Наверное, ход мыслей Лиса был примерно таким же, потому что спустя какое-то время и его лицо приобрело безразлично спокойное выражение.
- Ты… - женщина обхватила себя за плечи, поежилась, словно ощутив дыхание метели. - Ты не такой, каким я тебя представляла!
- Мне жаль, что я разочаровал тебя, Хранительница.
- Действительно жаль? Или это просто такие слова? - в ее глазах зажглась надежда, которая, однако, угасла, едва Гор ответил:
- Всегда грустно видеть, когда мечты, сбываясь, оказываются совсем не тем, о чем мечтали.
- Да… Грустно… - она вздохнула, на миг отвела в сторону взгляд. - Но, в любом случае, ты здесь, в моем городе. И это главное… - женщина выпрямилась, вновь становясь хозяйкой - гордой, властной и неприступной. - Ты прав, мне следует, - ее голос зазвучал холодно и высокомерно, - извиниться, - хотя, судя по ее виду, вряд ли она испытывала хотя бы тень вины, - перед вами, - она взглянула на караванщиков, - и вами, - ее взгляд, скользнувший по воинам, надолго задержался на страже города, - за то, что мое молчание доставило вам столько хлопот.
Действительно, караван сюда перенесла моя сила.
- Но Дамир, зачем…? - непонимающе глядя на нее, воскликнул воин.
- Такой была моя воля! И я не обязана никому объяснять причину своих поступков! - она резко повернулась ко всем спиной и быстро зашагала обратно, к своему скакуну, при этом даже не заметив, как вздрогнул от ее последних слов, словно от удара плети, страж.
Наделенная даром исчезла так же стремительно, как и появилась. Что же касается воинов, то они задержались, но всего на несколько мгновений.
- Прости, маг, и вы, хозяева каравана, - тот, кого хозяйка города назвала Антом, говорил быстро, но, при этом, его речь была почтительна и искренна. - Надеюсь, вы останетесь в Эмигарде и позволите мне загладить свою вину перед вами. У меня достаточно власти, чтобы помочь вам в любом затруднении. Если вам понадобится хоть что-нибудь - только остановите любого встречного вами воина и спросите, где меня найти.
- Спасибо, страж, - Атен смотрел прямо на горожанина и, хотя караванщик был чуть ниже его ростом, это был взгляд не снизу вверх, а свысока. Ему страстно хотелось добавить: "Хотя мы вряд ли воспользуемся твоим любезным предложением", однако он решил оставить эту фразу внутри себя, понимая, что, прозвучав, она могла обидеть стража, который, даже будучи виноват в его глазах, все-таки заслуживал понимание.
- Интересная выходит история, - негромко проговорил Лис.
- Да, интересная… - Атен вздохнул. - Ты хоть что-нибудь понимаешь? Конечно, женщина - это всегда загадочное, малопонятное существо, но… Но должна же была быть хоть какая-то причина в ее поступках!
- Если, конечно, это не местная игра! - фыркнул, нервно рассмеявшись, Лис.
- Игра, в которую играют впервые и о которой не знает страж города? - скривив губы, хозяин каравана качнул головой. Ерунда! Шутка! Но, с другой стороны…
Когда речь идет о женщине, ничего нельзя сбрасывать со счетов. Потому что никогда не знаешь, что придет ей в голову.
- Я думаю, - когда караванщики замолчали, негромко проговорил Гор, - все это произошло из-за меня.
- Как это? - его спутники даже растерялись. - При чем здесь ты? Как ты можешь быть виноват…
- О нет, я не считаю себя в чем-то виновным. Все, что я хотел сказать - караван переместился в сердце оазиса потому, что в нем был наделенный даром. Хозяйка города установила вокруг оазиса что-то вроде ловушки… Паутину. Протянула нить-невидимку, призванную среагировать на прикосновение мага…
- И потом эта нить, словно на цепи, притащила нас сюда… - Атен начал понимать.
И, вместе с этим - успокаиваться. Ведь ничто не заставляет так беспокоиться, как неизвестное. Вот только… - Странно, что никто ничего не заметил… Не обратил внимание… А ведь мы не спали и должны были почувствовать…
- Чувствуешь, когда в происходящем видишь опасность, - качая головой, проговорил Лис, - а когда нет и следа беды, когда все происходит не потому, что кто-то хочет уничтожить караван, а просто так…
- Как ты думаешь, - хозяин каравана повернулся к Хранителю, - хозяйка города ничего не замышляет против нас? Я понимаю: если бы она хотела, то уже выполнила задуманное. У нее была такая возможность. И, все же…
- Она ничего не сможет сделать каравану, - спокойно проговорил Гор. - Даже если захочет.
- Почему? Потому что ты могущественнее ее?
- Атен! - его помощник недовольно поморщился. - Да какая разница! Два мага никогда не будут сражаться! Боги не позволят этому произойти! Потому что сила каждого слишком ценна для замерзающей земли!
- То маг, а то… магиня!
- Когда дерутся два волка, - задумчиво проговорил Гор, - они могут и загрызть друг друга. Но волк и волчица, сколько бы ни рычали, как бы ни скалились, никогда не причинят друг другу вреда.
- Сравнивать мага с волком… Это… не правильно… - замотал головой Атен.
Конечно, сам наделенный даром мог говорить все, что угодно, но простым караванщикам тоже следовало понимать, что они слушают.
- Правильно - не правильно - не знаю, - лицо Гора было напряжено, глаза чуть сощурены. - Но то, что мне еще доведется услышать ее рык - несомненно.
Выбравшись из повозки, Мати с наслаждением потянулась, полной грудью втянула в себя сладковато-терпкий городской воздух, затем огляделась вокруг.
"Странно. Толи это город такой удивительный, не имеющий приграничья, толи караван умудрился перепрыгнуть через большую часть оазиса, оказавшись сразу в его сердце…" Однако уже через мгновение раздумий, не принесших ей ответа, Мати махнула рукой:
"А, какая разница!" Ей не хотелось ни о чем думать, беспокоиться.
"Разве нельзя просто жить одним мгновением, не думая о том, что будет потом?
Можно. А раз так…" Она прикрыла глаза, улыбнувшись, подставила лицо под нежное дыхание ветерка, наслаждаясь теплом.
"Как же в городе все-таки хорошо! Сколько запахов, звуков… Один горьковатый.
Так пахнет хвоя сосен и елей. Второй - терпкий. Это, наверное, древесный мох или лишайник. Третий - сладкий. Чуть подсохшая на ярком солнце трава…" Мати рассмеялась, вдруг вспомнив, как маленькой крошкой перепробовала множество всякой всячины. Она тянула в рот все, что попадало ей под руку, будь то вполне съедобная на вид ягода, зеленая трава, которая могла быть и мягкой, как шелк, и острой, словно охотничий нож, листья деревьев, цветы, даже черные хлопья земли или небольшие кругляши-камешки. И при этом - всякий раз крадясь к понравившейся вещице осторожно, на цыпочках, с опаской поглядывая по сторонам, чтобы никто не застукал ее за этим занятием и не шлепнул по руке, а то и губам, приговаривая: "Ты что делаешь! Выплюнь немедленно! Отравишься!" "А я так ни разу и не отравилась! - довольная, фыркнула Мати. - Просто удивительно! Вон Обжора. Стоило ему проглотить хотя бы что-то несъедобное - и пожалуйста! А я другая!" Конечно, были еще ягоды Кигаль, но это - совсем другое.
