Берег мы увидели на следующий день утром. И увидела его первой, за исключением, разумеется, засевшего на мачте матроса-впередсмотрящего, Эллина. А увидев, сразу поспешила ко мне.
Я как раз сидел на кровати и размышлял, выпить еще кофе или ограничиться тем, что уже в себя влил. С одной стороны, очень хотелось, с другой — четвертая кружка — это уже перебор. Голова заболит, это к бабке не ходи, придется или таблетки глотать, или заклинанием лечиться. Ни того ни другого делать, разумеется, не хотелось, но конец моим сомнениям положила именно возникшая на пороге девушка.
— Земля!
— Это хорошо, — кивнул я.
— Это не то место, куда мы плывем. — На сей раз она взяла на пару тонов ниже, почти шепотом говорила.
— А вот это плохо.
— И ты настолько спокоен?
— А ты еще не сказала ничего, что дало бы мне повод волноваться. Объясни толком, а потом уж будем паниковать. Или не будем.
Когда моя спутница изложила мне свои соображения, я задумался. По всему выходило, что прибыли мы в принципе как раз туда, куда стремились, — во-первых, компас у меня имелся, и отследить курс, во всяком случае приблизительно, было не столь уж сложно, а во-вторых, тут вообще серьезно промахнуться было невозможно. Противоположный берег имелся в единственном экземпляре, и островов в этих местах отродясь не водилось. Но Эллина утверждала, что не раз была в окрестностях города, в который нас подрядились довезти, и утверждала, что как минимум на полдня пути вокруг него побережье — сплошной песчаный пляж. Здесь же были скалы. Решить, что штурман ошибся в счислении и корабль отклонился от курса, конечно, можно, но я в этом сомневался. Понаблюдал уже за тем, как он работает, и мужик произвел на меня впечатление спокойного, несуетливого профессионала. Я, конечно, мог и ошибиться, но все же куда больше шансов было на то, что дело нечисто. Впрочем, паниковать и впрямь было рано — кто знает, может, капитан «Морского коня» банально привез груз контрабанды и намерен выгрузить ее здесь, в укромном местечке, подальше от чужих глаз. Основной груз корабля составляли выделанные шкуры, их вонь меня за время путешествия изрядно достала, и даже запах полутонны кофе, загруженного в носовой трюм, не мог ее перебить, однако что еще могло быть на корабле, мы даже не представляли. В конце концов, это меня и не интересовало, а потому ревизию трюмов я не производил. Так что, может быть, контрабанда. А может, и нет.
Когда якорь с шумом плюхнулся в воду, я, громко стуча сапогами и придерживая меч у бедра, поднялся на палубу. Сзади стучала каблучками Эллина. Вот как, спрашивается, у женщин получается даже в мягких сапожках стучать каблуками, если в этих же сапогах они могут ходить тише кошки? Не представляю. Впрочем, это было последнее, что меня сейчас волновало.
— Капитан, я, возможно, не прав, но сдается мне, это местечко и близко не напоминает Старую Гавань, — как можно более небрежно сказал я, оглядываясь вокруг. Действительно, на маленький и, по слухам, уютный порт, старейший в этих местах, от чего, собственно, и пошло его название, это место мало походило. Небольшая бухта, зажатая между высокими, практически отвесными скалами, на которых почти не было растительности. А вот птиц, что характерно, здесь была туча, причем самых разных видов. Как раз в тот момент, когда я обратился к капитану, огромная стая этих тварей, больше всего напоминающих чаек, взлетела с небольшого утеса и пронеслась над кораблем, щедро окропив его дерьмом. Впрочем, капитан, судя по всему, хорошо знал характер местных обитателей, а потому заранее распорядился натянуть над палубой огромный кусок парусины, который, собственно, и спас нас от летящих с неба экскрементов.
— Разумеется, сударь. В Старой Гавани мы будем к вечеру, — отозвался капитан. — А тут у меня встреча. Вот с этим красавцем.
