— Свафа, леди Свафа! — услышали мы голос бежавшей от холма Эйдис. Ее платье задралось до колен, но стоило ей нас увидеть, как её лицо озарило облегчение.
С противоположной стороны холма показался Лейф.
— С ней всё хорошо? Я слышала крики, — произнесла Эйдис.
Я кивнула.
— Од, что случилось? — обратилась мама к Эйдис.
Я повернулась к жрице.
— Кто дал тебе право так с ней поступать?!
Фрейя нахмурилась.
— Свафа много раз ходила этим путем в юности. Она сама нашла здесь Ирсу и меня, и это не было совпадением. Мы втроем…когда-то мы были лучшими подругами. Ирса и я надеялись…мы хотели узнать, что стало с девушкой, которую мы когда-то знали и любили.
Я пристально посмотрела на жрицу.
— Твои усилия принесли лишь боль.
— Нет, не только. Теперь мы знаем кое-что новое.
Конунг Ингви.
— И какой с этого прок? Идём, мам, пора возвращаться домой.
— Конечно, — закивала мама.
— Хервёр, — позвала Фрейя. — Разве ты не видишь? Она любила его. Твоё зачатие не стало для неё травмой или горем. Она любила его, но он умер.
Я уставилась на жрицу. Она была права. Мою мать никто не держал в плену и не насиловал.
И всё же, я ненавидела то, что Фрейя притащила ее сюда и использовала древнюю магию, чтобы добиться ответов. И еще больше я ненавидела то, что Ирса лгала мне все эти годы.
Я крепко сжала мамину ладонь.
— Я отведу её обратно, — сказала я Хофунду.
Он кивнул.
— Я иду с вами.
— И мы, — кивнул Лейф на стоящую рядом Эйдис.
— А куда мы идём? — поинтересовалась мама.
— Домой.
— Аста украла мои сапожки.
— Нет, мам, никто ничего не крал. Они на тебе.
— Правда? — она посмотрела на свои ноги. — А как я их вернула?
Моё сердце болезненно сжалось, и у меня не хватило духу настаивать на своём.
Когда мы добрались до дома, Лейф и Эйдис повели маму внутрь.
Хофунд коснулся ладонью моей щеки.
— Ты в порядке?
Я кивнула, но это было ложью. Казалось, вся жизнь перевернулась с ног на голову, но я не хотела, чтобы он знал об этом. Здесь поработали боги. Я не могла понять, чего они хотели от меня, от всех нас. Но я все равно чувствовала, как они двигают нами, как пешками.
— Когда вы отплываете?
— Послезавтра. Мой отец уладит с ярлами последние вопросы, и мы уходим. Я хочу, чтобы ты отправилась со мной.
Я нахмурилась.
— Хофунд…
— Я не слепой и вижу, как обстоят дела в Далре. Лейф сказал достаточно. Моего отца не станут беспокоить вопросы твоего происхождения. Для нас это не имеет значения, особенно в свете… того, что я чувствую к тебе.
— Ты меня не знаешь.
— Я знаю достаточно, чтобы понять, что хочу узнать ещё больше. И я знаю достаточно, чтобы понять, что это место не для тебя. Пойдем со мной. Будь мой воительницей, сражайся рядом со мной. Давай просто будем вместе. А потом, может быть, и больше. Если твое сердце этого хочет.
Я хотела уехать отсюда. Я хотела жить своей жизнью. Я никогда не предполагала, что мои мечты могут сбыться, потому что дедушка кучу раз говорил мне, что я буду жить и умру служанкой в его доме. Почему я должна верить чему-то другому?
Однако Один предопределил мне великую судьбу.
— Разве ты не хочешь отправиться со мной? — игриво прошептал Хофунд, приподнимая мой подбородок.
— Боюсь, мне не позволено выбирать.
— Посмотрим. — Хофунд пристально посмотрел мне в глаза, наклонился и нежно поцеловал меня в губы.
Мои ноги словно стали ватными. Я сделала глубокий вдох, уловив насыщенный аромат кедра, исходящий от его волос, почувствовала прикосновение его бороды к своей коже.
Этого не может быть. Я была проклятой девушкой. Дедушка знал обо мне что-то, что убивало всё моё будущее. Мне нужно было беречь свое сердце, потому что достаточно скоро Хофунд уйдет, и любая ложная надежда уйдет вместе с ним.
