю в проруби льдинки. Позади раздается:
Блям, Блям, Блям, ПОДЪЕМ!!!
Блям, Блям, Блям, ПОДЪЕМ!!!
Ругань и гвалт, не стану ждать прыгаю в прорубь, затем выныриваю, без сутолоки одеваюсь. Затем спокойно прохожу к столу. В крайней «тарелке» для меня дымится завтрак. Хмурый отрабатывал свой проигрыш.
Все как обычно, за дверь казармы светает, сегодня ощутимо теплее. Ффагт говорит и еще пару дней и холодный сезон пойдет на убыль. Иду первым в цех. У входа в цех стоят двое, действительных членов артели. Один с насупленным видом, в целенькой новой робе, подбирает с наста свой многометровый хвост делает шаг вперед.
