Погода — вещь крайне непредсказуемая, и у меня не было ресурсов, чтобы на неё повлиять. А на такой специфической планете, как эта, климат выступал в роли одного из главных факторов естественного отбора. Ежегодная буря накрывала практически весь континент, и только редкие жители севера могли избежать гнева природы. Но им и в остальное время было чего бояться, ведь жизнь в снегах с развитием технологий на уровне Средневековья — настоящее испытание.
А пока Хайрок готовился к сезону ливней, у меня в постели разворачивалась битва не на жизнь, а на смерть. При всём внешнем спокойствии, что Изабелла, что Рафталия не хотели отдавать меня сопернице. И если от плода моей фантазии я такое мог ожидать, то вот слова ушастой хитрюшки про жизнь в обществе с многожёнством меня смутили.
А началось всё с того, что они не поделили, кому я уделю время первой. Эти две ревнушки не только составили календарь, но даже успели согласовать его, но когда речь дошла до подставления имён вместо «Первая» и «Вторая», начались дебаты.
Сперва меня это умиляло, ведь они обе буквально брюзжали напускной вежливостью, но потом это переросло в какой-то базар. Я был вынужден взять всё в свои руки и предложил им подкинуть монетку — самый простой и самый эффективный способ.
После недолгих уговоров они всё же согласились. Изабелла вышла победительницей и запрыгала от счастья, словно ребёнок. Тогда-то я и понял, что дело было не столько во мне, сколько в банальном соперничестве ради соперничества. Каждая хотела одолеть другую, но в конце концов всё решила судьба, ведь мирно они бы точно не разошлись.
Просыпаться с двумя девушками — это, с одной стороны, очень круто, но с другой… Во сне я неосознанно мог обнять одну из них, а затем проснуться оттого, что вторая это увидела и запихнула мою руку себе между грудей. Но на этом сложности не закончились! Кошкодевочка — это просто супер, однако её хвост лежал то тут, то там, и я постоянно его пережимал ногами.
Как-то раз даже проснулся от криков Рафталии. Оказалось, что я спутал её хвостик с одеялом и попытался им укрыться. Не тяни кота за хвост, а иначе он будет на тебя орать… Причём она постоянно недоумевала, что я не могу себя контролировать во сне. У зверолюдей, видите ли, есть какое-то особое чувство, которое позволяет им не тревожить во время сна собратьев.
Всё было настолько плохо, что Рафталии пришлось привязывать хвост к ноге. И вот в один из таких моментов, когда она встала ко мне попой и нагнулась, я впервые почувствовал себя зоофилом. Причём в плохом смысле этого слова. Хоть шерсти в тех местах и не было, но хвост был продолжением позвоночника со всеми вытекающими последствиями…
Жизнь с кошкодевочкой только в аниме бывает лёгкой. А в реальности всё куда сложнее. Взять те же ушки — они мягкие и приятные на ощупь, но, например, во время секса я привык ласкать человеческие. У Рафталии были только свои, а потому я частенько целовал её в висок, забывая, что там ничего нет.
Но не зря говорят, что если любишь кататься, люби и саночки возить. Баал встретил нашу помолвку в штыки. Хоть он это и скрывал, но был ещё тем расистом и считал, что Рафталия должна была выйти замуж за кого-то из своих.
С тех пор как я показал ему уязвимость Великого Магического Леса, Баал начал планировать эпичное возвращение. И Рафталия должна была сыграть ключевую роль, выйдя за какого-нибудь наследника или даже короля соседней страны. Потому-то он и был так расстроен, когда она пришла за ним в Хайрок.
Когда я понял, что его в первую очередь интересовали месть и возможность свергнуть дядю, то начал на это давить. В разговорах я постоянно подчёркивал значимость такого союза, не забывая разбавить правду ложью про сильнейшие чувства, которые меня якобы обуяли. Мне нужно было донести до него одну простою вещь: «Малыш, я ведь лучше собаки».
Хе-хе-хе…
Постепенно у меня это начало получаться, но затем, ровно через четыре дня после полёта на шаре, пришла буря. И если мне было сложно оценить её силу, ведь для меня что демоверсия была настоящим испытанием, что эта туча была такой же. Но вот все местные ещё в первый день заговорили о том, что при их жизни шторма такой силы не было.
