Я усмехнулся, увидев змей. Так заканчивалось большинство представлений. Людей обманывали, говорили, что шоу закончено, все успокаивались, и тут внезапно появлялись змеи, которые просто сеяли панику в толпе. Прежде, чем змеи могли кого-то ранить, появлялся Эвра Вон, их владелец, и успокаивал их.
Уверенный, что достаточно напугал толпу, Эвра вышел вперед. На этот раз он был не один. С ним шел маленький ребенок, который управлял одной из змей. Эвра же управлял другой. Ребенок был новеньким. Я подумал, что мистер Длиноут подобрал его во время своих странствий.
После того, как Эвра и мальчик обернули змей вокруг себя, мистер Длиноут снова вышел вперед и еще раз сказал, что представление окончено. Мы держались в тени, пока толпа текла мимо, обсуждая представление. Когда Эвра и мальчик сняли с себя змей, я шагнул вперед и закричал — Эвра Вон!
Эвра быстро обернулся. — Кто здесь?
Я не ответил, но пошел вперед быстрее. Его глаза радостно расширились, когда он увидел меня. — Даррен?! — завопил он, кидаясь ко мне. Я сильно обнял его, на миг забыв, какая его кожа скользкая, восхищенный нашей встречей после стольких лет. — Где ты был? — закричал он, когда мы отпустили друг друга. В наших глазах стояли слезы счастья.
— Гора Вампиров, — просто ответил я. — Как у вас дела?
— Как всегда: весь мир у наших ног, — он с любопытством посмотрел на меня. — А ты подрос.
— Это случилось не так давно, — фыркнул я. — И не так сильно как ты. — Эвра стал мужчиной. Он был всего на пару лет старше меня, и мы выглядели ровесниками, когда я впервые пришел в Цирк уродов, но теперь он скорее напоминал моего отца.
— Добрый вечер, Эвра Вон, — сказал мистер Джутинг, выходя вперед, чтобы пожать ему руку.
— Лартен, — кивнул Эвра. — Долго же вы отсутствовали. Рад видеть вас.
Мистер Джутинг представил наших спутников. — Я бы хотел представить тебе Ванчу Марша, леди Эванну и Хорката Мульдса, с которым, я полагаю, ты встречался ранее.
— Здравствуйте, — сказал Эвра.
— Очень приятно, — улыбнулась Эванна.
— Привет, Эвра, — сказал Хоркат.
Эвра моргнул. — Он говорит!!! — задохнулся он от удивления.
— Хоркат много говорит в последнее время, — усмехнулся я.
— У этого есть имя?
— У этого есть имя, — повторил Хоркат. — И это хотело бы, чтобы его называли он.
Эвра потерял дар речи. Когда мы жили с ним в цирке, мы собирали пищу для Малого народца, и никто из них не произнес ни слова. Мы думали, что они не умеют говорить. Теперь я стоял здесь с карликом — которого мы называли Хромиком, потому что он сильно хромал на левую ногу — который спокойно говорил, а я воспринимал это как нечто само собой разумеющееся.
— Добро пожаловать обратно в Цирк уродов, Даррен, — сказал кто-то, и я увидел перед собой живот мистера Длиноута. Я уже забыл, как быстро и бесшумно он умеет передвигаться.
— Мистер Длиноут, — вежливо кивнул я. (Он не любил обмениваться рукопожатиями)
Он приветствовал других, называя каждого по имени, даже Хорката. Когда Хоркат ответил на приветствие, мистер Длиноут, казалось, вообще не удивился. — Вы голодны? — спросил он нас.
— Это было бы просто замечательно, — ответила Эванна. — А потом я бы перебросилась с вами парой слов, Хиберниус. Есть вещи, которые мы должны обсудить.
— Да, согласился он. — Есть.
Так как цирк выступал в церкви, я пошел рядом с Эврой, чуть отставая от остальных. Нам надо было поговорить. На плече он нес свою змею. Мальчик, который выступал с ним, вскоре догнал нас. За собой он тянул вторую змею, как игрушку на веревочке. — Даррен, — сказал Эвра, — я хотел бы познакомить тебя с Шенкусом.
— Привет, Шенкус, — сказал я, пожимая руку мальчика.
— Привет, — ответил он. У него были такие же желто-зеленые волосы, узкие глаза и разноцветная кожа, как у Эвры. — Вы действительно Даррен Шен, в честь которого меня назвали?
Я искоса посмотрел на Эвру. — В честь меня?
— Да, рассмеялся он. — Шенкус был моим первенцем, и я подумал, что…
— Первенец? — перебил его я. — Так он твой? Твой сын?
— Надеюсь, что так, — усмехнулся Эвра.
— Но он такой большой! Такой взрослый!
Шенкус прямо расцвел от этой похвалы.
— Скоро будет пять, сказал Эвра. — Он крупноват для своего возраста. Несколько месяцев назад я решил задействовать его в представлении. Он так естественен.
Это было так странно! Конечно, Эвра стал достаточно взрослым, чтобы иметь жену и детей, и не было причины, по которой я должен был так удивляться. Просто для меня как будто прошло несколько месяцев с тех пор, как мы подростками спрашивали друг друга: "Что будет, когда мы вырастем?"
— У тебя есть еще дети? — спросил я.
— Двое, — ответил он. — Урче три года, а Лилии в следующем месяце будет два.
— Они все дети-змеи?
— Урча нет. Он расстроен — хочет такую же кожу — но мы стараемся сделать все, чтобы он не чувствовал себя ущербным…
— Мы?
— Я и Мерла. Ты её не знаешь. Она присоединилась к цирку после вашего ухода. У нас был просто бешеный роман. Она может снять уши с головы и использовать их как мини-бумеранги. Она тебе понравится.
Рассмеявшись, я сказал, что наверняка полюблю ее, а потом пошел за Эврой и Шенкусом на обед.
Так приятно было вернуться в цирк уродов. В конце прошлой недели я был замкнут и неразговорчив, думая о словах Эванны, но все мои тревожные мысли исчезли через час после прихода в цирк. Я встретил много старых друзей — Ганс Золотые Руки, Толстый Рамус, Сив и Сеерса, Неуязвимый Кормак, Зубастая Герта. Видел я и человека-волка, но он не был так же рад видеть меня, как другие, и я старался держаться от него подальше.
Труска — женщина, которая могла вмиг отрастить бороду, а потом так же легко избавиться от нее — почти не изменилась. Она была рада меня видеть. Она приветствовала меня на ломаном английском. Шесть лет назад она вообще не могла говорить на английском, но Эвра начал заниматься с ней, и она быстро делала успехи. — Это тяжело, — сказала она, когда мы вошли в школу, которая служила временным пристанищем Цирка. — Я не слишком сильна в языках. Но Эвра терпелив, и я постепенно учу язык. Я все еще делаю ошибки, но…
— Все мы ошибаемся, красавица, — прервал Ванча, внезапно появившись перед нами. — Вы были лукавой с вампиром, когда не должны были делать этого! — он обнял Труску и поцеловал ее. Она рассмеялась, когда он отпустил ее, и помахала ему вслед рукой.
— Бунтовщик! — хихикнула она.
— Вы знаете друг друга, ручаюсь, — сухо сказал я.
— О да, — Ванча искоса посмотрел на меня. — Мы старые друзья. Много ночей мы голенькими плескались в океане, глубоком и синем, а, Труска?
