Ситуацию спасла Кахиндра, чей приятный голосок присоединился к хору моих незримых искусителей. Первым делом водяной дух недовольно заявила:
— Что вы к девочке пристали, только воздух вокруг нее колышете и сквозняк создаете. Она же все равно вас не слышит!
На что Лааш, поддержав игру, парировал:
— Ну и пусть не слышит. Зато на уровне подсознания что-то, может, и отложится, — после чего продолжил активно продвигать мне вышеупомянутую ленту.
Кахиндра же, хмыкнув, принялась, перебивая его, предлагать мне то один, то другой лоскут белой ткани, при этом еще и называя имена, которые были написаны с обратной стороны. Как будто это что-то мне говорило!
Слушая хаос чужих советов, которые по идее слышать не должна была, я решила разыграть сцену сложного и вдумчивого выбора. Чуть наклонилась, провела рукой над столом, потянулась к ленте, что лежала посередине, нахмурилась, сделала вид, что передумала и, отдернув ладонь, начала снова водить ею над нестройным рядом белых "змеек". По другую сторону низкого столика в задумчивости застыл и Таш.
Народ, обступивший нас полукругом, с интересом наблюдал за "мучениями" будущих молодоженов и изредка отпускал веселые комментарии. Жених с жребием справился быстрее и вскоре огласил имена тех, кому должен был по воле случая подарить свой поцелуй. Одна лэфа оказалась вивьерой, вторая амантой. И таман ее, не выказав и намека на ревность, с улыбкой подтолкнул свою любовницу к моему будущему мужу. Я, к слову, тоже отреагировала на все это вполне спокойно, если не сказать равнодушно.
Сама же, поиграв еще с минуту в "нелегкий выбор", подняла со стола те ленты, которые планировала взять изначально и, перевернув их, зачитала имена. Вышло вроде бы вполне естественно, и если кто-то потом скажет, что я действовала по наводке, буду делать удивленные глаза и отнекиваться.
То, что Лааш ратовал за Йена, было ясно. Но понимание того, что вредный элементаль, донимавший меня днем, — напарник Керр-сая, слегка напугало и нехило так насторожило. По всему выходило, что темноволосый норд не успокоился за неделю всеобщих разбирательств и по-прежнему пытается найти во мне хоть какие-нибудь изъяны. А это было опасно. Поэтому на заместителя Грэм-риля, который вышел из толпы под одобрительные выкрики своих соратников, я смотрела, как на потенциального врага. Он же откровенно скалился, наслаждаясь ситуацией.
— Ну что, ж, выбор сделан, участники озвучены! — сказал Керр-сай, перенимая эстафету "тамады" у молоденького норда-певца, который так же проводил и большую часть развлекательной программы, время от времени привлекая к себе на помощь кого-нибудь из собравшихся. — Начнем целовальный обряд?
Народ одобрительно загалдел, кто-то из мужчин притащил скамейку, и вивьера, на которую пал жребий, тут же забралась на нее. Эту девушку с клеймом на левом ухе я раньше не видела. Короткие пепельные кудряшки обрамляли ее миловидное личико, а ярко подведенные глаза блестели то ли от веселья, то ли от принятого на грудь алкоголя. Кокетливо поведя плечами, лэфа поправила прическу и, призывно улыбаясь, поманила к себе пальчиком моего жениха.
Наблюдать за всем этим было… странно. И, несмотря на напряжение, которое я испытывала после собственного выбора, неприятное чувство ревности все же заворочалось во мне, пробуждая собственнические инстинкты. Мой ведь жених… мой! А какая-то швабра кудрявая к нему холеные лапки тянет!
Еще больше я невзлюбила эту конкретную вивьеру, когда она бесстыдно присосалась к Ташу под аплодисменты зала. И он, собака серая, с энтузиазмом отвечал на поцелуй "остроухой крыски", крепко обнимая ее за талию. Создавалось ощущение, что они проделывали подобное далеко не в первый раз, слишком уж легко и непринужденно у них все получалось. С другой стороны, вивьеры в Стортхэме были гостьями частыми, а Таш, как показал день нашего знакомства, не брезговал посещениями местного борделя. Так почему бы им и не быть любовниками в недавнем прошлом?
После того, как мой жених помог девице спуститься со скамьи, на нее поставили меня. Причем поставил не кто иной, как Керр-сай, объявивший, что право первого поцелуя невесты за ним, раз уж я сама его выбрала. И так пакостно улыбался, упомянув про выбор, что мои нехорошие предчувствия лишь усилились. Таш же стоял чуть поодаль, скрестив на груди руки, и с улыбкой наблюдал за нами. М-да… либо норды по сути своей не ревнивы, либо… не знаю, что и думать.
У Керр-сая было узкое прямоугольное лицо, чуть более темная, чем у других меченных, кожа и узкие красно-фиолетовые глаза, которые издали казались черными. Мне же выпал случай рассмотреть физиономию этого норда вблизи. Короткие волосы неровной челкой падали на его лоб, идеальной формы губы кривились в ехидной ухмылке, а ноздри энергично раздувались, когда он демонстративно вдыхал мой запах. Словно запомнить хотел, чтобы, подобно ищейке, взять след и в дальнейшем отравлять мне жизнь. Вот только сдаваться я не собиралась.
И все же, вынуждена признать, противостояние порой возбуждает. У этого жесткого на вид мужчины оказались поразительно мягкие губы. Не тонкие и обветренные, как у Йена, а нежные и… умелые. Целовал меня Керр-сай с виртуозностью профессионала, заставляя закрываться глаза и дрожать сжатые в кулаки руки. К своей чести скажу, что я так же профессионально изобразила неопытную деву Ильву, которая, может, и ответила бы на поцелуй, да не умеет бедняжка. Керр-сай моими актерскими способностями не проникся. По глазам видела — не поверил. Отстранился, хищно улыбнулся и, словно желая чмокнуть в щеку на прощание, прошипел мне в ухо:
— Маленькая лживая лэфа, мы еще поговорим.
"Самодовольный индюк", — мысленно ответила я, а вслух, скромно потупившись, сказала:
— Буду рада общению и… дистанции.
Спускать меня на пол этот хмырь не стал. Развернулся и ушел, бросив стоять на довольно высокой скамье, с которой слезать в длинном платье было крайне неудобно. К счастью, на помощь пришел Таш, который поднял меня на руки и, сказав шепотом, что я хорошо держалась, осторожно опустил на каменные плиты пола.
Он был доволен. Меня же по-прежнему трясло, и возбуждение к этой тряске имело отнюдь не главное отношение. В общине, где я планировала завести друзей, далеко не все, как оказалось, были рады моему приезду. И ладно бы простой норд невзлюбил, так нет же! Угораздило не понравится заместителю риля. А вдруг его отношение к Ильве имеет срок давности, а я просто об этом не знаю? Черт! Как же все сложно-то. Вздохнув, скользнула взглядом по толпе, ища среди присутствующих Йена. Но его, увы, не было. А ведь нам еще предстояло целоваться! Ну и куда, спрашивается, сбежал этот рыжий дезертир?
