— Я не шибко религиозен. — произнёс Барон. — Попробуйте, если вам интересно. Потом расскажите. Пошли, Себас или останешься?
— Я не останусь. Больше того, ребята, вы подумайте, что собираетесь делать… Хорошо так подумайте…
— Убить гада сразу или чуть опосля, мечом или кинжалом? Какая разница? — усмехнулся им вслед Санитар.
— Это называется резать безоружных… — буркнул себе под нос Себас, но так, чтобы слышал только Барон.
— А что ты скажешь, Яроврат? — продолжил Ньяль. — Что скажут твои люди?
— Вот скажи мне честно, Ньяль… Поклянись, что иного способа нет.
На лице капитана читалось смятение. Он сжал кулаки, а правый глаз у него нервно дергался.
— Клянусь своей жизнью, душой и разумом. — без капли сомнений ответил Ньяль. — Это не бессмысленная жестокость… Нам нужно вернуть разум спасенным. А кроме того… Ты и твои люди много знают о прошлом нашего мира. Как поступали там? Жертва это универсальная идея. Жизнь за жизнь. Это не расправа или пытка. Мы сделаем это не ради развлечения или по глупой прихоти. Нет. Этой кровью мы приносим дар и наш дар не останется без ответа… Чего ты хочешь от новой жизни, Яроврат? Чего хотят твои люди? Жить по законам какого-нибудь очередного государства? Ждать пока новгородцы все как было там повторят здесь? Или… Есть другой путь. Здесь сила, друг мой. Здесь воля. Здесь свобода. Только зачерпни…
Голос Ньяля изменился до неузнаваемости. Ни толики слабости, ни нотки хрипоты. Вкрадчивый и пронизывающий до костей слова шелест волн.
Яроврат оглянулся на нескольких своих воинов, посмотрел на вечернее небо и, глубоко вздохнув, произнес:
— Черт с тобой, жрец! Убедил. Тащите пленников на берег!
Люди с его корабля приняли выбор капитана почти без ропота. А многие из них горели желанием приступить к ритуалу.
Двадцать одного зверолюда взяли живьем. Связанных приволокли на пляж. Жертв поставили на колени в морскую воду у самого берега. После Ньяль раскрыл кожаный сверток перетянутый веревкой, извлекая под лучи вечернего светила кинжал с сапфиром в рукоятке. Казалось, что лезвие испускает тусклое сине-зеленое марево. Клинок Ньяль передал Санитару, который был первым по счету в линии жертв и палачей.
— Даруйте мне силу, мать ее! Даруйте мне власть!
Ловким движением человек перерезал горло зверолюда и повалил его вперёд. Тело забилось, поднимая со дна муть и окрашивая воду кровью. Санитар передал кинжал. Сцена повторилась.
Двадцать одно тело омывает прибой, унося кровавые потоки в глубину.
Ньяль снова забирает кинжал, поднимая уже отчётливо сияющее лезвие над головой.
— Владыка Вод, Король Морей, Правитель Глубин, Улмо! Взывает к тебе твой ученик!
— Они их там реально режут? — спросил Бас у вернувшегося капитана.
— Они их там нереально режут…
— Хаоситы, бля… — вздохнул Себас.
— Ну что поделать? — усмехнулся Барон. — Кто-то вернулся в феодализм, а у нас пошли дальше. В языческие времена. Или ваще в фэнтези-культы. Ладно. Давайте лучше…
Договорить Барон не успел. Донеслись с другой стороны берега крики ужаса. Люди рванули туда и…
Побережье было пустым. Ни жертв, ни палачей, только те, кто не участвовал в ритуале. Но было заметно, как откавается обратно в море огромная волна.
— Блядь… Их всех смыло!
Люди Яроврата и Санитара забегали в воду, панически пытаясь найти следы своих командиров. Ничего.
— Доигрались в культистов… — тихо произнес Себас. — Пошли отсюда, братки. Нам тут уже нечем помогать.
Ночь прошла в тревогах и неведении.
— Без Ньяля и его русалочек идти дальше самоубийство. — заявил Ментос. — Непонятно что с Эолом и его дружками. Вернуться они? Или их там шерстяные уже доедают…
— Ник, мы сможем дойти до континента? — спросил Себас у боцмана.
