— Бузыкина, физкультура никому не противопоказана! — отрезал физрук. — Посмотри на этого бугая, на нем пахать можно! Иди, Белявский, в строй. На-пра-во! Побежали! Мальцева, Белявский, шагом пошли. Халявщики…
После физкультуры ребята окружили Андрея в раздевалке. Он окинул их быстрым взглядом, оценивая обстановку. Двенадцать человек. В глазах заинтересованность, агрессии нет. Что им нужно?
— Андрюх, это правда, что девки сказали? — спросил Володарский, в народе прозванный Валдаем за некогда звонкий голос, как у валдайского колокольчика. Сейчас, после «ломки», у Лёньки был густой бас. Но кличка прилепилась к нему намертво.
— Насчет больницы? Да.
— Что произошло?
— Я попал в серьезную аварию, — спокойно глядя в глаза лидеру класса, бесстрастно ответил Андрей. — Родители погибли. У меня была тяжелейшая черепно-мозговая травма. Три недели в реанимации с минусовым прогнозом. Меня вытащили. Это случилось в конце октября.
— Держись, пацан, — Валдай панибратски похлопал Андрея по плечу. — Если кто тронет, дай мне знать. Я им копыта повыдергиваю и башню проломаю. Слышь, Седой? Не тронь пацана и своим передай. Викторуху еще ни один чел так на место не ставил, как ты, Андрюха. Баба зарвалась, молодец, что указал ей место. Уважаю.
Андрей вздохнул. Кажется, это не тот случай, когда есть повод собой гордиться. Ну хоть с ребятами контакт установил — уже приятно.
***
Ходить в школу оказалось забавно. Первые два дня Андрей волновался, а потом понял, что учеба — это удовольствие, а не тяжкий труд. Ему очень нравилась химия, особенно вторая половина занятий, когда они ставили опыты. И хотя он был уверен, что странные реакции, происходящие при смешении реактивов, должны действовать как-то по-другому, у него все равно получалось так, как предсказывала учительница, а не как шептал здравый смысл.
В среду на биологии он получил странную записку, в которой ровным детским подчерком значилось: «Ты дурак!» Андрей покрутил головой, пытаясь найти подателя сего, но автор старательно замаскировался за чужими спинами. Перед английским из рюкзака выпало еще одно послание: «Надо поговорить. После уроков за школой на баскетбольной площадке». Сначала он хотел посоветоваться с Анечкой и Ланой, но потом передумал. Что-то ему подсказывало, что девчонкам лучше ничего не рассказывать.
Андрей приметил англичанку Марину Епискановну еще в понедельник. Уж очень она бросалась в глаза. Молодая женщина лет двадцати пяти изо всех сил старалась выглядеть посолиднее. Но из-за болезненной худобы и маленького роста походила больше на подростка, чем на взрослую женщину. Громоздкие очки придавали ее внешности еще больше нелепости. Тем не менее ученики обожали англичанку.
Войдя в класс, Марина Епискановна, которую все звали Серым Кардиналом еще и из-за пристрастия к платьям очаровательного мышиного цвета, обозначила тему урока: «Рассказ об известном англичанине, оставившем след в истории». Андрей приуныл. С известными англичанами он знаком не был. Учительница долго на незнакомом языке рассказывала, что хотела бы услышать от учеников, потом начала вызывать к доске. Сначала вызвала более сильных Тараторкину, девочку полностью соответствующую своей фамилии, и Уфимцеву. Ирка Тараторкина рассказала о Маргарет Тэтчер и ее вкладе в укрепление мира. Катюша Уфимцева поведала о нелегкой судьбе принцессы Дианы. Андрей с удовольствием слушал девчат, с удивлением обнаружив, что понимает их речь.
— Andrey, did you like Kate's story about lady Di? — спросила Марина Епискановна.
— Yes. The story was very interesting. I've found out a lot of interesting things , — неожиданно выдал его рот.
— Good. Maybe you can tell us about an English figure?
— Unfortunately, I can't do that, because to my shame, I don't know any English figures. But not so long ago, I read about Leonardo da Vinci with pleasure, if you let me, I would tell about him to the class. — На самом деле о сеньоре да Винчи Андрей узнал вчера вечером из энциклопедии. До английских деятелей он пока не успел добраться.
— I think that nobody would mind. Go ahead to the blackboard!
Андрей рассказывал о да Винчи так интересно, что класс притих. Он тщательно подбирал каждое слово совершенно незнакомого языка. Иногда Марина Епискановна поправляла неверные речевые обороты, подсказывала слова. Но в целом мальчишка по уровню знаний значительно превосходил сверстников. Скорее всего, он либо занимался с репетиторами, либо посещал спецшколу.
— Отлично, — восхитилась учительница, когда через двадцать минут он замолчал. — Где ты изучал язык?
— Я внимательно слушал вас в начале урока, а потом Катя и Ира смогли пополнить мой словарный запас. Только у Иры проблемы с произношением.
— Ой-ой, какие мы умные! — тут же раздался голос Тараторкиной. — Небось, всю ночь зубрил, ботаник!
На перемене, окруженный взбудораженными Анечкой и Ланой, Андрей честно признался, что сам не знает, как заговорил на английском языке. Порой ему казалось, что в голове стоит декодер, позволяющий автоматически распознавать и переключать речь с одного языка на другой. Он слушал Серого Кардинала, потом понял, что понимает, о чем она говорит, а когда он это осознал, то решил, что и сам может общаться на английском. Самое смешное, если ему сейчас подсунуть учебник, он не сделает правильно ни одного упражнения, потому что не воспринимает письменный язык вообще.
***
После шестого урока, пока девчонки прихорашивались у зеркала в раздевалке, Андрей незаметно ускользнул от них и отправился на баскетбольную площадку за школой.
Ничего не предвещало плохого. Два старшеклассника гоняли потрепанный мяч на маленьком расчищенном «пятачке». Малышня с продленки разноцветным горохом путалась у них под ногами, играла в снежки, лазила по сугробам. Он улыбнулся сам себе: глупый, надо же было повестись на эту неудачную шутку с запиской, теперь засмеют. Неожиданно Андрея кто-то резко дернул за шиворот и шваркнул об стену. Два парня припечатали его плечи к холодному камню. Андрей дернулся, чтобы освободить руки, но ничего не получилось.
— Отпусти! — спокойно попросил он.
— Ты на кого булки крошишь, кабан? — всей массой навалился на него парень с левой стороны, занеся руку для удара.
Андрей сочувственно хмыкнул — вояки… Он даже не соизволил испугаться, стоял и с интересом ждал дальнейшего развития событий, оценивая обстановку. Разум холодно предлагал варианты спасения: левый стоит слишком удачно для самого важного первого удара — его надо хорошенько толкнуть, и он окажется в сугробе, а правый на встречу надел не самый лучший шарфик, да и площадка раскатана — удар по ногам с одновременным дерганьем за шарф… Парень смаковал ситуацию, в глубине души чувствуя свое превосходство. Откуда пришло это чувство — не понятно, но абсолютная уверенность в собственных силах была столь сильна, что не позволяла ему бояться.
