Мы с Лютцем пошли к ковру. Получив указание снять обувь, мы сделали это, а затем сели на ковер. Среди всех детей, которые либо сидели со скрещенными ногами, либо с растопыренными перед собой, я единственная, кто села с подогнутыми ногами, как будто я вернулась в класс физкультуры в начальной школе (п/п: На уроках физкультуры в Японии детей младших классов учат особым образом сидеть на земле, подогнув ноги перед собой и положив руки на колени.). Находясь в таком широко открытом, спортивном пространстве, окруженном другими детьми моего возраста, я почувствовала, что это единственный правильный способ сидеть.
— Мэйн, почему ты свернулась в мячик?
— Это не мяч, это треугольник, — объяснила я. — Это называется треугольная поза.
— А? Треугольник? А где он?
— Вот он, — сказала я, жестикулируя.
Пока мы болтали вдвоем, священники в синих мантиях, закончив регистрацию, коллективно ушли из-за столов. После того, как они вынесли все коробки, в которые они сложили все наши регистрационные медальоны, стали действовать священники в сером, они стали суетиться, видимо шла подготовка к следующему этапу. Они вынесли письменные столы, а на его место принесли гораздо более экстравагантный алтарь и поставили его перед ступенями.
Священники в голубых одеяниях вернулись в комнату, выстроились по обе стороны от алтаря, и примерно в то же время священники в серых одеяниях выстроились вдоль стен, где мы сидели, кажется, закончилась подготовка. Так как они стояли позади нас, они напомнили мне учителей, дежуривших в школе, и я решила убедиться, что я точно сижу правильно в треугольной позе.
— Входит главный жрец, — воскликнули жрецы в голубых одеждах, размахивая жезлами, которые они держали. Раздался звук бесчисленных колоколов, и старик, одетый в белую одежду с золотой лентой, пересекающую его плечо, медленно вошел в комнату, неся что-то. Осторожными, обдуманными шагами он направился к алтарю, на котором мягко установил то, что нес.
Это… это же… книга?!
Я судорожно протерла глаза в недоверие, вглядываясь снова и снова, чтобы убедиться, что мои глаза меня не обманывали. Когда я увидела, что главный священник стал медленно переворачивать страницы, я убедилась на сто процентов. Это, вне всякого сомнения, была книга. Похожа на Библию или какую-то другую форму Священного Писания.
— Лютц, книга! Это же книга!
Я взволнованно тыкала его в плечо. Он постоянно ерзал, так как не привык сидеть на земле. Он вытянул шею, чтобы самому увидеть ее.
— Где? Где ты ее увидела?
— Смотри, что держит главный священник. Вот это!
Похоже, что она была обтянута кожей, а слегка поврежденные углы были усилены тонко обработанным золотом. Отсюда я также увидела, что она была усыпана небольшими драгоценными камнями.
— Это называется книга? Ого, выглядит дорого. Это совсем не похоже на то, что ты сама делаешь.
— Нет ничего общего между такой книгой, которая имеет больше художественную ценность, и тем, что я делаю, ведь моя книга в основном практичная. Это как сравнивать меч статуи с твоим ножом.
— Аааа, понятно. Несмотря на это, разве ты не удивлена увидеть что-то подобное здесь?
— …На самом деле, я совсем не удивлена. Если подумать, то это было довольно очевидно.
Как обычная Японская женщина, не проявляющая особого интереса к религии, я никогда даже не рассматривала возможность приблизиться к храму, но в таком религиозном учреждении, как это, конечно же, был какой-то способ собрать все Писания, священные тексты, Библии и различные учения в одном месте. Тут будут книги. Даже если мое здоровье не позволит мне идти тем путем, каким я хочу, даже если у меня не будет денег, даже если я отчаянно не попытаюсь сделать их сама, то все равно книги определенно существуют.
Если Гильдия торговцев — это центр по сбору информации, то храм должен быть — центром теологии, математики, музыки, искусства и всех других областей исследований, которые могли бы приблизить их к богам. Христианская церковь способствовала развитию таких наук, и в Японии буддийские храмы и синтоистские святыни были местами, где люди собирались, чтобы научиться у ведущих интеллектуалов.
— Аааааххх, я должна была прийти сюда раньше! Почему я об этом не подумала?! Какая же я ненормальная! Я могла бы читать книги, не вляпавшись во все эти неприятности!!
Наверное, было к лучшему, что мой голос не становился громким, независимо от того, на сколько я кричала. Пока я кричала от всего сердца, Лютц смотрел на меня в изумлении, а затем просто пожал плечами.
— Ну, похоже, что ты полностью забыла, но они не позволили бы этого детям, не прошедшим через свои церемонии крещения в храм, ты же знаешь это, да? Даже если бы ты подумала об этом раньше и пришла бы сюда, то привратники не впустили бы тебя.
Он был прав. Единственные дети, которые могли бы войти в храм, это те, кто уже крестился.
— Но, чтобы вот так в первый раз пойти в храм и встретить книгу в день моего крещения, разве не судьба?
— Все идут в храм, когда им исполняется семь, Мэйн. Судьба тут ни при чем.
— Тьфу ты, Лютц! Перестань разбирать все на части!
— Я знаю, ты рада, что здесь оказалась книга, но успокойся. Будет большой проблемой, если ты упадешь в обморок прямо тут.
Лютц, кажется, подумал, что я слишком взволнована и попытался меня приструнить.
— А? Но ведь книга так близко. Мне никак не удастся быть не взволнованной, это совершенно невозможно, понимаешь?
— Даже если это невозможно, то ты должна. Я говорю, что эту книгу тебе все равно никогда не дадут почитать, верно же?
— Ах… все так.
Несмотря на то, тут была книга, мне к ней все равно не прикоснуться. Мне никогда не разрешат почитать книгу, обтянутую кожей и усыпанную драгоценными камнями. Как только я осознала это, мое волнение быстро ушло, а моя голова уныло поникла.
— Сегодня вам всем исполняется семь лет, и вас признали гражданами этого города. Поздравляю.
Хотя главный священник казался довольно старым, у него был все еще мощный голос, который отражался от стен храма. После поздравлений, он приступил к чтению вслух книги своим ясным
