По телу пробежала дрожь — эти разговоры за жизнь сразу стали для меня настоящей пыткой. Правда в них был один большой плюс — я злилась. А злость помогала отделить "мои" мысли от "не моих". И с каждым днем число закрытых дверей увеличивалось.
Чем больше взывал к чужой памяти Ярослав, тем дальше я загоняла ее вглубь. И раз за разом твердила — Не мое! Не надо! Заветное имя старалась не вспоминать, вместе с ним всплывал и запах, а следом… а следом в глазах вставали кровавые круги… Ненависть ста поколений сильна, с ней справиться трудно, поэтому я старалась не думать о нем. Так легче. Вот когда захлопнется последняя дверь… я вспомню! И пойду домой. Но не к себе… А там. Будь что будет!
— Ты молодец! — улыбнулся Ярослав. — Быстро справилась!
Я пожала плечами и спросила:
— Могу теперь погулять?
Мне резко расхотелось прятаться под крышей дома. Я снова стремилась на край леса.
— Опять одна? — недовольно спросил опекун.
Сказать было нечего, и я отвернулась в сторону, притворившись глухой. Ярослав едва слышно вздохнул и спросил без особой надежды:
— Может, Бориса прихватишь или меня подождешь?
— Ты сказал, что если все выполню, то смогу заняться, чем хочется! — ощетинилась попытке подсунуть соглядатая. — Я все сделала, ведь так?
— Ладно, — махнул рукой Ярослав, — поступай, как знаешь. Только не задерживайся, пойдет дождь.
Я шагнула в лес, вслушиваясь в строгий голос Ярослава. Он пенял Майе, выговаривал за ошибки. Оглянувшись, увидела, что взгляд парня по-прежнему прикован ко мне. Значит, стоит задержаться, и черный волк снова станет на след. На мгновение мелькнула мысль удрать на другую сторону леса, подальше от натоптанной тропы. Вот только ноги не согласились с таким решением, они упрямо сворачивали на свет манящего огонька.
***
Мощный порыв ветра продул опушку леса, прежде чем затеряться среди зазеленевших кустов. Сначала я не поняла, что произошло…. Нос сам повернулся в другую сторону, хвост отвис поленом, а мышцы закостенели от напряжения. Вязкий запах смерти проник в сознание. Все что загоняла день за днем, все, с чем, как думалось, рассталась навсегда, оживило легкое дуновение, принесшее ненавистный аромат. Ураган пронесся внутри меня, с яростным хлопаньем распахивая двери для рвущейся ненависти, сметая замки запретов! И мое собственное "я" растворилось в горящем потоке. Я опять, как тогда на поляне, потеряла себя. Стае грозила опасность! Я щелкнула зубами и, крадучись, пошла выслеживать чужака.
Выть, предупреждая остальных, не стала — к чему пугать врага? Как только он пересечет границу, об этом узнает вся деревня. А я просто окажусь ближе всех! Не дам сбежать безнаказанным! Заманю или загоню к ельнику, туда, где буду не одна.
Став невесомой, незримой, как тень, вылетела к тропе, на которой провела столько времени. Впереди мелькнуло светлое пятно. В конце опушки у привычного лежбища стоял белый волк. Не крупнее обычного. С шерстью, отливающей на солнце серебром. Мой первый враг! Моя добыча!
Красная пелена застлала глаза, и я, забыв об осторожности, сделала то, на чем попался не один волчонок — рванулась прямо на врага! Воздух замерцал, и на месте зверя появилась человеческая фигура. Вот так они и поднимались в моей памяти, закованные в броню, с оружием в руках, готовые поспорить с нашими зубами.
Яростный рык разорвал мою глотку — остановиться уже не могла. И не хотела. Слишком кипела от ненависти кровь. Требовала вонзить клыки! В белую шею. В беззащитное тело, прикрытое лишь тонкой тканью обычной одежды…
Открыла пасть, хватая воздух перед последним броском, и вместе с ним, глубоко внутри всколыхнулось воспоминание. Я знала этот запах! Давно. Безнадежно давно. Любила его. Вдыхала с удовольствием, от него кружилась голова.
Я не смогла заставить мышцы расслабиться, не смогла остановиться, удержаться на месте, зато получилось упасть. Гася инерцию, последние метры прокатилась кувырком и испугано замерла у самых ног кровного врага.
— Дичок! — выдохнул измученный голос.
Так меня звали, когда-то…. Как больно!
Медленно поднялась, широко расставив лапы. Тело сотрясала крупная дрожь, мысли путались, меня разрывали на части два чувства: чужая ненависть и еще… что-то. Оно не давало шагу ступить.
Ну как же вспомнить?! Его звали… Его звали…
Мысли сбивались и путались, в голове мелькали чужие злобные лица, а сердце то бешено колотилось, то замирало на бесконечно долгие секунды.
— Дичок! Дичок… я нашел тебя!
Нет… Нет! Нет!!
Я боялась шевельнуться, боялась двинуться, выпустить разум и силу из-под контроля. Взглянуть на того, кто взывал к моей умершей душе.
С неба пахнуло холодом: невидимая черная тень расправила крылья. Оборачиваться, чтобы убедиться в визите Гостьи не требовалось — ее ледяное дыхание поставило дыбом каждый волосок моей шкуры.
Кто: он или я? За кем она слетела?!
Вслед за вопросом пришел ответ: выбор за мной.
С трудом победив закостенелые мышцы, взглянула собственной погибели в лицо. Если я не убью его, он убьет меня — так вопила память. Пусть нет клинка в руках, зато найдется пуля. Или клыки. Но моя смерть, в отличие от тех, что хранила память, не будет безлика. У нее есть имя. Светлое и ясное, как солнце в зимний день. Валгус….
И словно корка льда сковала сердце… Пусть лучше я! Не он! Нет, не он!
Обреченно шагнула вперед, уткнулась лбом в его грудь, вобрав напоследок любимый запах, но вместо острых как бритва клыков или холодной стали сильные пальцы зарылись в шерсть:
— Дичок! Ты вспомнила… Ты вспомнила!!
А потом он упал на колени, обнял за шею, подставив мне свою. Я закрыла глаза, выметая из души чужое, то что не имело к нам никакого отношения! И как только справилась, пришла в себя, не успев обрадоваться, ужаснулась: мы оба сошли с ума! Ему нельзя быть здесь! Это верная смерть! Его… и моя. Потому что я буду его защищать до последнего вздоха!
Отскочила назад, взвизгнув от ужаса. Юноша как привязанный дернулся за мной следом:
— Я пришел за тобой! Пойдем домой!
Как будто нам дадут! Пока разум лихорадочно соображал, уши ловили шорохи. Казалось, я слышу шаги.
Мой бог! Я же пришла на запах! И любой, кто пойдет за мной следом…
Меня пробила дрожь от этой мысли. А потом пришло решение… Единственно верное в этом случае..
Снова шагнула вперед, дернув в сторону голову от протянутой руки, давая понять, что сторонюсь прикосновений, хотя ничего больше не жаждала так страстно. Пихнула снизу вверх головой, заставляя подняться, а затем медленно, с тихим рычанием, стала выталкивать юношу из леса. Уходи! Уходи! Ну, уходи же!!
