— Я заметил флаги, что развеваются над Кайриэном, — продолжал Ранд, когда перестройка рядов завершилась. — Хорошо, что там так много Полумесяцев Тира. Без зерна из Тира в Кайриэне не осталось бы ни одного живого, чтобы поднять свое знамя, а без тайренских мечей жители столицы, дожившие до сего дня, как знатные, так и простолюдины, на своей шкуре узнали бы, что значит подчиниться Шайдо. Тир заслужил свою честь. — После этих слов тайренцы, разумеется, раздулись от гордости, точно индюки, энергично кивая и еще более довольно улыбаясь, хотя Благородные Лорды, явившиеся сюда последними, как будто смутились. Кайриэнцы же у возвышения поглядывали друг на друга с сомнением. — Но я не вижу необходимости в таком обилии своих флагов. Пусть останется одно знамя с Драконом, на самой высокой башне города, чтобы его издалека видел всякий, кто приближается к городским стенам. Остальные надо снять и заменить стягами Кайриэна. Это Кайриэн, и пусть знамена Кайриэна развеваются над городом, и Восходящее Солнце должно реять гордо. У Кайриэна есть своя честь, и ею нужно гордиться.
Зал столь внезапно взорвался радостным ревом, что Девы взяли копья наперевес; приветственные кличи летели под потолок, отражаясь от стен. В то же мгновение Сулин быстрыми движениями языка жестов Дев отдала какую-то команду, и поднятые было вуали вновь упали. Кайриэнские вельможи приветственно вопили, так же громко, как народ на улицах, подпрыгивая и размахивая руками не хуже жителей Слободы на празднике. Теперь уже тайренцы молча обменивались взглядами. Разгневанными они не выглядели. Даже Мейлан, по-видимому, испытывал неуверенность под стать прочим, хотя, подобно Ториану и остальным, изумленно поглядывал на лордов и леди высокого звания, которые мгновение назад являли собой холодную гордость и высокомерие, а теперь пританцовывали и выкрикивали славословия в честь Лорда Дракона.
Ранд не знал, что такого особенного они все услышали в его словах. Конечно, он предполагал, что они услышат больше, чем он скажет, особенно кайриэнцы, и что некоторые, вероятно, даже правильно истолкуют его речь, но к столь бурному проявлению чувств не был подготовлен. Он хорошо знал, что кайриэнская сдержанность и скрытность — странная штука, временами замешанная на неожиданной смелости. В этом отношении Морейн была скупа на объяснения, несмотря на настойчивые попытки обучить Ранда всему и вся; Айз Седай ограничилась в своих наставлениях замечанием, что если сдержанность покидает кайриэнца, то происходит это нежданно и в немалой степени удивляет. И впрямь, куда уж поразительней и неожиданней.
Когда приветственные возгласы наконец стихли, началась церемония: лорды приносили клятву верности. Первым на колени опустился Мейлан, с застывшим лицом он клялся пред Светом надеждой на спасение и возрождение служить преданно и подчиняться. Форма присяги была древней, и Ранд надеялся, что это обстоятельство вынудит кое-кого все-таки держать данное слово. Как только Мейлан поцеловал кончик шончанского копья, поглаживая бородку и стараясь скрыть кислую мину, его сменила леди Колавир, более чем привлекательная женщина средних лет. По рукам ее, когда она вложила ладони в руки Ранда, потекли кружева цвета потемневшей от времени кости. Платье леди Колавир от высокого кружевного ворота до колен прочерчивали горизонтальные цветные прорези. Слова присяги она произносила чистым твердым голосом с тем мелодичным акцентом, который Ранд привык слышать у Морейн. В ее темных глазах было также нечто от свойственного Морейн взвешивающего и обмеривающего взгляда, особенно это стало заметно, когда она посмотрела на Авиенду, с реверансами спускаясь по ступеням. После Колавир перед Рандом встал Ториан, который, давая клятву, обливался потом. Его сменил лорд Добрэйн, один из немногих кайриэнцев в годах, у кого длинные, обильно поседевшие волосы были выбриты спереди; глубоко посаженные глаза испытующе ощупывали Ранда. На его место заступил Араком, потом…
Пока длилась церемония, Ранд ощущал нарастающее нетерпение. Лорды и леди поочередно опускались перед ним на колени, за кайриэнцем тайренец, за ним опять кайриэнец, как он сам потребовал. Все это необходимо, так говорила Морейн, и с этим соглашался голос в голове Ранда, который, как он знал, принадлежал Льюсу Тэрину, но ему эта процессия представлялась досадной задержкой. Тем не менее нужно заручиться их верностью, пусть даже притворной, для того чтобы обезопасить Кайриэн, а это лишь начало его замысла. И принять их присягу необходимо раньше, чем Ранд двинется против Саммаэля. И я это сделаю! Мне еще многое надо сделать, и я не могу допустить, чтобы он исподтишка цапал меня за ноги! Скоро он узнает, что значит разбудить Дракона!
Ранд не понимал, почему те, кто опускался перед ним на колени, вдруг начали покрываться потом, нервно облизывать губы и запинаться чуть ли не на каждом слове клятвы. Ведь он не мог видеть холодного огня, вспыхнувшего в его глазах.
Закончив с утренним умыванием, Найнив вытерлась полотенцем и без особого желания надела светлую шелковую сорочку. Шелк не так прохладен, как лен, а солнце, хоть и только что встало, судя по духоте в фургоне, предвещало еще один невыносимо знойный день. Помимо всего прочего сорочка скроена так, что Найнив опасалась: один неловкий вздох, и она упадет к ногам светлой лужицей. Хорошо хоть она сухая, а не промокшая за ночь от пота, как та, от которой Найнив только что избавилась.
Ночью ее мучили беспокойные видения — кошмары о Могидин, от которых девушка не раз вскакивала на постели, и были они много лучше тех, что не вышвыривали ее в мир яви; сны о Бергитте — та выпускала в Найнив стрелы и не промахивалась; сны о приверженцах Пророка, взбудораженной толпой врывающихся в зверинец; о том, как Найнив навечно застряла в Самаре, потому что ни одно судно здесь больше не приставало; о том, как, добравшись до Салидара, она обнаруживала, что за главную там Элайда. И опять Могидин. От последнего сна Найнив проснулась вся в слезах.
Разумеется, все дело в тревогах, и это вполне понятно. Три вечера в напряженном ожидании известий о прибывшем судне, которого все не было, три жарких дня, когда приходилось с завязанными глазами стоять у проклятого щита, похожего на кусок забора. У кого угодно от таких переживаний нервы сдадут. А если еще будет снедать тревога, не подбирается ли к тебе Могидин… Впрочем, пусть даже Отрекшейся известно, что Найнив с Илэйн скрываются в бродячем зверинце, это еще не значит, что она обязательно станет искать их в Самаре. В мире хватает зверинцев и кроме тех, что собрались тут. Тем не менее выдумывать причины не волноваться было куда легче, чем не волноваться.
