— Нет! — послышался голос Адельхейд. Она смотрела на окружающих смело, как львица. — Я слишком многое потеряла, чтобы теперь уступить Айронхеду. Он превратил этот конфликт в войну, и я не собираюсь теперь сдаваться на его милость! Через некоторое время мы сойдем с этой тропы и повернем на север — в дикие земли Капардии.
— Но он найдет нас по следам, — возразила Теофану. Росвита восхищалась ее самообладанием. Пусть все они были измучены дальней дорогой, пусть их одежда покрылась пылью, пусть надежда почти оставила их — Теофану, как и прежде, оставалась спокойной и собранной. Она могла посмотреть на их безнадежное положение со стороны.
— Ну и пусть, — отозвалась Адельхейд. — Там, куда мы придем, это не будет иметь никакого значения, потому что он не сможет последовать за нами. Кто из вас пойдет со мной туда, откуда мы уже не сможем вернуться?
Часовой что-то крикнул, и люди по цепочке стали передавать его слова. Наконец Адельхейд доложили:
— Дозорный видел Берто, он мчится сюда галопом.
— Ну вот, один из наших разведчиков возвращается, — с облегчением вздохнула Адельхейд.
Внезапно часовой покинул свой пост и помчался вниз. Как только он спустился, его окружила плотная толпа.
— Ваше величество! — воскликнул он. — Берто убит! Я видел знамена Айронхеда совсем рядом. У нас мало времени.
— И сколько же его у нас осталось? — спросила Теофану так спокойно, словно речь шла о том, какое вино выбрать к обеду.
— Они настигнут нас через час, не больше.
Услышав это, все посмотрели на Адельхейд. Ни одна голова не повернулась в сторону принцессы.
— Пойдемте, — сказала королева решительно. — Брат Амикус хорошо знает эти места, он родился и вырос здесь. Он поведет нас к монастырю святой Екатерины. Туда моя мать посылала меня, когда я была маленькой девочкой, а мою старшую сестру похитил и убил принц, который не слишком отличался от Айронхеда. Я жила там в полной безопасности три года, пока продолжалась война, унесшая жизни троих моих братьев. Монахини не откажут мне в убежище. Едем! Надо спешить!
Несколько человек, в том числе и Росвиту, подсадили в седла к другим всадникам, так что лошадям пришлось нести двойной груз. Росвита оказалась в седле у брата Фортунатуса, поэтому смогла опереться на его широкую спину. Спать она больше не хотела и с изумлением рассматривала окружающий их пейзаж. Казалось, они каким-то волшебным образом перенеслись в другой мир, где обитают совершенно фантастические твари: каменные василиски и драконы, грифоны и великаны. Восемь всадников возвратились назад, чтобы запутать следы на случай преследования.
У Росвиты кружилась голова, ей казалось, что она видит все словно сквозь туман.
— Что такое Великое Разделение? — спросила она, но не услышала ответа. В конце концов Росвита закрыла глаза и провалилась в блаженное забытье.
Ей казалось, что она покачивается на ласковых волнах океана, а перед ней раскинулась вся вселенная. Звезды рассыпались по черному бархату неба как драгоценные камни — она могла бы собрать их в горсть. Далеко внизу лежала земля. Вокруг нее раздавались голоса, эхом отзываясь у нее в голове; было темно, как в преисподней, куда никогда не проникают солнечные лучи и где торжествует враг рода человеческого.
Когда Росвита пришла в себя, оказалось, что она лежит на мягкой кровати с компрессом на голове, а целебные бальзамы облегчили боль в спине и плечах. Она даже смогла проглотить несколько ложек жидкой каши, хотя еще несколько часов назад думала, что не в силах выпить и глотка воды.
Над ней склонилась незнакомая женщина. Все ее лицо было изборождено морщинами, так что больше всего оно напоминало прошлогоднее яблоко, закатившееся под ларь и забытое там с осени.
— Что такое Великое Разделение? — снова спросила Росвита, удивляясь собственному упрямству: зачем она спрашивает и откуда вообще знает об этом? Ее голос прозвучал тихо и хрипло.
Старуха, склонившаяся над ней, смазывала щеки Росвиты каким-то целебным бальзамом.
— Ты страдаешь от сильной жажды, боли и беспокойства, дитя мое, — дребезжащим старческим голосом сказала она наконец. — Кто говорил тебе о Великом Разделении?
— Не знаю, — отозвалась Росвита.
Она оглядела круглую комнату, высеченную прямо в скале. В одной из стен были вырублены две щели, через которые проходили свет и воздух. Росвита лежала на соломенном тюфяке в самом центре комнаты. Почти все стены были покрыты фресками, они были очень древними, кое-где рисунок растрескался и краска осыпалась. Люди — нет, не люди, а похожие на них смуглые существа смотрели на нее зелеными глазами. Почти всю их одежду составляли короткие кожаные юбки или набедренные повязки, зато головы увенчивали пышные уборы из перьев, а шеи украшали бусы из ракушек и разноцветных камней. На фресках изображались разоренные земли и убитые жители; волшебницы, собравшиеся вокруг черного камня; рождение воинов из крови погибшего собрата; горящие города с остроконечными башнями и ступенчатыми пирамидами. А на последней фреске сияло созвездие, под которым был сооружен алтарь из семи камней — по числу звезд в созвездии. Эти звезды покровительствовали будущей Королеве, а само созвездие было ее Короной. И Росвита лежала прямо под ним, потому что располагалось оно в центре потолка — над ее ложем.
— Где я? — прошептала Росвита.
— Мы в монастыре святой Екатерины. Эта женщина отправилась в безлюдную пустыню, и молилась и постилась там до тех пор, пока Господь не послал ей видение: в небе она увидела ужасную битву и летящих драконов. А потом она услышала голос, который сказал: «Все, кто уже покинул эту землю, заново возродятся благодаря Великому Откровению, которое изменит мир, как когда-то изменило его Великое Разделение, в котором исчезли Аои». А после этого она пришла сюда и обнаружила эти рисунки, рассказывающие о жизни в те ужасные времена, когда Потерянные правили на земле. Потом святая основала тут монастырь, и мы заботимся о ветшающих фресках.
— Неужели это осталось от самого народа Аои?
— Кто знает, дитя мое? Их нарисовали так давно, что теперь уже невозможно точно сказать. Возможно, это последние свидетельства о жизни Аои. А может, обычные люди, которые тогда еще не умели писать, изобразили свою жизнь. Ну, хватит, тебе надо отдыхать. Поспи.
— А где остальные?
— С ними все в порядке.
Женщина ушла, и Росвита осталась одна, вернее, не одна, а наедине с теми, кто смотрел на нее со стен. «Они не похожи на нас», — подумала она. Эти люди показались ей суровыми и жестокими, высокомерными и хитрыми. Как писали в старинных книгах об эльфах: рожденные от связи людей и ангелов, они унаследовали холодную красоту небожителей и человеческие страсти и грехи.