И он продолжал набирать силу с каждым днём, что казалось мне нелогичным. Хотя я был тем ещё метеорологом, а именно про погоду документалок у меня на планшете не было. Вот про конец света, про всевозможные постапокалипсисы — такого хоть отбавляй. Мне оставалось только смириться с происходящим и беспомощно наблюдать, как ураган разрушает этот мир.
Но в этом была своя изюминка, ведь подобные катаклизмы очень сближают людей. И если с Изабеллой мы и так были ближе некуда, то вот Рафталия — это совсем другое. Мы практически ничего друг о друге не знали…
Но дабы это исправить, мы проводили вчера в бесконечных беседах, ушастая жёнушка поняла, что все мои технологии и так станут её достоянием, а потому начала интересоваться моим миром более подробно.
Я вспоминал свою прошлую жизнь и попутно рассказывал обо всех нюансах быта. Не скажу, что это было увлекательно, особенно учитывая невозможность напиться, но сидеть дома целыми днями — это безумно скучно. А за окном шёл непрекращающийся ливень, и выходить совсем не хотелось. Вот я и рассказывал обо всём, периодически скидывая вопросы на Изабеллу.
Постепенно девушки сдружились, ибо я старался уделять одинаковое количество внимания обеим. А заниматься этим самым с двумя — нереальное блаженство! Они были такими ненасытными, что впервые за долгое время у меня заканчивались силы. Уже тогда я понял, что не стоило торопиться с третьей женой. Мне и этих двух с головой хватало.
И единственное, что меня огорчало, так это скудный рацион и небольшие порции. Когда я понял, что буря затянется, и нам придётся экономить, то распорядился подавать мне столько же еды, сколько получали жители деревни. Сарафанное радио должно было сработать, забетонировав мой образ справедливого Императора.
Через «Малышей» я отслеживал разговоры служанок, которые несли эту важную информацию домой, а оттуда она расходилась по всей деревне. Аскетизм и игра в лидера нации дали о себе знать, когда разговоры о еде перестали быть темой номер один. Мне удалось убедить жителей, что мы сможем протянуть. Хотя фактически еда у нас должна была закончиться на двадцать третий день.
После недолгих раздумий я попросил Авраама выплавить особую обувь. Конечно, пришлось воспользоваться магической рудой, ведь наши доменные печи не могли функционировать в таких условиях, но зато получилось создать аналог футбольных бутс для «Здоровяков». В них они могли подняться вверх по склону, с которого текли реки дождевой воды.
Эту группу я отправил в Ривендейл, дабы они притащили нам повозку с едой. И глядя на этих бедолаг, я осознал, что в этом мире не стоит полагаться на статистику и надеяться на чудо. По-хорошему нужно было запастись едой на целый месяц, но мне показалось это бессмысленной тратой ресурсов. Если мяса у нас было навалом, то вот сухари отсырели, а овощи хоть и были, но заканчивались значительно быстрее, чем планировалось.
На будущее я запомнил, что продовольственная безопасность была едва ли не ключевым фактором во многих аспектах жизни в этом мире. Всё же человеку, выросшему в достатке, было сложно адаптироваться к такого рода угрозам. И хоть на уровне сознания я всё понимал, однако подсознание понижало важность этой проблемы.
Но в свою защиту могу сказать, что я держал в уме одну мысль: «Даже если наступила полная жопа, я что-нибудь придумаю». Как ни крути, но интеллектом я был одарён, и именно он отвечает за поиск решений неизвестных до этого задач. Поэтому в глубине души я знал, что мы справимся. По-другому и быть не могло.
* * *
— Сколько уже прошло? — Изабелла тяжело вздыхала, лёжа голышом на кровати и смотря в потолок.
— Восемь дней, — я сидел у окна и с грустным видом наблюдал за удручающей картиной, которая не менялась изо дня в день. — Даже в Питере такого уныния не испытывал. Ладно хоть один раз в год такая фигня, а иначе бы волком выл.
