— Хочется верить, — сказала Алина и тоже села на кровать. — Да, здесь ничего. Мягко.
Мы с Чуй последовали ее примеру. Кровати действительно были хорошие, я подумал о том, что даже там, дома, далеко не в каждой гостинице встретишь такой комфорт.
В дверь постучали, в комнату вошли три официанта в сопровождении Бучо. Повинуясь его указаниям, они быстро расставили на столе посуду, хозяин лично разлил в большие серебряные кружки эль. И хотя мы совсем недавно ели, я был не прочь перекусить снова — уж больно аппетитно все выглядело.
— Я ухожу, — улыбнулся хозяин, подходя к дверям. — Приятного аппетита. Бели что нужно, я внизу...
Выскользнув в коридор вслед за официантами, Бучо аккуратно прикрыл дверь.
— Прошу к столу, — сказал Альварос.
Впрочем, кого-кого, а Чуй упрашивать не приходилось. Первым усевшись на табурет, он схватил вилку и подтянул к себе тарелку.
— Еда ничего, — сказал он, прожевав первый кусок. — Но хозяин — дрянь.
Я был склонен с ним согласиться.
После ужина, и в самом деле оказавшегося на редкость вкусным, мы легли отдыхать: Альварос хотел дождаться глубокой ночи. Фонари не тушили, да никто и не спал. Лежа на кровати, я размышлял о том, как Альварос планирует пробраться в замок. За ужином я попытался было спросить его об этом, но Альварос молча прижал палец к губам и кивком указал на дверь. Намек был вполне прозрачным, я даже смутился — и как я не догадался, что нас могут подслушивать? И вот теперь, глядя в потолок, я думал о том, как мы проберемся внутрь. Вероятно, Чуй знает дорогу, не зря же Альварос взял его с собой. Но все-таки мне было немного не по себе, я не представлял, как мы, безоружные, справимся с охраной. И хотя у меня был подаренный Альваро- сом нож, я сомневался, что смогу противостоять вооруженным мечами стражникам. Хоть бы что-нибудь более солидное было — шпага какая-нибудь или сабля, как у разбойников. На худой конец, тот же меч, хотя это тяжелое оружие мне не нравилось. В итоге, как следует поразмыслив, я пришел к следующему выводу: если Альварос не позаботится об оружии, нам придется туго.
Насколько я успел понять, время в городе определяли по колокольному звону дворцовых часов. Гулкий звук колокола раздавался каждые три часа, всегда было слышно пять ударов. Особой точности здесь не требовалось, жители уже давно привыкли к столь экзотическому способу, и трудно было предположить, что кто-то спутает полночь с тремя часами ночи. Не спутали и мы — когда снова раздался гул колокола, сообщая о трех часах ночи, Альварос поднялся с постели.
— Пора, — сказал он и взглянул на сладко похрапывающего фаркаха — Чуй успел задремать.— Алина, толкни его...
Алина так и сделала, причем не без удовольствия.
— А? — Чуй поднял голову, его взгляд был сонным и непонимающим. — Чего?
— Вставай, Чуй. Нам пора.
Альварос надел сапоги, натянул на себя куртку, я последовал его примеру.
— А, идти... — Чуй убито вздохнул, было видно, что ему чертовски не хочется вставать.
Но спорить с Альваросом он не стал. Я сам не слишком верил в то, что старик способен превратить кого-то в дерево, но кто его знает. По крайней мере, Чуй в это явно верил, а потому без лишних проволочек поднялся с кровати. Обувь он не снимал, куртку тоже, поэтому оказался готов раньше нас. Пока мы одевались, он налил себе из оставленного хозяином маленького бочонка эля, с удовольствием выпил.
— Хороший эль. — Чуй с сожалением поставил пустую кружку. — Вкусный. Не то что на берегу.
— Росу доставай... — сказал Альварос, хмуро взглянув на фаркаха.
— А, росу... — Чуй взял свой мешок, развязал его. — Чего ее доставать. Здесь она...
Он поставил на стол небольшой пузатый флакон, потом вытащил с десяток перемотанных кусочками бечевы бумажных пакетиков. Пакетики были небольшие, размером с яйцо.
Альварос взял два пакетика, взвесил на руке, потом протянул мне.
— Держи.
— Что это? — спросил я, с опаской беря пакеты.
— Сонная роса.
— Роса?
— Ну, не совсем роса, просто мы ее так называем. Не задавай глупых вопросов.
Я слегка обиделся.
— Но я могу хоть узнать, для чего она?
— Конечно, — в глазах Альвароса мелькнула усмешка. — Если тебя увидит стражник, кинь в него этот пакетик.
— Это что, гранаты? — Я удивленно взглянул на старика.
— Кинешь в стражника, и он уснет. Главное — попади, — терпеливо объяснил старик, я успел понять,, что слова «граната» в его лексиконе не было.— И не забудь хлебнуть вот этого...
