Эта мысль немного согрела его душу и поселила в ней оптимизм.
Он попытался заснуть на сене, но через неопределённое время вновь пришла эта пара.
— Как ты? — Дулфия смотрела на него улыбчиво. — Вижу, спокойней стал. Это хорошо. Наш глава хочет поболтать с тобой. И, я тоже, если честно. Но думаю мы ещё успеем. Давай руку, поведу тебя.
Он не дал руку, но поднялся. — Как скажете, госпожа.
— Он сам может идти. — Заметил Мавон.
Они прошли мимо безмолвного стража, на которого Энрик старался не смотреть, поднялись по лестнице, прошли по коридорам в хорошо освещённую трапезную. Здесь были несколько людей в таких же тёмных балахонах. Они ходили туда-сюда, собирая миски и относя их у небольшую дверь. На стене рядом с общим столом висел огромный символ Ковена.
Далее они прошли в другую квадратную комнату с ещё одним гербом Ковена, под которым стоял алтарь на каменном постаменте.
У противоположной стены стояли несколько шкафов с книгами. Перед ними стоял стол, за которыми сидел крупный мужчина в буром плаще с короткими чёрными волосами.
— Бальдр. — Дулфия поклонилась.
Человек поднял на неё взгляд. Поглядел на Энрика. Указал на стул перед столом. — Присаживайся парень. Нам есть о чём поговорить.
Девушка отпустила плечо Энрика и легонько подтолкнула его вперёд. — Смелее. Он не кусается.
Парень медленно подошёл и сел, с трудом выдерживая пристальный изучающий взгляд.
Бальдр сложил руки в замок. — И так, Энрик. Тебя ведь зовут Энрик?
Парень кивнул.
— Бальдр. — Он подал парню руку в чёрной перчатке. Тот посмотрел на неё, как на что-то непонятное.
— Ну как хочешь. — Он убрал руку. — Тебе известно, кто мы?
Он кивнул. — Вы — Ковен.
— Отлично. Полагаю, твои лжеспасители наплели тебе о нас «всю правду»?
Энрик осторожно поднял на него глаза. — Они не говорили о вас почти ничего. Но я сам слышал немного.
— И что же ты слышал?
— Что вы хотели захватить мир. Недавно вы развязали войну. Но вас остановили и теперь вы служите Республике.
Бальдр улыбнулся. Эта улыбка напоминала хищный оскал. — Часть из этого безусловной правда. Нас действительно остановили. Но всё остальное из этого — полуправда. Но давай о тебе. Скажи, внушают ли тебе доверие твои рыцари?
Энрик подумал и неуверенно покачал головой.
— Вот и я подумал так же. Именно поэтому ты здесь. — Он посмотрел на девушку — Дулфия, будь добра, принеси воды и чего-нибудь поесть. Думаю, наш новый друг проголодался.
Она поклонилась и вышла в сторону трапезной.
— Я вам не друг. — Энрик чувствовал, что он вновь начинал паниковать, однако уже мог себя сдерживать.
— Сейчас нет. Но, надеюсь, что выслушав меня и прояснив некоторые детали, ты изменишь своё мнение. Скажи ка мне, Энрик, всё ли ты знаешь о своих защитниках?
Он подумал и вновь покачал головой.
— Молодец. Они скрывали от тебя многое, но ещё больше по прежнему скрыто от твоих глаз. Как ты думаешь, станут ли люди и не только скрывать ото всех что-то хорошее?
— Нет, господин.
— Вот видишь. Я открою тебе тайну — те культисты, с которыми вы встречались, — не самое страшное, что скрывает Люциус. — Он с намёком подмигнул Энрику. — Знаешь, зачем они ищут части этого круга?
— Чтобы не дать сделать то же вам.
Бальдр усмехнулся.
— Если бы это было так, во всём их путешествии сюда не было бы нужны, так как мы здесь за тем же, зачем и эти рыцари. Чтобы этот круг не попал к плохим людям. К ним.
— Люциус злой и скрытный. Но Холька другая.
— О, Холька показывала тебе свой настоящий облик?
Он удивлённо вытаращился на Бальдра.
— Значит не видел. Но у тебя всё впереди. Пока же лишь знай, что она — не та за кого себя выдаёт. Ты видел, как безжалостно она убивает любого, кто встанет на её пути?
Он кивнул.