Проследив за движением руки капитана, я увидел невдалеке, максимум в сотне метров, великолепный фрегат. Изящный, хищный на вид, с красно-черным корпусом и не менее чем с двадцатью пушками на обращенном к нам борту. Орудийные порты были задраены, но я ни на миг не сомневался, что скрытые за ними орудия не в пример крупнее наших пукалок. От корабля так и веяло надежностью. Я не знаток, но мог бы поспорить на что угодно — этому фрегату не дано состязаться в скорости с моими клиперами, но в любой шторм на нем можно чувствовать себя уверенно и спокойно.
— Красив…
— Разумеется. Это ведь… Впрочем, будете на нем — сами увидите.
— И на хрена мне на нем быть? — спросил я. Что-то здесь было не так, и мне совершенно не хотелось, чтобы мои подозрения оказались верными.
— Видите ли, сударь, — по-хозяйски ухмыльнулся капитан, — я должен передать им кое-какой груз, а еще, как я знаю, им просто необходим хороший канонир.
— Ну и при чем здесь я?
— Сударь, ну вы же не дурак… Вы отправляетесь дальше на этом корабле… Думаю, капитан «Золотого ястреба» убедит вас к сотрудничеству, он умеет это делать. Так вот, вы отправляетесь с ним, а я за помощь получаю от капитана Грэвиса двадцать империалов. Ну, вы сами знаете, монеты Серой империи везде ценятся. И ваша дама тоже отправляется с вами — сами понимаете, свидетели мне не нужны, а капитан найдет ей применение.
Я чуть не поперхнулся. За меня… За МЕНЯ двадцать империалов? Я что, так упал в цене? Даже с учетом традиционно высокого курса денег, которые я чеканю, сумма может вызвать только смех. Или капитан идиот? Впрочем, тридцать сребреников — всегда тридцать сребреников, или, применительно к тому, что я наверняка далеко не первый пассажир, которого это животное продает в рабство, «пять старушек — рубль».
— Вы же сказали, что к вечеру мы… — пискнула из-за моей спины Эллина.
— И не соврал. Мы, — он сделал ударение именно на этом «мы», — там к вечеру и будем. А вот вы — нет.
— Подозреваю, капитан, вы делаете самую большую ошибку в своей жизни, — негромко и спокойно, но так, чтобы слышали все, сказал я, кладя руку на эфес меча.
— Сударь, не делайте глупостей, — нимало не испугавшись, ухмыльнулся капитан. — Нас все же намного больше.
Я быстро оглянулся. Со всех сторон к нам подтягивались вооруженные чем попало матросы, те самые, что еще вчера вместе со мной сначала воевали, а потом весело окатывали меня водой. Сейчас их лица были угрюмы, но решительны, и собралось их человек тридцать. Наверняка в доле, скоты. Ну что же, братцы-кролики, вы сами этого захотели.
Все-таки у гоблинов, даже таких вот полукровок и квартеронов, с интеллектом негусто, а самомнения, напротив, в избытке. Подобное сочетание всегда чревато неприятностями, что в принципе и произошло. Капитан наверняка контролировал мою руку, которая была на эфесе, и, когда она разжалась, победно ухмыльнулся. А зря. Это обычные дворяне привычны в первую очередь к мечу, всем остальным владея заметно хуже. Менее «благородное» оружие, чем их фамильные клинки (иной раз, кстати, довольно паршивого качества), вызывает у некоторых даже отвращение, а зря. Впрочем, не это важно, а то, что капитан, похоже, тоже был во власти этого стереотипа, хотя, посмотрев на то, как я управляюсь с пушками, мог бы и задуматься лишний раз. Как бы то ни было, короткий нож, рыбкой выскочивший из моего рукава, чтобы тут же погрузиться в жирное капитанское брюхо, оказался для него полной неожиданностью.
