- Собственно говоря, что... или лучше сказать, разве ты не была в расстроенных чувствах?
- Ты прав. Я была слегка расстроена. Ведь ты стал дворянином. Возможно, ты меня забыл, и у меня в душе клубились тучи.
- Я о тебе не забываю.
- Однако уже все в порядке.
- Вот именно поэтому, что же произошло? - спросил дядюшка Марто, и Сиеста низко ему поклонилась:
- Большое вам спасибо за то, что до сих пор заботились обо мне.
- Чтоо?
Девочка показала имеющему рассеянный вид шеф-повару бумагу, которую держала в руке.
- Разве это - не подпись Ее Величества Королевы?!
И действительно, то был документ, подписанный Анриеттой. Внизу также была подпись Старейшины Османа.
- Ну-ка, ну-ка. "Мистеру шевалье Сайто де Хирага назначить одного слугу, выбранного из штата Академии". И что это?
- Сегодня утром мистеру Осману из Королевского Дворца было доставлено это письмо. Соответственно главной горничной был отдан приказ выбрать кого-нибудь. И поэтому она выбрала меня. Должно быть, чтобы заботиться о Сайто, я подходила как нельзя лучше, ведь мы в очень хороших отношениях.
Мальчик растерялся, все еще не понимая, что к чему, и тогда Сиеста резко отвесила ему поклон:
- По этой причине, прошу, позаботьтесь обо мне.
* * *
В то же самое время Луиза... именно сегодня намеревалась реализовать тактику, которую она тайком распланировала, напряженно размышляя в течение двух дней.
- До сего момента мой образ действий был ошибочным.
- Каким же образом? - тем, кто задал этот вопрос девочке, перемежающей свои бормотания вздохами, был Дерфлингер. Как и всегда, Луиза назначила разумный меч на роль штаба по осуществлению ее тактического плана.
- Ну, как сказать? Я пыталась состязаться не в своей области возможностей. В костюме черной кошки, в костюме служанки... как бы там ни было, это - не те шаги, которые делают дворяне.
- Вполне возможно.
- Прежде всего, чтобы удовлетворить свою гордость, я решила вернуться к основам, - громко заявившая об этом Луиза наконец-то додумалась нарядиться в униформу... это была легендарная матроска. Недавно девочка вымолила ее на время у Монморанси. Некогда Гиш получил лишний комплект от Сайто и подарил эту вещь своей подруге. Та была худощавой, и ушила костюм так, чтобы ей шло, поэтому, хоть эту вещь и надела Луиза, смотрелось неплохо. Разумеется, лиф был великоват, и длина была излишней, однако... девочка подогнала это, заколов булавками.
- К основам?
- Да. Я должна блеснуть оригинальностью. Кошачьи уши и все тому подобное - это слишком. Как бы там ни было, твои идеи очевидны, не стоит об этом и думать, поэтому я буду сражаться с помощью своих собственных идей и своего таланта. Это - путь настоящего дворянина.
Луиза скрестила руки на груди, после чего удовлетворенно взглянула в зеркало.
Одетая в мешковатую матроску девочка раз-другой обернулась вокруг себя. При этом ее светло-розовые волосы, галстук и плиссированная школьная юбка легко взвились вверх.
- Разве это - не подражание служанке?
- Умолкни. Моя сила отличается от ее.
- Ты - слабее? Как-то мешковато костюмчик смотрится...
Глубоко вздохнув, Луиза протянула руку к волшебной палочке, которая лежала рядом на маленьком столе. Мнение Дерфлингера кардинально изменилось:
- Нет, ты - сильнее.
- Полагаю, это - очевидно.
Девочка с торжествующим видом позировала перед зеркалом.
Она начала делать разные движения: взявшись за подол юбки, приподняла ее, закусила мизинец... Дерфлингер охладил ее пыл:
- Как бы там ни было, если ты до такой степени любишь партнера... как насчет того, чтобы быть более откровенной? Не будет ли лучше, не бродя вокруг да около, сказать ему: "И со мной сделай то же самое", как ты сказала это раньше?
- Нет.
- Почему?
- Да ведь... если я так поступлю, он увлечется, разве нет? Это понятно из предыдущих моментов. Поэтому я буду придерживаться такой линии поведения, что трогать грудь - это запрещено. Такие действия невозможно позволить.
- Ты не ведешь себя честно.
- К слову сказать, - Луиза схватила меч и со свирепым лицом уставилась на его рукоятку, - Я его нисколько не люблю.
- Хорошо, - пробормотал Дерфлингер голосом, в котором ощущалось, что он совершенно не поверил ей.
И тогда девочка глубоко вздохнула.
- Что случилось?
- Все равно я - прелестная. Это - преступление.
- ...Также у тебя - прекрасный миролюбивый характер.
- Когда это ничтожество увидит меня такую, чистую и милую, ему ничего не останется, как пасть ниц передо мной.
- Уверена?
- Хи-хи-хи. Хи-хи-хи-хи-хи.
- Извини, но мне страшно.
- Это создание непременно ощутит именно такие чувства.
Увлеченная девочка распростерлась на полу. Пока Дерфлингер изумленно наблюдал, она устроила театр одного актера, который в последнее время был ей по душе.
- Луиза... Луиза... ты - такая милая... этот костюм подходит тебе лучше, нежели той служанке... я уже схожу от тебя с ума...!
Затем она резко вскочила:
- Фу ты! Разве это не очевидно?! Теперь ты заметил мое обаяние? Ничем помочь не могу!
Луиза снова распростерлась на полу:
- Прости меня... прости за то, что пренебрегал тобой... прости за то, что потерял голову из-за своего дворянского титула... прости за то, что самозабвенно играл в рыцарей... прости за то, что ухлестывал за служанкой... прости за то, что хватал странные груди той девицы-эльфа...!
Луиза вскочила на ноги:
- Полагаю, ты знаешь, как себя лучше вести, когда просить прощения?
Девочка распростерлась на полу:
- Да! Я - жалкий пес... вульгарный домашний пес к вашим услугам, мисс Луиза... сделаю все, что прикажете... прошу, позвольте мне быть рядом с вами...
Девочка вскочила, после чего скрестила на груди руки. Она сильно увлеклась. Сосем словно Сайто был перед ней. С причудливо выросшим возбуждением и торжествующей улыбкой от своего возвышения она взглянула сверху вниз на своего воображаемого фамильяра:
- Если ты все понял, л-лл-лижи мои б-ббб-ботинки.
- Да! Вылижу! Пес Сайто все вылижет! - распластавшись, Луиза низко склонила голову.
- Эй, дворяночка.
- Чего тебе?! Сейчас - интересное место! Не отвлекай! Ведь отсюда начнется самое поразительное!
- Дверь...
- Дверь - что?! Что с ней случилось?!
Когда девочка обернулась, оказалось, что на нее уставились Сайто и Сиеста, и у них были такие взгляды, словно они наблюдают за мучительной агонией живого существа. Луиза побледнела как мел.
Служанка, топая каблучками, подбежала к своей сопернице и схватила ее за руки.