— Тогда ты должен не хуже меня понимать, насколько двулична эта девка. Она любит изображать из себя благородного честного рыцаря, но на её руках больше крови, чем на руках нас троих вместе взятых. Не странно ли, что такая лицемерка, чудище, скрывающееся под маской благородной девушки, зачем то взяла на воспитание деревенского сына?
Энрик задумался.
Он и сам задавался этим вопросом. Теперь он пугал его ещё больше.
— Как думаешь, зачем ей это?
— Не знаю. Может, она хочет помочь мне. Или хочет, чтобы я помог им.
Бальдр посмотрел на Мавона. Энрик почувствовал, как тот сделал какой то жест.
— Со временем ты поймёшь — Бальдр смотрел на парня бесстрастно, но в голосе слышались ободрительные нотки. — В одном ты прав точно — ты им нужен для помощи. Хочешь узнать, какой? — Он посмотрел на парня.
Тот неуверенно кивнул.
Бальдр выложил на стол небольшой неровный кристалл переливающийся фиолетовым цветом. — Знаешь, что это?
Энрик покачал головой. Он впервые видел такой камень. Какая-то драгоценность, не иначе. Может, это магия?
— Это магические кристаллы, которые не появляются в земле. Они получаются из спрессованных человеческих тел. Живых тел. — Он говорил совершенно равнодушно, но Энрик представил, как один из его соседей скукоживается, истошно вопит, становясь похожим на кусок мяса, который затем под воздействием какой то невидимой силы, превращается в небольшой камень.
Его невольно пробила дрожь. Словно почитав его мысли, Бальдр покачал головой — Нет, всё не настолько ужасно. Но для создания таких камней нужна особая магия. Демоническая. Из самой Бездны. И нужны эти камни для того, чтобы помещать в них души смертных. Люциус не показывал тебе их?
Энрик попытался вспомнить, видел ли он при Люциусе эти камни. Если бы были, он бы запомнил. А он не помнил.
— Не удивительно. А теперь, будь так любезен, вспомни, что ты слышал об этих людях, которые считают его мессией?
— Он говорили, что хотят собрать артефакт, чтобы помочь ему вознестись.
Бальдр кивнул. — А знаешь ли ты, зачем он нужен самому Люциусу.
Энрик покачал головой.
— Ну тогда слушай. Слушай и запоминай внимательно, ибо это и есть причина, по которой ты сидишь здесь и слушаешь меня, а не едешь сейчас по дороге в Теократию. — Бальдр поднялся из-за стола и принялся медленно разгуливать перед Энриков из стороны в сторону. — Больше пятидесяти лет назад одному сумасшедшему эльфу пришло видение или ночной бред. Или его одурманил демон. Так или иначе, он свято поверил в то, что мир погряз во тьме и пороке и потому единственное, что можно теперь сделать — это очистить его. Очистить огнём, уничтожив всю нечисть и грешников, чтобы остались одни только праведники. Впрочем, казалось бы, что в этом такого? Разве церковь Великого Пламени мечтает не о том же? Беда в том, что этот безумец решил действовать. Он был уверен, что именно его сын должен стать тем, кто совершит это очищение. Само собой, для такого дела не подходит ни один из живущих магов. Даже величайшие волшебники не способны на такое. Здесь нужен кто-то, кто будет от рождения обладать способностями, значительно превосходящими те, что дарованы даже самым способным смертным. Кто может дать такую силу? — Он остановился и выжидающе посмотрел на Энрика.
Тот под его пристальным взглядом выдал первое, что пришло в голову. — Великое Пламя? Ангел? Демоны?
— Да, да и да. — Бальдр вновь принялся расхаживать перед столом — Одна проблема, чтобы получить такие способности, ребёнок должен был быть рождён особым образом. Женщина, зачавшая ребёнка от этого безумца, должна в момент рождения малыша быть помещена в огонь. И в этом огне ребёнок и должен выйти в этот мир. Тот, кто переживёт это, навсегда связывается с одним из демонов особым ритуалом, делающим их души родственными. Таким образом ребёнок этот становится обладателем огромной силы.
— Но это невозможно! — Изумился Энрик.
Бальдр замолчал и удивлением и некоторым недовольством посмотрел на него.
— Женщина не может выжить в огне! И ребёнок тоже! А ангел и Пламя никогда не даровали бы силы за это святотатство! Вы врёте.
