нас во время весеннего молебна, также были подчиняющимися ему солдатами с пожиранием. Он скулил о подручных, которых потерял во время сегодняшнего нападения и того, что было весной.
Мои слова как простолюдинки ничего бы не значили, но сейчас, хоть и приёмной, но я была дочерью герцога. Не говоря уже о том, что Сильвестр сопровождал нас во время весеннего молебна. Пускай жаба этого и не знала, но его люди напали на самого герцога.
— Надо же, а у него немалый список преступлений. Граф Биндевальд, ты арестован. Твои преступления — незаконное проникновение в мой город, а также нападение на мою дочь и её рыцаря эскорта, — резко произнёс Сильвестр, не оставляя места для споров. — Кроме того ты подозреваешься в нападении на кареты во время весеннего молебна. В то время я тоже был там, а потому я могу счесть это объявлением войны аубом вашего герцогства. Твоё преступление затрагивает отношения между герцогствами. Когда тебя допросят, я спрошу ауба Аренсбаха, действительно ли он намеревается объявить нам войну. Только после этого твоя судьба будет решена. Забери его.
В руке Карстеда появилась волшебная палочка и он взмахнул ей, выпуская полосы света, связавшие графа так же, как и главу храма. Глаза графа закатились и у него изо рта пошла пена, таким образом он был схвачен без какого-либо сопротивления. Затем Карстед подошел к двери, ведущей к дворянским воротам, распахнул её и выстрелил в небо луч света. Дворянские врата открылись, и рыцарский орден, уже ожидавший за ними, вошёл в храм, чтобы забрать Биндевальда и бессознательного Дамуэля. Бросив взгляд на работу рыцарей, Сильвестр затем перевёл взгляд на главу храма.
— Сильвестр, тебе не нужно прислушиваться ко мнению Фердинанда, ведь мы даже не знаем, какая женщина его родила. Это ведь он обманом заставил тебя удочерить такую презренную простолюдинку, как Майн? Не могу поверить, что такой ребёнок, как она, будет развращать сердце нашего герцога. Пожалуйста, немедленно отмени удочерение. Прошу, прислушайся к словам своего дяди, — дал совет глава храма, по прежнему лёжа на полу, связанный путами из света.
По тому, с каким презрением смотрели на него Карстед и Фердинанд, я могла понять, что он не впервые использовал эту фразу.
— Пускай Фердинанд и родился от другой матери, но он всё ещё мой младший брат. Он опытен и надёжен. Я прошу тебя не оскорблять его.
— Ты не можешь доверять своему сводному брату! Моя старшая сестра…
— То что ты думаешь, не имеет ко мне отношения. Мы разные.
Так значит главный священник сводный брат герцога и сын предыдущего герцога? Это объясняет, почему рыцарский орден преклоняет перед ним колени.
Услышав о неизвестном мне прошлом главного священника, я удивилась. Должно быть, глава храма и мать Сильвестра всегда пытались помешать дружбе сводных братьев. Возможно, в этом и кроется причина, по которой главный священник присоединился к храму.
— Сильвестр, ты мой любимый племянник, драгоценный сын моей старшей сестры. Я не хочу, чтобы с тобой случилось несчастье. Пожалуйста, прислушайся к моему совету, — умолял глава храма, словно жалкий старик.
Сильвестр лишь холодно посмотрел на него.
— Я — ауб Эренфеста. Как герцог, я откажусь от своих родственных чувств и накажу тебя в соответствии с законом.
— Что?! Вероника никогда этого не позволит!
Судя по всему, всякий раз, когда глава храма нарушал закон, мать Сильвестра вмешивалась и помогала своему младшему брату уйти от ответственности. Мне было интересно, почему это он всегда вёл себя так высокомерно и властно, но теперь всё понятно. Несмотря на свой не слишком высокий статус, он и правда мог делать всё, что хотел, поскольку за ним стояла мать герцога.
— Дядя, на этот раз ты зашёл слишком далеко. Мать больше не сможет тебя защитить. Ей тоже будут предъявлены обвинения в подделке документов и в содействии в совершении преступления.
Похоже, чтобы наказать главу храма, Сильвестр будет судить и свою мать. Вероятно, ранее его мать лишь защищала главу храма, но никогда не заходила так далеко, чтобы совершить преступления, в которых её могли уличить. Вот только на этот раз она пошла против приказа герцога и подделала документы, чтобы позволить дворянину из другого герцогства въехать в город. Даже если герцог был её сыном, это является преступлением. Похоже, Сильвестр намеревался наказать разом и дядю и свою мать.
— Сильвестр, ты собираешься сделать собственную мать преступницей?! Если ты так поступишь, то и сам пострадаешь! — протестующе завопил глава храма.
— И это твоя вина! — выкрикнул Сильвестр. — Количество твоих преступлений не сосчитать. Мать из любви каждый раз защищала тебя, и в результате всё дошло до такого. За все свои преступления тебя казнят, а мать будет заключена в особняке. Для моего правления вы не нужны.
Глава храма побледнел и пустым взглядом посмотрел на Сильвестра. Однако герцог не отступил от своих слов.
— Уведите главу храма и его слуг.
— Да, господин!
Точно так же, как за моё преступление наказали бы не только меня, но и мою семью и моих слуг, за преступления, совершенные главой храма, понесут наказание и его слуги. Вызванные Карстедом рыцари сперва забрали связанного главу храма, а затем направились в его комнату, чтобы схватить его слуг. Находящиеся у двери служительницы тоже были схвачены, одной из которых была Делия. Она подняла голову и огляделась в поисках помощи. На мгновение наши взгляды встретились. Она опустила взгляд, печально улыбнувшись, и протянула мне Дирка.
— Госпожа Майн, пожалуйста, позаботьтесь о Дирке.
Выражение лица Делии было таким, словно она проглотила что-то горькое. Оно выглядело до боли знакомым. Делия выглядела точно так же, когда я принялась реформировать приют, а она сказала, что хотела бы, чтобы я спасла и её тоже. Мою грудь сжало от боли. В тот раз я дала ей обещание, что если у неё вновь возникнут проблемы, то я спасу её. Я подняла голову и обратилась к Сильвестру.
— Лорд Сильвестр, у меня к вам просьба.
— Слушаю тебя.
— Могу я попросить вас не казнить Делию?
— Почему?
В тёмно-зелёных глазах Сильвестра загорелся огонёк интереса.
— Делию просто обманул этот граф и глава храма.
