Я по-прежнему такая, какой была всегда. Я помогу им — насколько смогу.
— Сегодня ночью, — громко произнесла Найнив, — я воспользуюсь кольцом. — Усевшись на кровать, она принялась натягивать чулки. Вряд ли в такую жарищу уместно носить плотную шерсть, но по крайней мере хоть отчасти она оденется, как требуют приличия. Добротные чулки и крепкие туфли. Бергитте носила парчовые туфли и тонкие шелковые чулки, в которых наверняка прохладнее. Найнив решительно отогнала эту мысль прочь. — Вот и проверю, будет ли в Твердыне Эгвейн. Если ее там не окажется, я сразу вернусь, и кольца мы не будем трогать, пока не придет время для следующей обговоренной встречи.
Илэйн смотрела на Найнив не мигая, отчего та продолжала натягивать чулки с нарастающим чувством неловкости. Девушка не говорила ни слова, но ее бесстрастный взор давал понять, что она сомневается в правдивости Найнив. По крайней мере, так казалось самой Найнив. А на самом краешке сознания трепыхалась мысль, что можно легко устроить так, чтобы кольцо не касалось кожи, когда Найнив ляжет спать. А еще — что нет никакой разумной причины полагать, будто сегодня вечером Эгвейн будет ждать в Сердце Твердыни. Нет, всерьез размышлять о том Найнив никогда не собиралась, мысль явилась незваной, — но она возникла, и поэтому Найнив куда тяжелее было смотреть в глаза Илэйн. А что, если здесь замешан страх перед Могидин? Что та перепугала ее? Нет, это всего-навсего здравомыслие, какую бы досаду ни вызывало признание этого факта.
Я сделаю, что должна. Найнив разогнала бабочек, трепетавших крылышками в глубине ее живота. Когда же она спустила сорочку на чулки, то готова была облачиться в синее платье и выскочить вон из фургона на самое пекло — лишь бы избежать пристального взгляда Илэйн.
Илэйн только-только закончила застегивать ряды маленьких пуговок на спине Найнив — и ворчала, что ей-то никто не помогал. Можно подумать, кому-то нужно помогать штаны надевать! И тут дверь с грохотом распахнулась, впустив в фургон волну знойного воздуха. Вздрогнув от неожиданности, Найнив обеими ладонями прикрыла грудь и лишь потом, сообразив, что делает, опустила руки. Когда же вместо Валана Люка в фургон поднялась Бергитте, Найнив попыталась прикинуться, будто поправляла вырез.
Разгладив на бедре точно такое же ярко-синее платье, Бергитте с самодовольной ухмылкой перекинула толстую черную косу через обнаженное плечо.
— Если хочешь привлечь внимание, не утруждайся и не трать время попусту. И без того все явно. Просто дыши поглубже. — Что она и продемонстрировала, а потом рассмеялась, глядя на кислую мину Найнив.
Найнив сдержалась, одернув себя. Хотя и не понимала, с какой стати ей себя окорачивать. Она с трудом представляла себе, что совсем недавно испытывала вину за случившееся. Гайдал Кейн наверняка только рад будет оказаться подальше от этакой женщины. И Бергитте пусть как хочет, так и поступает со своими волосами, хоть в косу заплетает, хоть распущенными носит. Впрочем, это-то тут при чем?
— В Двуречье, Майрион, я знавала кое-кого вроде тебя, — заметила Найнив. — Всех купеческих охранников Калли по именам знала, и, несомненно, ни от одного из них у нее секретов не было.
Улыбка Бергитте стала чуть напряженнее.
— А я когда-то знавала женщину вроде тебя. Матена тоже на мужчин сверху вниз смотрела, а одного бедолагу из-за нее даже казнили. Он случайно наткнулся на нее, когда она голой купалась. Ее никто ни разу не поцеловал, пока Жерес не украл у нее один поцелуй. Можно было подумать, тогда она впервые открыла для себя существование мужчин. Она просто-таки одурела Жересу пришлось от нее на горе спасаться. Там он и жил. Берегись первого мужчину, который тебя поцелует. Рано или поздно такой появится.
Стиснув кулаки, Найнив шагнула вперед. Или попыталась шагнуть. Каким-то образом между ней и Бергитте очутилась Илэйн. Девушка вскинула руки.
