Не в силах больше ждать, Ласточкин вскочил с постели, включил светильник и дрожащей рукой вытащил из своего верного кейса телефон с номером Никиты Назарова. Сейчас в Петербурге не так поздно. Авось, не спит.
Он угадал.
— Слушаю, Назаров, — знакомый голос, но с какими-то странными нотками.
— По нашему объекту, — приглушенно произнес Шут. — Вышел на след, но опоздал. Его нет в данной местности уже как две недели, не меньше. Куда отбыл — пока не могу узнать. За мной следят. Был контакт с его агентом, или кто он там, дьявол их разберет. Пригрозили, что грохнут при малейшем возобновлении поисков.
В телефоне повисла пауза. Слышалось, как тяжело дышал Назаров. Ответ все-таки пришел:
— Хорошо. Занимайтесь своими прямыми обязанностями. Скоро пришлю помощь. По резервному каналу сброшу инструкции. Ждите.
Резервный канал — сетевая почта, как договаривались Шут и молодой волхв еще в Петербурге.
— Хорошо. Я все понял.
— Самое главное — избежать личных контактов с помощником. И не бойтесь. Если угрожают — значит, мы на верном пути. Никуда Хазарин от нас не денется.
— Успокоили, Никита Анатольевич, — усмехнулся Ласточкин. — Теперь буду спокойно досыпать.
— Вот и хорошо. Спокойной ночи.
— И вам того же, — Шут нажал на «отбой» и задумался. Что же ему не понравилось в голосе молодого волхва? Неужели что-то неприятное произошло? Ладно, потом разберемся. А теперь — спать. Пусть дьяволы подождут.
Глава восьмая
Вологда, поместье Назаровых, февраль 2011 года
— Никаких перемен пока не предвидится, — сказал Никита своему небольшому персоналу, собравшемуся в зале. Здесь был дед Сашка, Елизавета, Мария и Алена. Они сидели на гостевом диване и собирались выслушать решение молодого хозяина о своей дальнейшей судьбе. Кроме них в кресле сидела Тамара, укутавшись в шерстяной плед. Никита стоял за ее спиной, положив свои руки ей на плечи. — Можете работать спокойно до начала лета. Денежное довольствие остается прежним, ваши функции неизменны.
— А что потом? — Алена старалась не глядеть на Никиту, опасаясь, что красивая барыня неправильно воспримет ее взгляды, и несмотря на завязавшиеся дружеские отношения между девушками, заставит мужа уволить ее.
— Потом я снесу дом и начну строить новый особняк, — спокойно пояснил волхв. Увидев в глазах женщин панику, уточнил: — На период строительства, начиная с фундамента и заканчивая полной внутренней отделкой, каждая из вас получит отпуск на это время с полным денежным окладом. Потом вернетесь сюда и начнете свою службу.
— Ох, Никита Анатольевич, — Елизавета прижала полные руки к груди, — вы так напугали нас своим решением! Я, грешным делом, подумала, что грядут большие перемены, мы вас уже не устраиваем! Новый штат наберете….
Тамара тихо фыркнула, умиротворенно пригревшись под пледом. Ей было спокойно и хорошо, теплые тяжелые ладони мужа на плечах приносили ощущение защищенности и надежности.
— Вы меня полностью устраиваете, тетушки, — улыбнулся Никита. — Работайте спокойно. Видите, даже шанс повидаться со своими родственниками появился. Или в Крым съездите, на пляже позагораете. Когда еще удастся?
— Искушаете вы нас, барин, — Мария усмехнулась. — Пожалуй, я воспользуюсь вашим предложением.
Дед Сашка сидел тихо, сгорбившись как под гнетом тяжелых дум. Седая голова с проплешинами клонилась все ниже и ниже. Но вот он вздрогнул, выпрямился и спросил надтреснутым голосом:
— А как же я, сынок? Тоже в Крым прикажешь ехать? Так не доеду, рассыплюсь по пути.
— Дед, у меня к тебе будет просьба, — хитро улыбнулся Никита. — Присмотришь за строителями? Ты — человек опытный, бывалый, за хозяйство радеешь. А летом здесь будет много народу. Я решил построить в парке склад-павильон и снести туда всю мебель и вещи из дома. Возьмешься за охрану хозяйского добра?
