— Хромой, трепись не так громко, — буркнул Коль.
Проходивший мимо юный сэр ок-Рейсель смерил собеседников пламенным взором и пробурчал ругательство.
— И вам того же, прекрасный сэр, — ухмыльнулся Хромой, затем обернулся к Токиту, — Да ладно тебе, старина. Нынче его светлость возвратился с победой. Замок Леверкой снова наш, и добрым ливдинцам надлежит веселиться. Кто сегодня станет хмуриться, тот явный изменник! Можешь хватать его и тащить в каталажку!
— Леверкой? — теперь сержант сообразил, что означает шествие в воротах. — Так это все оттуда?
— Ага, — согласился Хромой, — трофеи и пленники. Я хочу сказать: трофеи и пленники в одном лице. Замок ограблен до нитки, так что его светлости, чтобы восстановить прежнее богатство Леверкоя, придется либо поднять налоги, либо взять с папаш этих маленьких крысят такой выкуп, о котором сложат баллады.
— Ты серьезно, насчет налогов? — насторожился стражник.
— Ага, дрожишь за свое спокойствие! Скорее всего, я пошутил… хотя есть кое-какие обстоятельства… Коль, нам надо будет поболтать, я же обещал рассказать о своем маленьком приключении. Но это после, ладно? Сейчас мне следует держаться поближе к его светлости, и не упустить момент, когда станут раздавать награды. Я нынче снова фаворит, знаешь ли. И ты послушай моего совета, не теряй времени, пристраивайся со своими людьми в хвост колонны.
Хромой тронул бока лошади каблуками и отправился догонять графа. Сержанта окликнул один из караульных:
— Эй, Коль!
— Чего тебе? — Лысый погрузился в раздумья. Он бы предпочел тихую скромную карьеру и размеренный быт, а с Хромым вечно какие-то приключения… хотя и несущие большую выгоду, однако чреватые большими же неприятностями.
— Так что, граф отбил Леверкой? Или Хромой шутит?
— А кто его разберет, Хромого… Он вечно шутит, и ни Гангмара не поймешь, какие из его шуточек — не только шутки. Но сейчас он, похоже, сказал дельно. Ройкель, ты снова за старшего! Парни, за мной! В самом деле, идем за колонной, заодно и узнаем новости.
* * *
Хромой догнал графа и снова пристроился рядом. Эрствин старательно держался в седле прямо и подбородок задрал, будто его страшно заинтересовали вдруг сосульки на верхних этажах.
— Как я выгляжу? — осведомился мальчик.
— Мощно, — одобрил меняла. — Можешь немного расслабиться, люди приветствуют тебя, видишь? Будь милостивей к народу. Снизойди.
На улицах в центре прохожих было куда больше, чем на окраине у Восточных ворот. Люди останавливались, провожали взглядами кавалеристов в серо-фиолетовых накидках, тревожно осматривали закованных в цепи пленников. На юного правителя прохожие глядели с обожанием. После слов Хромого Эрствин немного расслабился и даже улыбнулся в ответ на приветствия горожан.
— А чего ты у ворот задержался?
— Сказал сержанту стражи, чтобы шел следом за нами. Он пригодится, чтобы отконвоировать пленников попроще в ливдинскую тюрьму.
— А, да, верно… Хромой, это ведь я должен был сам сообразить?
— Нет, мой друг, ты не должен забивать себе голову подобной ерундой. Ты доставляешь всех в Большой дом, там призываешь начальника стражи и велишь ему… хотя, послушай! У нас ведь до сих пор нет начальника стражи?
— Нет, члены городского Совета поочередно отдают распоряжения… — тут Эрствин решил, что Хромой намекает на себя. — Хочешь получить эту должность?
— О, Гилфинг! — меняла рассмеялся. — Нет, меня нельзя ставить на этот пост, он слишком хлопотный, к тому же я стразу же начну злоупотреблять положением. Нужен кто-то более серьезный. Вот, кстати…
Хромой привстал в стременах и оглянулся — пленных перестроили по четверо в ряд, теперь они занимали всю ширину улицы. Каски городских стражников поблескивали в хвосте колонны.
— Кстати, этот сержант, мастер Токит — очень хороший исполнительный человек.
— И твой друг?
— Ты попал в точку! Я всегда стараюсь помочь друзьям.
Эрствин начал краснеть. Ему опять почудился намек.
— Хромой, я… — граф заговорил едва слышно, так, чтобы не разобрали латники, едущие следом, — я очень благодарен за все. Я же тебе предлагал, выбирай любую должность…
— Малыш, — теперь меняла смутился, — извини, я не умею подбирать выражения. Похоже, ты не так понял. Давай-ка, снова каменное лицо! Ну, как на старинном келате! Поговорим после, хорошо? И не беспокойся, я приготовил длинный список добрых дел, которыми ты сможешь меня отблагодарить. Да не смотри так, пожалуйста, не то я, чего доброго, воображу, что помог тебе бескорыстно! А это никак не входит в мои планы! Я корыстен! Я чудовищно корыстен!
На площади колонна остановилась, из Большого дома высыпали солдаты — помогать, и чиновники — поглядеть. Поодаль стала собираться толпа праздных горожан. Многие явились вслед за конвоем, другие подтянулись, привлеченные скоплением земляков. Надо же, весна — а такие события! Нечасто подобное происходит весной, когда дороги непроходимы. Люди разглядывали забрызганных грязью усталых пленников, указывали пальцами на тех, кого, кажется, узнали. Некоторые принимались гадать, что, собственно, произошло, откуда взялось более полусотни арестантов? Потом по толпе прошло известие — Леверкой! Господин граф одержал славную победу и вернул родовой замок!
Хромой окликнул Токита и, когда сержант с поклоном предстал перед графом, объявил:
— Вот этот доблестный и исполнительный служака, о котором я говорил, ваша светлость. По-моему, лучшего кандидата на должность начальника стражи не найти.
— Да, верно, нам нужен начальник стражи… — кивнул Эрствин, — но традиция велит назначить на эту должность дворянина… Я подумаю. Сержант, всех пленников низкого звания — взять под охрану. Всех переписать, имена, чьими вассалами являются… и водворить в городскую тюрьму. И помните — это мои пленники! Никаких записок от членов совета, никаких приказов, кроме моих собственных — прочие распоряжения не распространяются на этих людей.
Хромой подмигнул приятелю.
Граф, игнорируя эту пантомиму, обернулся к меняле.
— Хромой, мне вскоре понадобятся твои советы. Сейчас я отдам кое-какие распоряжения, велю нынче вечером созвать цеховых старшин… потом хочу видеть тебя.
— Да, ваша светлость.
Когда граф удалился, Токит покачал головой.
— Эх, Хромой, если бы ты знал, как мне надоели твои шуточки… но друг ты хороший.
— Только благодаря этому я жив до сих пор, и имею возможность шутить дальше, — серьезным тоном ответил меняла. — Только благодаря тому, что у меня много друзей!