— Прекратите сию же секунду. Обе! — сказала Илэйн, поочередно оглядывая Найнив и Бергитте с равным высокомерием. — Лини не раз говаривала: «Всегда ожидай, что мужчины превратятся в медведей в амбаре, а женщины — в кошек в мешке». Но вы немедля прекратите когтить друг друга! Сейчас же! Больше я этого терпеть не намерена!
К изумлению Найнив, Бергитте вспыхнула от смущения и, надувшись, промямлила извинения. Прощения она просила, разумеется, у Илэйн, но сам факт вызывал удивление. Бергитте решила остаться с Илэйн — и ей-то незачем прятаться, — но, по-видимому, три дня жары сказались на лучнице нисколько не лучше, чем на Илэйн. В свою очередь, Найнив одарила Дочь-Наследницу самым ледяным из своих взглядов: она-то ухитрилась не особо срываться, пока они ждали, сидя тут взаперти, она сумела, — но Илэйн явно не считала, что на эту тему стоит еще говорить. Тем же морозным тоном Илэйн осведомилась у Бергитте:
— Итак, у тебя была какая-то причина вламываться сюда, как взбесившийся бык? Или ты просто позабыла, как в дверь стучаться?
Найнив открыла рот, чтобы вставить кое-что о кошках — так, небольшой намек, — но Бергитте опередила ее, промолвив хрипловатым голосом:
— Из города вернулись Том с Джуилином.
— Вернулись! — воскликнула Найнив.
Бергитте взглянула на нее и лишь потом повернулась к Илэйн:
— Ты их не посылала?
— Я — нет, — мрачно ответила Илэйн.
Найнив и слова не успела вымолвить, как девушка уже выскочила за дверь, а Бергитте следом за ней. Найнив ничего не оставалось, как пойти за ними, что она и сделала, сердито бурча себе под нос. Лучше бы Илэйн сразу выкинула из головы мысль, будто она тут приказы раздает. Найнив до сих пор не могла ей простить, что она слишком многое открыла мужчинам.
Душная жара снаружи показалась еще хуже, хотя час был ранний и солнце взобралось лишь на парусиновую ограду вокруг зверинца. Не успела Найнив спуститься по лесенке, как на лбу ее обильно выступили капельки пота, но сейчас она не стала недовольно морщиться.
Двое мужчин сидели на трехногих табуретах возле костерка, волосы их были растрепаны, а одежда имела такой вид, будто они по земле катались. Том прижимал к голове сложенную тряпицу, из-под нее, поверх веера засохшей крови, на щеку сбегала красная струйка. На длинном белом усе тоже запеклась кровь. У глаза Джуилина наливался фиолетовым цветом желвак с доброе куриное яйцо, а рука, в которой он сжимал свой посох из светлого узловатого дерева, была обмотана окровавленной повязкой. Его нелепая красная шапка, сдвинутая сейчас на затылок, выглядела так, словно ее топтали.
Судя по раздающимся из-за парусиновых стенок звукам, укротители лошадей недавно принялись чистить клетки, и, несомненно, Керандин торчит возле своих с'редит — никто из мужчин не рисковал подходить к ним близко. Однако вокруг фургонов особого движения не было. Петра, покуривая трубку с длинным чубуком, помогал Кларин готовить завтрак. Двое из братьев Шавана вместе с Муелин, женщиной-змеей, рассматривали какое-то из ее приспособлений, другая парочка братцев болтала с двумя из шести акробаток, которых Люка переманил от Силлии Керано. Они выступали под именем сестер Мурасака, хотя чертами лица и цветом кожи отличались одна от другой еще больше, чем братья Шавана. Одна из выряженной в пестрые шелка парочки, чесавшей языками с Бругом и Тайриком, имела синие глаза и почти белые волосы, а у второй кожа была так же темна, как и глаза. Все остальные артисты уже оделись для первого дневного представления: мужчины в разноцветных штанах, обнаженные по пояс, Муелин — в тонких, чуть не просвечивающих алых шароварах и такого же цвета туго обтягивающем фигуру жилете. Кларин была в зеленом платье с блестками и высоким воротом.