— Так это… я с радостью! — дед Сашка просиял от возложенной на него почетной обязанности. — И за этими раздолбаями-строителями присмотрю, и за добром вашим! А чего нет? Я еще ого-го! Мне много не надо. Кровать, где спать, да стол, где поесть. Оружие у меня есть!
Никита вышел на улицу вместе с Тамарой, чтобы прогуляться по аллее. Тени от деревьев и от стен особняка уже удлинялись, становились лиловыми на фоне тающего снега. Тамара, не застегивая шубку, обвила рукой локоть мужа, и не торопясь, шла по вычищенной дорожке. Сапожки наступали на замерзшие лужицы растаявшего снега и с хрустом давили тонкий ледок.
— Ты разумно поступил с дедушкой, — улыбаясь, сказала Тамара. — Мне его так жалко стало. Он как будто из прошлого появился, понял, что все друзья давно покинули этот мир. Такая растерянность в его глазах стояла. А ты дал ему боевую задачу — сразу ожил.
— Я на это и рассчитывал, — засмеялся Никита. — Сашке мало осталось, пусть себя почувствует нужным для общества.
— Ой, ладно тебе! Общество! — девушка шутливо хлопнула мужа по плечу. — Не хочу уезжать, так здесь спокойно, тихо. А правда, что территория имения тянется чуть ли не до реки? Это сколько же земли Патриарх под себя подмял?
— Нет, не совсем правильно, — пояснил Никита. — Раньше так и было. Восточное крыло поместья действительно выходило на Вологду. Но лет тридцать назад, когда разгорелась клановая война с Китсерами, дед решил продать участок земли муниципалитету города. Недорого, но все равно за приличную сумму. Он боялся, что с реки имение будет очень уязвимо для проникновения наемников. А так получилось, что город стал быстро застраивать освободившийся участок земли дачами. Сейчас там проживает вся вологодская богема.
— Грамотно, но все равно не решает вопроса безопасности, — покачала головой Тамара. — Кто помешает наемникам проникнуть через ограждение, которым обнесено имение? С реки ладно, будут проблемы в виде многочисленных горожан, да и ночью на дачах, наверное, многолюдно.
— Так и есть, — согласился Никита, поглядывая на задумчивое лицо жены в профиль. Ему не хотелось сейчас говорить о безопасности, о гипотетических врагах. — Богема вообще по ночам не спит, особенно летом. Это зимой относительная тишина…. Значит, завтра улетаешь?
— Завтра, — грустно кивнула Тамара. — Знаешь, каких трудов стоило уговорить папеньку остаться еще на два дня? Он же возмущался, что мне придется лететь на обычном рейсе, как простолюдинке. Вот и уговорил приставить ко мне пару личных гвардейцев. С ними и полечу. А ты еще сколько здесь пробудешь?
— Неделю, — подумав, ответил Никита. — У меня сейчас несколько задач: назначить генерального управляющего, угомонить Городецкого, чтобы не вздумал за моей спиной пакости учинять, ну и по реконструкции имения контракт продумать, подрядчика найти.
— Одни заботы с этими предприятиями, — вздохнула девушка. — Иногда хочется, чтобы ничего этого не было. Мне так важно твое присутствие рядом, а ты неделями где-то околачиваешься. Этак наследника еще долго не дождешься.
— Я же стараюсь, когда дома, — засмеялся Никита, глядя на покрасневшие на легком морозце щеки жены. — Очень стараюсь. Но и то, что происходит здесь — очень важно для нас обоих, для нашего будущего. Нужно потерпеть лет пять-шесть. А потом у меня будут развязаны руки.
— Хорошо бы, — Тамара прижалась к волхву, — да не все от нас зависит, милый. Я недавно подслушала разговор отца по телефону. Он со своим заместителем разговаривал, из Хабаровска. Там какие-то мутные дела творятся. Эти хунхузы неугомонные активно с китайцами спеваются, опять что-то замышляют. В наших гарнизонах опасаются провокаций и даже прямого нападения. Папенька очень серьезно просил генерала Ряскина держать его в курсе происходящего. Если возня закончится войной — ты гарантированно будешь мобилизован через Коллегию в армию. И каково мне будет, подумал?
— В таком случае я ничего сделать не смогу, — Никита не удержался и погладил плотную косу жены, лежащую поверх шубки. — Служба в армии — наш долг.