Наконец, выдохнув, он отстранился и прижался своим лбом к моему. Мы стояли так долгое время. Наконец, он прошептал:
— Я поговорю со своим отцом.
— Это ничем не поможет. Спокойной ночи, Хофунд, — прошептала я и вернулась в дом.
Я вернулась в комнату, которую делила с мамой, и обнаружила, что она сидит на краю кровати. Она только что стерла последнюю из рун, которые украшали ее лицо.
Эйдис не было. Судя по звукам сдавленного смеха, доносящимся из комнаты Лейфа рядом с нашей, в ближайшее время она точно не вернётся.
— Хервёр, — улыбнулась мне мать. — Правда, красивая свадьба вышла?
Я тяжело вздохнула.
— Да.
Я еще раз напомнила себе, что это не её вина. Она не виновата, что у нее помутился рассудок. Я подошла к огню. Налив немного воды в миску, взяла мокрую тряпку и начала стирать руны со своей кожи. Но стоило мне убрать знаки, нарисованные жрицами, как меня обуяло раздражение. Я обернулась и посмотрела на мать.
— Мам, ты действительно была в Уппсале?
— В Уппсале? О, там есть прекрасный величественный храм.
Я вскочила; сердце гулко колотилось в груди.
— Это там ты встретила моего отца?
Свафа не ответила.
— Мама!
— Что такое, милая? — сонно спросила она.
— Ты встретила моего отца в Уппсале, при дворе конунга Ингви?
— Кого?
— Конунга Ингви.
— Я не знаю никого с таким именем. Может, ты имела в виду Гудмунда. Конунг Гудмунд сейчас здесь, и мне кажется, ты нравишься его сыну.
— Мам, кем был мой отец? — прошептала я. — Почему ты не можешь вспомнить?
Свафа ничего не ответила и молча смотрела на меня.
Разозлившись, я повернулась и пнула миску с водой в огонь. Пламя зашипело, но не погасло. Вздохнув, я села на пол перед угасающим очагом и заставила себя не плакать. Ни за что. В конце концов, всё это не имеет значения. Может быть, она всё забыла, потому что ей было слишком больно. Зачем мне вообще заставлять ее вспоминать, через какие страдания она прошла?
— Хе… Хервёр, — послышался голос от двери.
Я обернулась и увидела Хилли.
— Хилли, — я поднялась с пола. Очевидно, она заметила мой приступ гнева, потому что сейчас неуверенно топталась на пороге.
Я ласково улыбнулась девочке.
— На кухне закончила?
Она кивнула.
— Кто это? — поинтересовалась мама.
— Хилли, новая служанка. Она будет жить с нами; может спать на тюфяке Эйдис — Эйдис все равно там никогда не спит.
— Особенно, когда из похода возвращается Лейф, — хихикнула мама.
Я не сдержала улыбки.
— Входи, Хилли. Все хорошо. Смотри, какая у нас большая кровать! — Я взяла девочку за руку и отвела ее к широкому тюфяку у стены.
— Эта кровать только для меня?
Я кивнула.
— Да. И однажды ты станешь отличной служанкой. Но сначала нужно научиться помогать на кухне.
— Хорошо, — кивнула девочка и забралась на кровать. Я уложила ее, подоткнув одеяло. Она выглядела такой маленькой.
— Тебе что-нибудь нужно?
Хилли ненадолго задумалась.
— Могу я завтра увидеть своих коз?
— Уверена, я смогу это устроить.
— Тогда хорошо, — прошептала она и свернулась калачиком.
Я взглянула на маму, которая смотрела на меня с улыбкой.
— Хервёр, — прошептала малышка.
— Что?
— Спасибо, что привела меня в дом. На улице было очень холодно.
— Я знаю, — я наклонилась и поцеловала её в лоб. — Я знаю.
Я с трудом сглотнула и постаралась не дать слезам выплеснуться наружу. Я отошла от Хилли и вернулась к маме на кровать. Взяв её за руку, я посмотрела в ее голубые глаза.
— Я люблю тебя, — сказала я ей.
Она нежно улыбнулась и коснулась того места, где Хофунд обрезал мою косу.
— И я тоже тебя люблю, — прошептала она. — Тебя и твои янтарные глаза.
Я поцеловала ее в щеку и легла. Закрыв глаза, я попыталась заглушить рвущуюся наружу боль.
Какую бы судьбу Один не планировал для меня, ему лучше поторопиться, иначе моя жизнь разлетится на осколки, как выброшенный на скалы корабль.