— Дойти? Да. Континент благо здоровый. А вот куда… И не сожрут ли нас в Сером Море без Ньяля…
Люди говорили, строили новые планы, чтобы как-то переварить потерю трёх четвертей командного состава экспедиции и более двадцати человек.
Но иногда они возвращаются. Первым был Санитар. Он вышел из моря утром по пояс голый, совершенно довольный собой и с видом, как будто его огромной волной не смывало. К нему тут же набежали люди.
— Жив! Как ты спасся?
— Спасся? — удивлённо нахмурился капитан, а затем рассмеялся.
Себас заметил, что в лунках от двух выбитых передних зубов у Санитара нечто белеет.
— А остальные? — растерянно спросили у вернувшегося из пучины морской.
— Скоро будут. — невозмутимо ответил Санитар, разминая шею.
Он вышел на берег, немного потоптался и сделал сальто вперёд.
— Охуительно… — подвёл итоги капитан. — А вот и остальные.
Они выныривали из моря один за другим. Все спокойные, довольные и… какие-то другие. Радость среди встречающих смешалась с тревогой. Приходило осознание, что свершилось нечто необратимое.
Последним вернулся Ньяль. Волны принесли его почти к самой полосе прибоя. Себас видел, как Морглен протянул ему руку, но калека отказался и поднялся сам.
— Все хорошо, друзья… — обратился он к взволнованным людям на берегу. — Мы были в царстве того, к кому обратились. Владыка Вод принял нас радушно и все мы рады встрече с ним. Уверяю, мы в полном порядке.
Ньяль говорил спокойно и дружелюбно. Однако что-то смутило Себаса. В рту у Ньяля также проклюнулись новые зубы взамен утерянных. Но этим Себаса сегодня уже нельзя было удивить. Так в чем дело?
"Когда вставал…" — вдруг понял Себас — "Он опирался на обе руки…"
"Комары, москиты и прочие кровососущие ублюдки…" — мысленно заявил КПВ. — "Я теперь чемпион лесного бога. Хватит меня жрать! Начальству пожалуюсь!"
КПВ засел посреди бурной растительности, в ожидании сигнала. Рядом была Акаирис, по другую сторону каждые две минуты матерился Лестер.
— Ну бл… нас тут комары сожрут.
— Тихо… Она вон вообще в платье сидит и жива пока.
За девушку КПВ немного беспокоился. То, что в эльфках желание мстить заменило желание помереть — прекрасно. Однако без брони и отточенных навыков они примерно на одном уровне с шерстяными. КПВ и Альбрехт как могли добились от Эола, чтобы он внушил барышням идею не лезть в ближний бой. Пусть стреляют. Полезно, весело, а даже если попадут по своим, то броня сдержит стрелу.
Где-то впереди было селение фуррей, откуда пришли жертвы на ритуал. Поселение не крупное. Около семнадцати хижин. И заложники там были…
План имелся простой, как удар ломом в колено. Ждать пока большая часть зверолюдов разойдется и, предположительно, уснет после чего ворваться парами со всех сторон, убивая тех, кто обладает слишком густым волосяным покровом на теле. Организоваться для обороны они вряд ли смогут. Оставалось только дождаться сигнала…
К ним подлетел попугай со странными ошалелыми глазами и начал хрипло цокать. КПВ попытался смахнуть птицу, но та улетать не хотела, а лишь начала квохтать активнее.
"Ага. Сигнал".
— Понеслась!
КПВ поднялся, разминаясь на ходу. Снова ночь, снова охота… В этом мире без электрического света ночь имела огромную власть. Она закон, с которым нельзя не считаться. Пламя костра или фонарь лишь слегка приоткрывают завесу тайны, но не могут полностью одолеть магию тёмной половины жизни. Действо, пропитанное мистикой. Выход к ничего не подозревающим жертвам, тени, шелесты, паническая суета испуганных врагов и наконец смерть. Охота, богу которой они принесли жертвы.
Когда КПВ, Лестер и Акаирис ворвались в селение, то бойня уже началась. Раздался нечленораздельный боевой рык Грани, утонувший в какофонии воя и визга. КПВ, ломившис сквозь кусты, вылетел на двоих зверолюдов, бегущих из деревни. Оба безоружны.
Укол альшписа под ребра одному, второй помельче, возможно самка, разворачивается и бежит обратно.