Альварос взял флакон, открутил крышку. Понюхал содержимое, поморщился, потом пару раз отхлебнул из флакона. Поставив его на стол, быстро запил элем.
— Чертова штука... — произнес он. — До костей пробирает.
— А это что? — Я осторожно взял флакон.
— Ты пей, — ответил Альварос. — Надо торопиться. Не меньше двух глотков.
Пришлось пить — приложившись к флакону, я влил в себя пару глотков.
Это оказалось даже хуже, чем я ожидал. Меня мгновенно бросило в жар, потом в холод, тело покрылось мурашками. Поставив флакон, я торопливо прильнул к кружке с элем.
— Мне тоже пить эту гадость? — спросила Алина.
— Нет. Ты останешься здесь, — твердо сказал Альварос.
— Ну уж нет...
Алина быстро подошла к столу, взяла флакон и поднесла ко рту. Я уже слегка отошел от шока и теперь с интересом наблюдал за тем, как эта гадость подействует на девушку.
Подействовала, судя по всему, хорошо. Алина побледнела, быстро поставила флакон и схватилась за кружку с элем.
— Проклятые фаркахи... — произнесла она, глотая эль, ее зубы стучали о край кружки. Поставив кружку, она быстро закуталась в куртку. — Только они могут сделать такую гадость.
— Да, — важно подтвердил Чуй, ничуть не обидевшись. — Только мы и можем.
— Ну да... — кивнула Алина. — Сами-то вы ее не пьете.
— Чуй это не нужно, — столь же важно подтвердил фарках. — Чуй и так везде пройдет. Чуй стена не помеха. — Взяв флакон, он с важным видом закрыл крышку и спрятал его в карман.
Девушка не ответила, Альварос подошел к ней и взял ее за плечи.
— Алина, ты останешься здесь. И не спорь.
Старик слегка сжал руки, девушка вскрикнула,
затем ослабла. Подхватив Алину на руки, Альварос аккуратно уложил ее на кровать.
— Прекрати! — гневно потребовала девушка, пытаясь пошевелиться, но тело ее не слушалось.— Сейчас же отпусти меня!
— Ты останешься здесь, — повторил Альварос,— погасишь фонари и будешь сидеть у окна.
Если увидишь что-то подозрительное, выберешься через кухню и встретишь нас на дороге от замка. Ты все поняла?
— Я хочу с вами! — упрямо сказала девушка.
Альварос вздохнул.
— Я вообще тебя взял зря. Надо было оставить тебя у Чуй.
— Надо было, — согласился Чуй. — Ей там самое место.
— А ты молчи, — возмутилась Алина, пытаясь пошевелить руками, это ей кое-как удалось.
— Все, Алина, мы идем. Жди нас и помни, что я тебе сказал.
Альварос взял посох и взглянул на Чуй.
— Прутик не забудь.
— Вот он, — сказал Чуй, продемонстрировав старику небольшую веточку. — Чуй ничего не забывает.
— Тогда пошли. — Альварос открыл дверь и вышел в коридор.
В коридоре было темно, лишь на лестнице горел фонарь. Потихоньку, стараясь не шуметь, мы спустились вниз. Все постояльцы спали, но уйти незаметно нам не удалось — за столом, неподалеку от двери, сидела дородная женщина. Увидев ее, старик нахмурился, но отступать было некуда.
— Извини, Гелла, мы немного подышим свежим воздухом. Скоро вернемся. А Бучо где?
— Бучо? — Глаза женщины испуганно блеснули. — Спит Бучо. Он всегда ночью спит.
— Хорошо, хорошо, пусть спит. Мы скоро придем...
Альварос открыл дверь, женщина быстро встала из-за стола и всплеснула руками.
— Ай, и куда же это вы в ночь-то, господин Альварос? — запричитала она. — Времена-то какие нонче, опасно ходить ночью. Посидели бы, я бы вам эля свежего принесла...
— Тише, Гелла, не шуми. Я же говорю: скоро вернемся. И Бучо не буди, пусть спит.
Мы вышли, я спиной чувствовал растерянный взгляд хозяйки, до нас доносились ее тихие причитания.
— Ай, и как же это, а? Какая ж я после этого хозяйка, если гости среди ночи уходят? И постели мягкие, и еда хорошая, а уж эль-то, эль! Да нигде ведь такого эля нет...
Улицы были темными и пустынными, — похоже, об уличном освещении здесь не имели никакого представления. Впереди теперь шел Чуй, за ним Альварос. Я шагал позади всех, перекинув через плечо мешок с одеждой и то и дело оглядываясь назад: мне казалось, что за нами кто-то идет. Впрочем, это были всего лишь ночные страхи.
Вскоре мы свернули в узкий проулок — настолько узкий, что два человека уже с трудом могли здесь разминуться. Посмотрев вверх, я подумал о том, что дома весьма хороши для влюбленных: можно без помех шагнуть из окна в окно.
